Последняя надежда. Шпионская сага. Книга 1
Шрифт:
Все произошло именно так, как было запланировано. Двое крепко сложенных светловолосых атлетов европейской внешности, ударив охранника и на несколько часов вырубив его уколом, вошли в типографию, где находились Анвар и его помощник. Их нейтрализация заняла еще несколько секунд. Затем они затолкали Анвара в фургон, на котором приехали, и, облив типографию изнутри бензином, подожгли. Расчет был прост. Охранник, стоявший снаружи, как и слегка обожженный помощник Анвара, сумевший выбраться, видел двоих европейцев. Парни в фургоне, переезжая границу Парагвая и Аргентины, показали аргентинские паспорта и удостоверения сотрудников комиссии по безопасности Аргентины, то есть ее секретной службы. Таким образом, следы
Когда Анвара начали допрашивать, ему сообщили, что за членство в наркокартеле его арестовала аргентинская служба безопасности, и ему, как всякому задержанному, положен звонок домой. Ни о чем не подозревая, он позвонил жене, сказал, что случилась какая-то ошибка, и он конечно же вскоре ее исправит. Анвар еще не догадался об истинном смысле произошедшего. А Хушба, поставив на прослушивание телефоны домочадцев Анвара, сразу понял, что тот жив.
Допрос Анвара многого не добавил, но его показания подтвердили уже известные нам факты. Попутно он рассказал массу подробностей, каких даже самый дорогой спутник-шпион предоставить не может, и теперь материалов для вербовки самых близких соратников Хушбы скопилось хоть отбавляй. Но это требовало времени, а ни Рафи, ни Моссад, ни Кей ждать не хотели. Все стремились к одному – разрушить созданную Хушбой сеть. Уж очень эффективно она работала и слишком много создала проблем для цивилизованного мира.
Анвару снова позволили позвонить домой, словно он находился в рамках обычного следствия. А Хушба, приказавший не ускорять событий, после второго звонка велел перерезать всю семью несчастного. Таким образом он решил перетряхнуть всю свою организацию, а колебавшихся поставить на место. Приказ выполнили немедленно и беспрекословно. Мы же договорились пока ничего не сообщать Анвару, а перед тем как выпустить его, объяснить, кто и что сделал с его семьей. Он наверняка начнет мстить, и, хотя убрать Хушбу благодаря «маячку» не составляло теперь труда, лучше, если он погибнет в результате внутренней разборки. Когда израильтянин уничтожает террориста, последний автоматически становится борцом за свободу и национальным героем, но если его убирают свои, героем ему точно не стать. На этом и порешили. Мне же предстояла очередная поездка для организации перевода денег, что я и сделал – поехал в Парагвай, получив очередной сигнал от Зусмана.
Поездка эта от других не отличалась. Вернее, не должна была отличаться. Я-то знал, что случилось в команде Хушбы, но не имел права даже намекнуть на свою осведомленность. Меня, конечно, могли заподозрить в причастности к событиям в типографии только лишь потому, что я был единственным человеком, начавшим работать с его командой за последние полгода, и случилось все после того, как я стал новым «перевозчиком». Но не поехать я не мог: в противном случае меня точно уличат в предательстве. Ничего другого мне не оставалось, кроме как приготовиться к неизбежному допросу.
Обычного допроса я не боялся, не пугала меня и инъекция «сыворотки правды». К таким вещам меня готовили, и основательно. А вот детектор лжи – проблема. Но Рафи предусмотрел и этот вариант, раздобыв у своих английских коллег из MИ-6 часы, выделяющие транквилизатор. Детектор лжи построен на принципе изменения кровяного давления, пульса и потоотделения при различных состояниях. Когда ты говоришь правду, то твои данные одного порядка, врешь – другого. А английские часы при нажатии на циферблат начинают выделять транквилизатор, нормализующий работу сердца так, чтобы пульс или давление не изменялись. С ними пройти тест будет несложно. Одна только проблема – нажать на циферблат требовалось минут за пятнадцать–двадцать до допроса. Ну, с этим справлюсь как-нибудь.
…Вскоре я получил от Хушбы очередной набитый долларами чемодан, в этот раз заметно меньше обычного. Видимо, наша операция в типографии удалась, и фальшивок в чемодане не было. Значит, произошло то, что мы и предполагали: обычно Хушба собирал значительно меньше денег, чем отдавал в штаб Хезболлы, то есть наверняка добавлял поддельные купюры. Как только мы прикрыли типографию, обнаружились истинные размеры «взносов». Чего же он ожидал от своих партнеров, вернее, командиров в Хезболле, если так рисковал? Никто и никогда ему не простит подделок, переводы в Ливан составляли сотни миллионов, если не больше, и обнаружение фальшивых денег могло бы поставить под угрозу денежные потоки из Латинской Америки.
Получив чемодан и даже не подумав проверить подлинность купюр, я уехал. Внешне в казино все выглядело как раньше, но охрана Хушбы поменялась. Знакомых лиц осталось мало. Что ж, это и к лучшему: их разборки – в нашу пользу.
Отдав чемодан и снова получив очень «жирный» чек, я вернулся в Европу. Через два дня пришло сообщение от Зусмана: он хотел меня видеть. Отказать я не мог и ровно через неделю, снова проделав всевозможные трюки по уходу от слежки, вошел в «Ритц», где» меня ожидал «родственник». Я посидел немного в лобби, посмотрел на постояльцев одного из самых шикарных отелей мира, затем поднялся на восьмой этаж. Честно говоря, приглашение в Париж меня немного удивило, ведь Рафи практически перекрыл Кузнецову возможность заниматься привычным бизнесом. Марлен регулярно докладывала, чем занят ее подопечный, и так же регулярно докладывала «папаше», о чем она сообщила Рафи, то есть ЦРУ. Кроме того, раз в неделю она отсылала справки в Интерпол. В общем, мы – просто идеальная шпионская семья, почище голливудских! Вот почему вызов на встречу меня насторожил. Что-то было не так, если верить логике, события должны развиваться по-другому.
Но работодатель есть работодатель, и ровно в восемь вечера, как условились, я дважды постучал в дверь номера Зусмана. Дверь была открыта: меня ждали. Я зашел, захлопнул дверь и осмотрелся. А посмотреть было на что: в левом углу большой комнаты в очень удобном кресле сидел «папаша». В его правой руке поблескивал вороненой сталью пистолет с глушителем, направленный прямо в мою грудь. В том, что он не промахнется, я не сомневался. Согласно характеристикам и оперативным сводкам, этот человек умел пользоваться всеми видами стрелкового и холодного оружия, а я уверен, что руками он тоже убивал.
– Сядь, – произнес он спокойно. – Я чуть не попал в твою ловушку, вернее, попал, и сейчас должен решить, как из нее выбраться. То , что с тобой произойдет, зависит от твоих ответов. Если услышу то, что хочу – умрешь легко. Если нет, будешь просить смерти, и не получишь.
Вступление вопросов не вызывало. Я попробовал использовать известную технику – «перевести стрелку» на него самого.
– А что ты хочешь услышать? Я не жажду мучаться, а то, что я отсюда не выйду, и так понятно. Ты уже все решил.
– Прежде всего кто ты? Я не хочу, чтобы ты снова мне врал. Когда последний раз ты был у Хушбы, один из его новых людей узнал тебя. В 96-м вы встречались в Ливане. Вы с этим ливанцем кабана, кажется, делили. Тогда на твоей башке красовался красный берет спецназа, а именно из этого спецназа Моссад вербует своих людей. Поэтому лучше расскажи все сразу.
Я удивленно пожал плечами. Врать не стоило – уберет без сомнений.
– Да, я бывал в Ливане. Любой нормальный израильтянин служит в армии. А иначе кто бы меня потом на приличную работу взял? Да, я проходил службу в спецназе, и в 96-м служил на сирийской границе, именно там и произошла история с кабаном.