Последняя любовь гипнотизера
Шрифт:
Но ведь настоящей причиной того, что ей хотелось, чтобы Анна получила выговор, был страх. Страх перемен. Страх неведомого. Тот же самый страх, который заставлял ее деда смотреть подозрительно, когда он открывал дверь.
Уж не перемены ли стучатся ко мне?
Элен вздохнула, достала из сумки ключи и встала. И тут ее взгляд привлекло нечто, лежавшее на кованом столике с мозаичной столешницей рядом с входной дверью. Столешницу сделала собственноручно ее бабушка после того, как закончила курсы мозаики. Вообще-то, столик был не очень хорош. Весь орнамент состоял из зеленых
Точно в центре столика лежала какая-то книга, словно ее выставили на продажу в книжном магазине. А рядом с книгой расположилась по диагонали к орнаменту розовая камелия.
По спине Элен пробежал леденящий холодок. Это была та самая книга, которую она давала почитать Саскии. Та книгу вернула, как и обещала. Элен взяла ее и быстро поворошила страницы. Никаких записок. Только зловеще точное расположение томика ровно в центре стола. И еще цветок. Что означает этот цветок?
— Это кабинет гипнотерапии? — ворвался в ее мысли чей-то голос.
Элен подпрыгнула на месте и по-девчоночьи взвизгнула.
— Ох! Простите, простите, что напугал вас!
Какой-то мужчина, в возрасте хорошо за сорок или слегка за пятьдесят, виновато смотрел на Элен, стоя у нижней ступени крыльца и глядя на нее снизу вверх. Он держал блокнот с аккуратно прикрепленной к нему сбоку авторучкой, а одет был в деловую рубашку размера на два больше, чем нужно, без галстука. Незнакомец выглядел, как адепт какой-нибудь новой религиозной общины.
Элен прижала ладонь к груди, чтобы немного утихомирить колотящееся сердце.
— Извините, я просто слишком задумалась. — Она улыбнулась и протянула вперед руку, спускаясь с крыльца навстречу мужчине. — Да, это именно то самое место. А вы Альфред, да? Альфред Бойл. Я Элен.
Альфред был ее новым клиентом, который нашел Элен через Интернет и несколько недель назад прислал ей письмо по электронной почте с просьбой подтвердить расценки ее работы. В письме он также сообщил, что является партнером в какой-то бухгалтерской компании и что ему требуется улучшить умение говорить публично, так как это необходимо для работы.
Когда Элен открыла парадную дверь, впустила Альфреда и повела его вверх по лестнице в кабинет, она быстро огляделась по сторонам, надеясь хотя бы мельком увидеть бабушку с дедушкой — что бы они сказали о Саскии? — но дом был пуст. И неважно, насколько старательно Элен принюхивалась, надеясь уловить аромат бабушкиных горячих булочек, — она только то и чувствовала, что запах жареных цыплят с карри по-тайски, которых готовила накануне вечером.
Она оставила книгу и цветок камелии на столике в прихожей, чтобы подумать о них потом.
Глава 14
Фрейд всегда говорил, что он прекратил пользоваться гипнозом после того, как какая-то пациентка вскочила и крепко поцеловала его. Но похоже, настоящей причиной стало то, что его вставные зубы перестали как следует держаться на месте после того, как он разрушил челюсти употреблением кокаина, и уже не мог говорить достаточно разборчиво для того, чтобы с легкостью вводить пациентов в транс. Какой вывод мы должны сделать для себя? Зубочистка!
— Элен, дорогая моя! Ты отлично выглядишь!
— Спасибо, Флинн.
Флинн Холидей коснулся щекой щеки Элен.
Прошел уже месяц после того, как Элен вернулась из Нузы, и она регулярно посещала собрания местного отделения Австралийской ассоциации гипнотерапевтов. Флинн был президентом, а Элен — казначеем. Они проводили собрания в маленькой комнате местного общественного центра. Флинн с Элен прибыли за полчаса до начала собрания, чтобы все подготовить.
— Как ты поживаешь? — спросил Флинн, когда они перетаскивали с места на место стулья и столы, устанавливая их полукругом. — Есть новости?
Элен замялась. Она чувствовала себя виноватой. Она всегда чувствовала себя виноватой рядом с Флинном, поскольку ей казалось, что она постоянно его подводит.
Она знала Флинна с тех пор, как ей едва исполнилось двадцать. И много лет работала рядом с ним, сначала как ассистентка, потом как врач-стажер и, наконец, как гипнотерапевт. Флинн хотел, чтобы она стала его партнером в деле, и Элен знала: он был очень огорчен ее выбором самостоятельного пути.
Но тут было кое-что такое, о чем Элен никогда не говорила вслух и в чем даже самой себе по-настоящему не признавалась. Это то, как Флинн на нее смотрел. Иногда Элен думала, что ей все это просто чудится, что она ведет себя как типичная дочь, выросшая без отца, и неправильно истолковывает абсолютно невинную нежность немолодого человека к своей юной коллеге. Но в другие дни она была совершенно уверена в том, что, если бы она хоть в малейшей степени поощрила Флинна, он, скорее всего, тут же начал бы ухаживать за ней, возможно, с поэтическими и затейливыми комплиментами и многозначительными подарками.
Флинн никогда не был женат и даже не состоял в длительных отношениях, насколько знала Элен. Он доживал уже пятый десяток, при этом имел пышные светлые волосы и розовощекое лицо престарелого херувима. Флинн походил на старого мальчика-певчего. Мысль о сексе с ним вызывала ассоциации с чем-то противозаконным.
Пока что Элен не сочла нужным упоминать о своей беременности. Хотя в последние несколько недель начала чувствовать себя совершенно по-другому: странные легкие покалывания в животе, повышенная чувствительность груди, легкая тошнота, длившаяся целыми днями. И еще — то и дело возникавшая внутренняя дрожь, порождавшая слезливость. Элен выглядела пока точно так же, как всегда, да и в любом случае она полагала, что Флинн предпочитает думать о ней как о девственнице.
Но странно было бы не упомянуть об обручении.
— Вообще-то, у меня и в самом деле есть кое-какие новости, — сказала Элен, прижимая пальцы к кольцу. — Я обручилась.
В этот момент Флинн смотрел в сторону. И помедлил чуть больше необходимого, чтобы повернуться к Элен.
Глаза Элен повлажнели. Ох, Флинн, какой же ты глупец! Если бы только было возможно жить параллельной жизнью, запасной, дополнительной, где Элен могла бы позволить Флинну ухаживать за ней и жениться на ней, где она могла бы сделать его счастливым. Только без секса, разумеется.