Последняя Инстанция
Шрифт:
Наконец, самолет пробился к полосе и опустился на нее. Крылья вскинуло вверх экранным эффектом, и посадка показалась Джеку милосердно мягкой.
Он хотел отправиться прямо домой, в Чатэм, к семье, но знал, что это был не вариант. Он понимал, что должен сначала прибыть на Сенчури-хаус, и прибыть туда, пока будет еще не слишком поздно.
Он едва успел поставить чемодан в своем кабинете и стянуть плащ, как зашел Саймон Хардинг:
– С возвращением, Джек! Как все прошло? Стоп. Что ты сделал с рукой?
Джек оставил свое пальто в резидентуре ЦРУ в Берлине.
Однако, сняв пальто, он заметил разорванную на плече рубашку и закатанный до локтя рукав, из-под которого выступал толстый слой белой марли. Этого от Кэти было не спрятать.
Черт, да он не смог скрыть этого даже от Саймона.
– Да так, случайно вышло, - ответил Джек. Его не слишком удивило, что Хардинг не знал обо всем, что с ним случилось. Но все равно было бесполезно скрывать что-то от сотрудника SIS, находясь в здании главного управления SIS.
– Дай угадаю. Утюгом? Без женской руки у меня нет никаких шансов погладить рубашку. У меня уже пара пошла на тряпки и...
Зазвонил телефон на столе Джека. Тот с виноватой улыбкой отвернулся и поднял трубку.
– Райан слушает.
– Рад снова слышать вас, - это был Бэзил.
– Направляйтесь ко мне, как только разберете вещи.
* * *
Джек сидел на диване в кабинете Чарльстона. Напротив него сидели сам Чарльстон и Ник Истлинг. Ему предложили чай или кофе, но он отказался. Желудок уже завязался узлом в небе над Лондоном, что усилилось напряжением последних дней. Ему не хотелось заливать кофе в терзаемый изжогой желудок.
Несколько минут он рассказывал о том, что случилось с ним после того, как они с Ником расстались в Берлине. Сперва рассказ проходил гладко. Ему хотелось четко объяснить обоим, так как обнаруженная им схема с переводом 204 миллионов долларов в 'Рицманн Приватбанкирс' требовала дальнейшего изучения, хотя он и не понимал, как это можно было сделать.
Но когда он дошел до решения вернуться на квартиру РАФ на Шпренгельштрассе, в рассказе появилось много подробностей и эмоций. Он сам не был уверен, что его толкнуло туда что-либо, кроме отчаянной попытки узнать хоть что-нибудь, что оправдало бы обернувшуюся катастрофой командировку. Ни Истлинг, ни Чарльстон ничего ему не предъявляли. Джек пытался доказать что-то сам себе.
Затем он перешел к рассказу о встрече с Мартой Шёйринг на квартире РАФ. Истлинг задал несколько въедливых вопросов, касающихся того, почему он был так уверен, что это была реальная Марта, а не самозванка. Как обычно, ход мыслей Истлинга вывел Джека из себя, но он все объяснил так спокойно, как только мог. Ник записал имя Ингрид Бретц, пообещав проверить.
– Я уже проверил по своим каналам, - ответил Джек.
– Лэнгли ничего о ней не знает. BfV тоже. Если она Осси, то все логично.
– А эта ваша настоящая Марта, - спросил Ник, - ничего не говорила о Дэвиде Пенрайте?
Джек понимал, почему он это спросил. Его задача состояла в расследовании
– Откуда, черт побери, она могла знать о нем? Она не была в Швейцарии. Там была Ингрид с документами Марты.
– Я просто уточнил, Джек. Не надо так реагировать.
– Ник, не дави, - повернулся к Истлингу сэр Бэзил.
– Джеку пришлось многое пережить.
Джек пропустил некоторые незначительные детали, и перешел к моменту, когда потерял Марту. Затем он рассказал о машинах, направлявшихся к нему и двоих, набросившихся на него.
Наконец он рассказал о неком добром самаритянине, который вмешался и буквально спас его.
– Невероятная история, - пробормотал Чарльстон, когда Джек закончил.
– BfV обнаружила туннель сегодня днем, - сказал Истлинг.
– Они осмотрели все пустующие здания по вашему указанию, но оказалось, что туннель начинался в кабинете ушного врача на Бойенштрассе, примерно в ста метрах от того места, где эта девушка сбежала от вас. Никто не знает, когда он был построен, но, судя по тому, что она сказала тебе, его организовала сама Штази, а врач являлся их агентом на этой стороне.
Райан кивнул, и добавил:
– Марта была абсолютно убеждена, что РАФ не имеет никакого отношения к убийствам в Швейцарии. Она сказала, что их подставил некий русский, назвавшийся 'Зенитом'. Я не сказал этого BfV, но вернувшись в резидентуру ЦРУ в Берлине, позвонил Джиму Гриру. Он никогда не слышал о таком псевдониме, но сказал, что проверит. Значит, раньше он нам не попадался. Вы что-нибудь о таком знаете?
Ник Истлинг покачал головой, но Бэзил повернулся к нему и сказал:
– Ник, извините, я не мог бы попросить вас выйти на несколько минут?
Истлинг явно смутился. Но Бэзил кивнул, и контрразведчик медленно повернулся и вышел из кабинета.
Когда за Ником закрылась дверь, Бэзил сказал:
– Во второй половине дня пришли кое-какие сведения, которые я не должен сообщать Нику. Честно говоря, я не уполномочен сообщать и тебе, но я полагаю, ты заслуживаешь это знать.
– Знать что?
– Сначала первое. Западногерманские солдаты, патрулировавшие этим утром границу около Гёттингена, услышали взрыв на запретной полосе на границе Западной и Восточной Германий. Это место утыкано минами - так восточники удерживают своих людей. Западные немцы прибыли на место инцидента и увидели на запретной полосе тело молодой немки, которое почти сразу же забрали восточные немцы.
Джек опустил голову на руки.
– Марта. Они все же убили ее.
– Я думаю, что все именно так, но ты же понимаешь, о чем сообщат в новостях.
Джек не поднял головы.
– Они скажут, что гражданка ГДР Ингрид Бретц пыталась сбежать на запад и подорвалась на мине.
– Да, - согласился сэр Бэзил.
– И доказать обратное будет невозможно.
Джек поднял голову.
– А почему Истлингу не следовало этого знать?
– Я не хочу, что он кое-что знал. 'Зенит'. Я впервые услышал этот псевдоним вчера на встрече на Десятой*