Последняя надежда творцов
Шрифт:
Лада стала обучать Кондрахина медитации, точнее, переучивать, ибо, как выяснилось, в экспериментах с профессором Мирицким они допустили множество ошибок. Медитировал Юрий и дома, и в лесу у своего дерева. Если раньше он думал, что смысл этих занятий в предельной концентрации мысли, то теперь узнал от наставницы, что как раз мысли являются основной помехой в искусстве управлять собой. Беспредельная пустота — вот главная цель. Освободиться от всего: и внешнего, и внутреннего, оставаясь при этом личностью. Это оказалось гораздо труднее понять, нежели пережить.
Юрию очень помог найденный в Зеленых Холмах
Благодаря присутствию камня Юрий мог как бы остановить любую мысль или переживание, прочувствовать ее вновь, рассмотреть с разных сторон. Каждый раз, откладывая камень в сторону, он понимал, что изменился.
Ежедневно Кондрахин выходил на спортивную площадку побросать мяч в кривую корзину. Первый удачный бросок получился у него примерно через неделю, и, к своему удивлению, Юрий не почувствовал ни ликования, ни хотя бы простого удовлетворения. Он знал, что так должно случиться, и это произошло. Вечером того же дня он уже на равных играл с местными ребятишками, а вскоре и легко обыгрывал их. И дело было не в преимуществе высокого роста. Юрий научился волевым усилием изменять траекторию полета мяча, выпущенного другим игроком.
Одновременно Лада обучала его искусству врачевания, принятому в сокрытых мирах. Прежде всего освоил Юрий массаж без прикосновений. Благодаря полученным в институте знаниям, это оказалось для него несложным делом. Только вот пациентов под рукой не нашлось. Жители деревни ни чем не болели, а если и случались мелкие травмы, каждый мог быстро и качественно оказать помощь самому себе.
Но, несмотря на постоянные занятия, Юрий чувствовал себя не в своей тарелке. Он привык к деятельности очевидной: копать огород, колоть дрова, ходить на лекции, в кино или театр. Здесь же ничего этого не было, и порой существование самого сокрытого мира казалось Кондрахину пустым и бессмысленным. Зачем нужно самосовершенствоваться, если ты никому не приносишь пользы?
Однажды он поделился своими сомнениями с Ладой.
— Через это проходят все, — успокоила его наставница, — правда, когда еще только вступают на путь духовного роста. Ты же поразительно быстро овладеваешь сверхспособностями, и в то же время сомневаешься в себе.
— Не в себе, — поправил ее Юрий, — а в конечной цели всего этого.
Лада негромко засмеялась и потрепала его, как ребенка, по вихрастой голове.
— Юрочка, ты пытаешься осмыслить пока тебе недоступное. Как если бы ты, умея только считать по палочкам, попытался решить задачу из высшей математики. Просто поверь, что все мы, обитатели сокрытых миров, в конечном итоге должны выполнить свое предназначение. У каждого оно разное, а у тебя в особенности важное. Разве спасение целой Вселенной лишено смысла?
— Да как я ее спасу! — воскликнул Юрий.
— Не знаю. Никто не знает. Но Ареопаг не мог ошибиться. И еще одно. Я вижу, что ты сильно тяготишься отсутствием какой-либо физической
Глава 4
Минуло почти полгода с той поры, когда Кондрахин необъяснимым способом покинул Землю. В Москве стояли морозы, народ осаждал прилавки, готовясь к новогодним праздникам. В сокрытом же мире, в котором теперь обитал Юрий, ничего не менялось. Вечная весна-лето-осень.
Школа готовилась к очередным экзаменам. Внешне эта подготовка происходила незаметно, разве что Лада чаще оставляла Юрия одного. Ведь ей, как Наставнице, приходилось заниматься подготовкой всех жителей деревни. У каждого программа была индивидуальной, и Юрий зачастую дивился, как Лада управляется с таким разноголосым хором.
Он уже свободно управлялся с манипуляциями предметами, мог, хоть и не всегда, читать мысли других учеников, но развитие его шло неравномерно: где-то он достиг опережающего успеха, где-то числился в отстающих. Вот почему предстоящему экзамену он не придал ровно никакого значения: дескать, его это не касается. Тем не менее, на Зеленые холмы он пошел вместе с остальными — таково было общее требование.
На склоне центрального холма стояли трое Просветленных. Юрий уловил мысленный посыл — встать на одной линии со всеми и поклониться. Лада, конечно, озаботилась подсказать. На невидимую линию у подножия холма вышли всего четверо, все — крепкие молодые мужчины. Саму линию Юрий ощущал так же явственно, как ощущает стоящий на краю обрыва человек его кромку. Вот здесь, в нескольких сантиметрах от пальцев ног, начинался уже иной, непонятный и страшный мир.
Юрий сосредоточился. Похоже, сегодняшнее испытание потребует от него чего-то иного, чем он ожидал. Он пристально вгляделся в экзаменаторов — и понял, что не может их разглядеть. Краем глаза он отчетливо видел фигуры худощавых, завернутых в алые плащи старцев. Бритоголовых, с кожей цвета меди, с азиатским разрезом глаз. Но стоило вглядеться — и сквозь каждую фигуру просвечивало что-то иное, необычное, очертания чего мозг отказывался воспринимать. Хуже того, выше трех старцев Юрий мельком, только переводя глаза от одной фигуры к другой, различал туманный контур четвертой фигуры.
Приземистая, она напоминала огромного, длинного рака. В голове Юрия прозвучал четкий приказ:
— Возьми камень и брось в того Просветленного, которого ты видишь лучше всего.
Кондрахин знал, что у него под ногами только трава, но машинально опустил глаза. И в этот миг он отчетливо увидел рака! Сизе-синий панцирь тускло переливался под солнцем. Ходильные ноги оканчивались чем-то вроде копыт, а клешня разделялась не на две, а на четыре части. Под ногами Юрий разглядел кучу камней — и все они оказались точными копиями Его камня!