Последняя надежда обреченных

Градова Ирина

– Не раздави! – услышала она знакомый голос совсем рядом. – Его показания нам пригодятся!

Рита раздумывала, не обидеться ли на Женьку за намек на ее вес, но поймала восхищенный взгляд Михаила, и волна раздражения тотчас же сошла на нет.

– Здорово ты его уложила! – воскликнул бывший боксер.

В этот момент лежавший под Ритой парень дернулся, и она, не удержавшись, скатилась в траву. Но несчастный не успел сделать и шага, как его настиг неумолимый кулак правосудия в лице Михаила Столыпина: получив молниеносный удар в челюсть, он рухнул на том же месте, где его скрутила Рита.

– Поаккуратней, Геракл! – вскрикнул Евгений. – Он нам еще нужен!

– У нас есть Надя, – деловито заметил Михаил. – Без показаний этого

вполне можно обойтись.

– Значит, так, – сказал Женька, – у нас разделение труда: я – умный, ты – крутой, поэтому давай-ка, запихивай его в багажник.

– А я кто? – спросила Рита обиженно.

– Ты, мадам, Синтия Ротрок и Джулия Робертс в одном флаконе, – не растерялся Женька. – Захлопывай багажник и давай в машину… Черт, – пробормотал он вдруг, – кажется, этот гаденыш успел-таки кого-то вызвать!

В самом деле: чуть дальше по дороге они увидели свет фар двух машин, несущихся в сторону дома Латифе. Это могло оказаться совпадением, но проверять данную теорию ни у кого не возникло желания, поэтому все четверо погрузились в машину, и Михаил включил зажигание. Автомобиль с ревом сорвался с места, и через минуту они уже неслись по дороге в сторону автострады. Свет фар позади преследовал их.

– Ну-ка, попетляй, Мишаня, – приказал Женька, и тот резко свернул в сторону. Фары совершили тот же маневр, не отставая.

– Ясно! – констатировал Евгений. – Надо отрываться!

– Надо – значит, надо, – отозвался Михаил и прибавил скорость.

Они вырвались на шоссе. Машин было немного: солнце еще не встало, но небо на востоке порозовело. Они неслись по автостраде со скоростью сто тридцать километров в час и через несколько минут проскочили пост дорожной полиции. Позади тут же взвыла сирена патрульной машины.

– Предлагаю остановиться и обратиться за помощью, – сказала Рита. – А не то мы либо попадем в аварию, либо под суд!

Михаил вопросительно взглянул на Евгения. Тот думал всего секунду, а потом кивнул в знак согласия. Михаил начал притормаживать у обочины. То же сделала и полицейская машина, а преследующие их автомобили на большой скорости промчались мимо.

– Хотя бы эти отстали! – с облегчением вздохнула Рита.

– Готовьте документы, – предупредил Михаил. – Сейчас начнутся американские горки.

Выходя замуж за Кенана Сезера, Надя испытывала состояние эйфории. Она представляла себя Золушкой из сказки, на которой женится прекрасный принц. Мало того, что она без памяти влюблена, так еще и жених ее оказался богатым, как падишах! Кенан был нежен и ласков, а Наде никогда не приходилось принимать от мужчин таких знаков внимания и подарков, какие она получала от Кенана. Он представил ее своей семье. Дедушка Кенана очень понравился Наде, как и Олеся, жена его дяди. Кемаль, муж Олеси, показался Наде замкнутым и неразговорчивым. К матери Кенана она не выработала определенного отношения, так как та вела себя тихо и незаметно, стараясь лишний раз не обращать на себя внимания. Единственное, что Надя знала об отце жениха, это то, что он умер, когда Кенан был еще очень юн. С тех пор заботы о внуке взял на себя дед.

Поначалу ей представлялось, что в семье Кенана царят мир и согласие. Правда, он сказал ей однажды, что у него не очень хорошие отношения с дядей. Он объяснил это тем, что Кемалю всю жизнь приходилось бороться за любовь старшего Сезера – сначала с двоюродным братом, отцом Кенана, а потом и с самим Кенаном. Надя верила всему, что говорил любимый, не имея оснований сомневаться в его словах.

Основания появились позже, когда молодые зажили отдельно. Идея принадлежала Кенану: несмотря на распространенную традицию, следуя которой близкие родственники живут вместе, особенно если позволяют жилищные условия, он изъявил желание поселиться особняком.

Поначалу все шло хорошо, и Надя не могла поверить своему счастью: впервые в жизни у нее было все, о чем только могла мечтать молодая женщина. Но постепенно

ситуация стала меняться. Кенан стал реже бывать дома, и Надя принялась копаться в себе, думая, что какие-то ее ошибки являются причиной того, что муж не стремится домой. Она без устали занималась обустройством их семейного гнездышка, готовкой изысканных кушаний для Кенана и всячески ублажала его, но ее попытки не возымели практически никакого эффекта. Обычный распорядок дня Кенана Сезера был таков. Он вставал после полудня и неторопливо завтракал на террасе, читая газету. После еды уединялся в своем кабинете, где, как предполагалось, работал. Вскоре Надя поняла, что Кенан совершенно не интересовался делами семьи. Вместо этого, сидя в кабинете, он часами разговаривал по телефону с приятелями или смотрел телевизор. Он мог бы заниматься этим и в гостиной, в присутствии жены, но, как выяснилось, муж предпочитал одиночество ее обществу. Вместе супруги только обедали, после чего Кенан практически сразу собирался и уходил, – теперь уже до поздней ночи, а иногда даже до утра.

Сначала Надя не знала, куда он ходит, и очень волновалась, ревновала, считая, что муж, должно быть, проводит время с другой женщиной. Позже она выяснила, что Кенан – отчаянный игрок. В Турции игорный бизнес является нелегальным, но желающие всегда знают, куда можно сходить перекинуться в карты или кости. Кенан вращался в специфических кругах и имел соответствующее расписание, в котором, как оказалось, не нашлось места для Нади. Правда, в те редкие ночи, что Кенан спал с ней (обычно это случалось после крупных проигрышей), Надя наслаждалась сексом с мужем, потому что он умел доставить женщине удовольствие, когда действительно этого хотел. Возможно, этим и объяснялось ее долготерпение: Надя любила Кенана и надеялась, что он может измениться, если она изберет правильную тактику поведения. Вот почему она так радовалась, узнав о своей беременности. Надя испытала приятное удивление оттого, с каким восторгом муж отреагировал на это известие. Казалось, вернулись их былые отношения: Кенан стал чаще проводить время дома, его страсть к ней возродилась с новой силой, он дарил Наде подарки и старался почаще выводить ее в свет. Обычно они ездили к деду, которого новость о беременности Нади обрадовала едва ли не больше, чем ее саму, или навещали Олесю. Надя немного завидовала жене Кемаля. Не потому, что та сказочно красива и элегантна, а потому, что у нее есть занятие. Олеся работала наравне с мужчинами, и ни ее муж, ни даже сам Сезер-старший не считали зазорным спросить ее мнение по тому или иному поводу. Надя тоже начала подумывать о том, чтобы принять участие в семейном бизнесе.

В конце концов, она решилась заговорить с Кенаном на эту тему, но он только рассмеялся: «Если уж я сам ничего не делаю, – сказал он, – то тебе-то и вовсе смешно лезть в бизнес!» Но Надя не собиралась оставлять эту идею. Для начала она посоветовалась с Олесей, и та согласилась, что Наде стоит поговорить с Мехмедом-Али. Старший Сезер внимательно выслушал невестку и решил, что она может принимать посильное участие в делах, но только после того, как ребенок родится и немного подрастет. К удивлению Нади, впервые в разговор вмешалась мать Кенана, которая предпочитала помалкивать.

– Ты просто не представляешь, сколько времени отнимает забота о малыше, – сказала она мягко, как обычно. – У тебя не останется времени ни на что другое!

Тем не менее Надя преисполнилась решимости покончить с жизнью домашней хозяйки и окунуться в бизнес, как только позволит ее состояние. Беременность протекала легко, и она практически не чувствовала недомоганий. Как раз в это время к ней пришел Мехмед-Али. Это случилось в отсутствие Кенана. Он сказал Наде, что, как только родится ребенок, он переделает завещание, по которому его состояние предполагалось в равной степени разделить между всеми членами семьи. Теперь львиную долю должен был получить именно малыш, а распоряжаться его частью наследства Мехмед-Али собирался поручить Наде.