Последняя из рода Леер - 4
Шрифт:
— Как вы нашли его? Этот способ.
— Много читал. Хотел понять, быть может, для себя. Облегчить боль.
— Из-за меня?
— Из-за всего.
— Как вы думаете, что будет дальше?
— С тобой или с миром?
— Со всем вместе.
— Не знаю, но могу предположить. Ходят слухи, что безликие нападут.
— На Морию?
— На Свер, а точнее провинцию Аделар.
— Зачем?
— Кому-то это очень выгодно. Но не стоит недооценивать безликих или того, кто ими руководит. Если они рискнут напасть, значит, там есть что-то важное.
—
— Или кто-то еще.
— Я знаю, они хотят открыть врата, но зачем? Впустить в наш мир зло? Разве его недостаточно?
— Дело не в том, достаточно или нет. И ты права, главное — понять, зачем?
— А есть ли возможность предотвратить все это?
— Я не знаю, но помогу, если попросишь.
— Вы всегда были и остаетесь моим учителем, другом, самым близким и понимающим.
— Я знаю, — грустно ответил он. А я снова вздохнула. Ну вот, ведь не желала, хотела просто сказать, насколько люблю этого замечательного человека, а сделала больно. Как бы мне хотелось, чтобы и он нашел любовь, не такую безнадежную, как со мной, а взаимную. Наполненную желанием, страстью, нежностью, тем, что должно быть. Но, как оказалось, и взаимная любовь простой не бывает. Она вообще простой не бывает.
Ох, что-то меня опять на философию потянуло. Непорядок.
— А что там со вторым вопросом?
— Найдет. Вопрос, когда?
— Надеюсь, не скоро.
— Расскажешь ему обо всем, что узнала?
— Как? Я даже о халфе своем не могу рассказать никому, только вам.
— Ты должна помириться с ним, Аура. И это не просьба. Тебя надолго не хватит, и силы браслета и природы не смогут надолго давать облегчение.
— Я и не прошу. Но и мириться не буду. Вы не понимаете. Я не начинала ссоры. Я вообще ничего не сделала. Это его проблемы.
— Нет. Нет больше его и тебя. Вы единое целое. Один организм, если хочешь. Если больна печень, то сердце страдает, если не ходят ноги, то мышцы атрофируются, мозг забывает, как нужно и как можно ходить. Думаешь, ему легко?
— Думаю, ему распрекрасно. Ему же питаться не надо, как он не преминул напомнить в нашем последнем разговоре. Он вполне доволен жизнью. И даже наслаждается ею. А я не намерена больше проверять. Одного раза с лихвой хватило.
— В тебе говорит гнев.
— Пусть так. Но он заслужил. Вы не знаете, профессор, что он тогда говорил, как он это делал. Жестоко.
Он был просто вне себя когда столкнулся с Рейвеном в комнате Регины, а я в шкафу пряталась, как не знаю кто. Глупая, просто идиотская ситуация и самое обидное, что сама же в ней и виновата оказалась. Азраэль спас меня тогда и разозлился еще больше, поняв, на какой тонкой ниточке я висела от полного разоблачения. У наследника был прекрасный слух, и он знал, что в шкафу кто-то есть. Вот только узнать не дали. Азраэль буквально влетел в комнату и в своей излюбленной манере завел старую песню, или привычку вспомнил — доводить наследника своими издевками.
— Какие люди, и без охраны? А я думал, ты с невестой, произносишь брачные клятвы.
— Не понимаю, почему тебя это заботит.
— Да я буду просто счастлив, когда ты остепенишься.
— Не волнуйся, ты узнаешь первым. Я, кстати, именно по этому поводу и зашел. Милейшая Регина собиралась просветить меня, где носит четыре года мою невесту?
Азраэль дернулся. Побледнел. И наследник прекрасно заметил, не мог не понять, не все, но что-то.
— А я думал, ее черви давно сожрали.
Наследник выгнул бровь, почувствовав фальшь.
— Интересно. И зачем тебе лгать в такой мелочи?
— А почему бы и нет? Может, тренируюсь, чтобы солгать по-крупному.
— И в чем же?
— А в том, что я…
— Мальчики, может, вы продолжите этот обмен любезностями где-нибудь в другом месте? — вмешалась Регина, пока Азраэль не сказал лишнего. Он был на грани и именно в этот момент мог сорваться.
— Мы еще не все выяснили, — ответил наследник.
— Я знаю. Позволь мне все здесь закончить, и я сама к тебе приду. Мы поговорим, обещаю.
— Я буду ждать.
А потом я услышала, как закрылась дверь, и меня, наконец, выпустили. Причем не Регина, а пылающий яростью Азраэль. Я никогда не видела его таким. Он смел со стола Регины все, что на нем было и поднял взгляд. Безумный, полный горечи и гнева. Прямо как глаза Арона, когда он узнал, что Гвинерва его предала. Но ведь я не предавала… Я всегда была честна с ним, он знал. Он все про меня знал. Тогда почему такая ужасная реакция?
Он тогда впервые схватил меня за плечи, сжал так, что кости хрустнули.
— Ты хочешь его, не можешь без него жить? Так иди. Беги к нему, ползай у ног. Пусть кормит тебя. Ты ведь этого хочешь? Стелись перед ним, как другие. Сколько их у него было, сотня, тысяча, а ты тысяча первая.
— Замолчи! — я ударила. Просто не сдержалась. И руки дрожали так, что я едва могла сжать их в кулаки. А потом он успокоился. Внезапно, словно переключил кто, и в глазах не осталось ничего, только пустота.
— Не приходи ко мне больше. Ты не нужна мне. Никогда не была нужна. Если б мог, уничтожил бы. Всякие следы твоего существования. Ты хотела этого. Так вот тебе обещание. Я никогда не стану завершать слияние. Уж лучше так, быть полупобратимом, полуанваром, быть наполовину, но не хочу делить ничего с такой жестокой, слабой пустышкой как ты. Ты не стоишь ни его, ни меня. А теперь пошла вон.
С тех пор я не возвращалась. Думала, лучше сдохну, чем увижу в его глазах торжество, хотя бы намек, что он был прав. Конечно, Гаару я всего этого не рассказала. Никому не рассказала. Слишком тяжело это было. Весь этот яд, что он вылил на меня. Я не заслужила. И понимать не хотела. И прощать не хотела. Я не святая, не Всевидящая, чтобы прощать. Я и так поняла и простила слишком многое ему. И как же мы умеем ранить… Одно слово, невольное, вырвавшееся случайно, а словно убивает. Нет, мой халф действовал целенаправленно. Бил по самому больному и знал, куда бьет. В этом я иллюзий не питала. Просто поняла, что игры кончились. А просто жить я пока не научилась.