Последняя надежда творцов
Шрифт:
Грузовик остановился сам. Из кабины вылез немолодой офицер с одной шпалой в петлице и властным жестом остановил Юрия.
— Это запретная зона. Прошу предъявить документы!
Юрий молча протянул запечатанный сургучом пакет. Офицер бегло взглянул на адрес, проверил целостность печати и скомандовал:
— В кузов!
Под брезентовым тентом, на лавочке, прикрепленной к бортам, уже сидели двое парней, примерно одного с Юрием возраста. Один был в полушубке, второй зябко кутался в демисезонное пальто.
Молодые люди познакомились. Одетый потеплее представился Виктором, рабочим с Магнитки.
— А ты, наверное, сибиряк, местный? — спросил он Юрия. — Гляжу, даже машину дожидаться не стал. Это про вас говорят: двести верст — не крюк? А я совсем задубел.
— Ты бы еще в тельняшке поехал, — съехидничал Виктор.
— А что я надену? — огрызнулся Леонид. — У нас в Одессе сейчас около нуля, у меня и нет ничего теплее.
— Эй, разговорчики отставить! — окрикнул их из кабины через заднее окошко командир. — Вас что, не предупреждали?
Видимо, попутчики Кондрахина, едущие в учебный центр легальным путем, получили более подробные, нежели Юрий, инструкции, ибо безропотно замолчали. Машина ходко преодолевала по накатанной дороге сопки и, наконец, остановилась.
— На выход! — скомандовал доставивший их майор, откидывая полог кузова.
Молодежь выпрыгнула на снег. На обширной, обнесенной высоким частоколом территории, располагались несколько строений, включая большой бревенчатый дом. Возле него с десяток парней в гражданской одежде расчищали плац деревянными лопатами.
— Это казарма. Левее — учебные классы и спортзал. Отхожее место — вон там, — быстро показал офицер. — Отнесите свои вещи, оправьтесь, через 10 минут общее построение.
Казарма внутри состояла из маленьких сеней и большой комнаты на двенадцать коек. Три из них оказались незанятыми. Прибывшие, бросив на них свой нехитрый багаж, вышли. В назначенное время на расчищенном плацу построилась разношерстная команда, объединенная одним признаком — молодостью.
Перед ними стояло четверо. Маленький бурят в полушубке, остроконечной меховой шапке и в валенках. Офицер, доставивший их, в положенной по уставу форме. Низенький казах — или узбек, Конрахин не всегда мог их различить — в белом маскировочном костюме. И последний: рослый вислоусый мужик в кожаном длинном пальто. Офицер негромко заговорил:
— Вы все прибыли сюда по зову сердца и путевкам комсомола. Все — спортсмены, стрелки, верные сыны Родины. Вы знаете, что империалистическая Япония не оставляет своих коварных замыслов. На наших восточных границах неспокойно. В случае войны Красная Армия нанесет самураям сокрушительный удар, это вне всяких сомнений. И вам в предстоящей схватке отводится важная роль. вы ей поможете. Вы пройдете подготовку для действий малыми группами во вражеских тылах. Помните, ваша подготовка, наша школа, ее преподаватели, — майор немного помедлил и произнес с ударением, — и ученики составляют военную тайну. Между собой лишнего не говорить, с вопросами обращаться ко мне. Меня найдете в крайнем домике, под сопкой, — офицер показал рукой, — а руководить учебой будет товарищ Байгуз.
Офицер отступил назад. Казах в маскировочном костюме оглядел шеренгу учеников внимательным взглядом.
— Я стану учить вас маскировке, ориентировке на местности, владению ножом, скалолазанию. Товарищ Стеценко, — Байгуз указал на усатого
Бурят при этих словах сложил руки перед грудью и слегка поклонился. Навряд ли Иванов — его настоящая фамилия. Кондрахин понял, что бурят — главная достопримечательность школы. Его догадку подтвердили дальнейшие слова Байгуза.
— В стычках с японскими разведчиками наши бойцы оказались не готовы к их приемам боя. Товарищ Иванов научит вас, как противостоять самураям в рукопашной схватке.
Едва переодевшись в выданные им белые маскировочные костюмы и разбившись на три учебные группы, курсанты приступили к занятиям. Кроме представленных на плацу учителей в школе работали еще несколько. Очень быстро курсанты с ними познакомились.
Товарищ Хименес учил стрелять: в темноте, на ходу, среди леса. Условия настоящего огневого боя сильно отличались от обстановки тира. Здесь навыки ворошиловских стрелков оказывались недостаточными.
Товарищ Гузман учил японскому и китайскому языку — в объеме, достаточном для допроса пленных. Товарищ Бондиекс отвечал за спортивные тренировки. Он безжалостно гонял курсантов по склонам сопок — и с лыжами, и без них. Отжимания, гиревые упражнения, штыковой бой — как только одна из учебных групп оказывалась свободна на короткое время, он немедленно появлялся перед курсантами, вознамерившимися отдохнуть.
Самыми спокойными оказались занятия по подрывному делу. Товарищ Стеценко объяснял все доступно, тренированная память Кондрахина позволяла уловить все с первого раза.
В целом же нагрузка была такова, что после ужина курсанты валились в койки и засыпали мертвым сном. Тут уж не до разговоров. В шесть подъем, интенсивная зарядка, заканчивающаяся растиранием снегом, потом завтрак, нескончаемые занятия — и так каждый день. Кроме того, курсанты занимались и всеми хозяйственными делами: уборкой территории, приготовлением пищи, охраняли Центр. Причем ночные вахты не освобождали от дневных напряженных занятий.
В краткие минуты отдыха Кондрахин понял, что, говоря об абсолютной надежности "убежища", Проводник не преувеличивал. Полная засекреченность учебного центра была тому гарантией. А вот значимость получаемой им подготовки, Юрий оценить не мог. Как же так: в сокрытом мире Наставница неустанно твердила ему, что обязательное условие развития сверхспособностей — это любовь, слияние с окружающим. А здесь его учили прямо противоположному. Например, внезапному нападению. Идет полусонный курсант ночью в туалет, и вдруг из сугроба, словно призрак, возникает фигура его товарища и обрушивается на него. Какая уж тут любовь.
Байгуз объяснил, что это делается для того, чтобы воспитать в будущих диверсантах состояние постоянной боевой готовности. Объяснение было предельно понятным, но как же изматывала это постоянная готовность! Порой Юрию казалось, что больше он не выдержит, сломается, но… начинался новый день, и он выбегал вместе с товарищами на морозный плац. Хорошо еще, что товарищ Иванов показал, как сочетать расслабленность с постоянной боеготовностью. Он проводил многочасовые бои со всеми курсантами, показывая приемы атак и защиты. Показать-то показал, но осваивать все это приходилось каждому самостоятельно.