Последняя ночь Клеопатры
Шрифт:
Я закончила смаковать свой любимый напиток и начала собираться в администрацию Волжского района. Раздвинув дверцы шкафа-купе, я пробежалась взглядом по своему гардеробу. Для визита в подобное учреждение необходим строгий костюм. У меня было несколько нарядов как раз для таких случаев. Я сняла с плечиков ансамбль, состоящий из темно-зеленого короткого пиджака и юбки-карандаш, тоже зеленого цвета, только на тон светлее. Кажется, это то, что надо: и строго, и в то же время женственно. Теперь осталось только причесаться и нанести
Миновав зону охраны и войдя в просторный вестибюль, я подошла к столу, за которым сидел дежурный.
– Здравствуйте, мне необходимо пройти к Городенчикову Константину Максимовичу, – сказала я.
– По какому вопросу? – спросил дежурный и как-то странно посмотрел на меня.
– По личному, – не вдаваясь в подробности, ответила я.
– Пройдите в пятнадцатый кабинет, это на втором этаже, – сказал он.
Я поднялась на второй этаж и, отыскав нужный кабинет, постучала в дверь.
– Войдите, – послышался густой баритон.
Я открыла дверь и оказалась в сравнительно небольшом кабинете. У самого окна стоял длинный стол для переговоров, за которым сидел мужчина. Его возраст приближался к пятидесяти годам. Ничего себе! И это Константин Городенчиков? Однозначно он не мог им быть. Ведь Клаша, соседка Алевтины Григорьевны, сказала, что Елизавета – старший ребенок в семье. Стало быть, если ей было тридцать шесть лет, то ее брату, Константину, должно быть еще меньше. Передо мной же сидел полный мужчина с начинающими седеть редкими волосами и умными карими глазами. И потом, он никак не был похож на человека, который злоупотребляет спиртным. Нет, это какая-то ошибка!
– Простите, меня направили в пятнадцатый кабинет, но мне нужен Константин Максимович Городенчиков, – сказала я прямо с порога.
– Проходите, пожалуйста, и присаживайтесь, – пригласил мужчина и жестом показал на стоявшее рядом со своим столом кресло.
Я прошла в глубь кабинета и села.
– Представьтесь, пожалуйста, – попросил мужчина.
– Пожалуйста. Меня зовут Татьяна Александровна Иванова, я частный детектив.
– Меня зовут Игорь Петрович Алексашкин, – сказал мужчина.
– Очень приятно, Игорь Петрович, но мне нужен Константин Максимович Городенчиков, – сказала я.
Алексашкин вздохнул.
– Константин Максимович, к сожалению, не может вас сейчас принять, Татьяна Александровна.
– Вот как? А что с ним случилось? – спросила я.
– Он болен, – лаконично ответил Алексашкин.
– И давно? Давно он болеет? – спросила я.
– Татьяна Александровна, скажите, зачем частному детективу понадобился инструктор одного из отделов районной администрации? – вопросом на вопрос ответил Игорь Петрович.
– Я расследую убийство Елизаветы Максимовны Городенчиковой, меня наняла ее мать, Алевтина Григорьевна. В связи с этим я опрашиваю всех лиц, которые так или иначе контактировали с убитой. Согласитесь, что родной брат явно не был посторонним человеком для Елизаветы Максимовны.
– Лизу убили?! – ошеломленно произнес Алексашкин. – Но кто?
– Сейчас я это выясняю, Игорь Петрович, – ответила я.
– Но не хотите же вы сказать, Татьяна Александровна, что подозреваете в убийстве Лизы Константина? – спросил Алексашкин.
Я пожала плечами.
– Я подозреваю всех, Игорь Петрович. По мере расследования лишние фигуранты, конечно, отсеиваются. Но в самом его начале я непременно встречаюсь со всеми, кто хотя бы как-то, каким-то образом был связан с жертвой преступления, – ответила я. – Тем более что о Константине Максимовиче у меня самые противоречивые сведения. Алевтина Григорьевна поначалу отказалась отвечать на мой вопрос о том, чем занимается ее сын. Потом все-таки она нехотя сообщила, что Константин Максимович является бизнесменом. А вот ее соседка сказала, что работает в администрации и еще – что он пьет.
Тут я вопросительно посмотрела на Алексашкина.
– Хорошо, я вас понял, Татьяна Александровна, – сказал он. – Видите ли, я не случайно так подробно стал вас расспрашивать. Дело в том, что я был другом покойного Максима Трофимовича, отца Лизы и Кости. По его просьбе я и устроил Константина сюда. Но… В общем, соседка Алевтины сказала вам правду: Константин действительно алкоголик, причем запойный. Алевтину можно понять, какая же мать признается в том, что ее сын практически потерял человеческий облик. Вот она и придумала сказку про бизнес.
– И что же, он так очень быстро спился, что, как вы говорите, потерял человеческий облик? – спросила я.
– Увы, – со вздохом произнес мужчина. – Я нашел Косте хорошего врача-нарколога. Он весьма авторитетный специалист в своей области, его диагнозу можно верить на все сто процентов. Так вот, он сказал, что у Константина очень сильная алкогольная зависимость. Ну вот наподобие той, которая бывает у некоторых народностей, и благодаря ей они моментально спиваются. Хотя у них это связано, кажется, с какой-то желудочной патологией или что-то в этом роде, я, знаете ли, не силен в медицине.
– Но Константин Максимович, насколько мне известно, не принадлежит к их числу, – заметила я.
– Вы правы, не принадлежит, – подтвердил Алексашкин, – так вот, нарколог провел с Костей подробное тестирование и вынес свой вердикт: если Константин не хочет умереть от цирроза печени или от алкогольной горячки, он никогда не должен брать в рот ни капли спиртного. Одним словом, все спиртные напитки ему строго противопоказаны. Причем ни в какой, даже в самой минимальной дозе. И ни в каком виде, даже на пиво накладывается табу.
Конец ознакомительного фрагмента.