Последняя обойма
Шрифт:
– Так, стоп. Ничего не понимаю, – мотнул головой Воронов. – Это ж хеппи-энд. А почему вы разошлись-то?
– Как оказалось, положительный эффект от физического воздействия продолжается в течение месяца, а далее все возвратилось на круги своя. В общем, подумал я, погоревал и решил завязывать с Любкой. Не мог же я ее лупить каждые тридцать дней!
– Да, бить женщину – это не дело, – согласился Андрей. – Лучше поискать более подходящую пару.
Лешка хитро улыбнулся.
– Я именно так и поступил.
– Как?
– Сейчас увидишь.
– Что увижу?
Ответить
– Открыто!
Дверь скрипнула; в кабинет заглянула симпатичная девушка лет двадцати пяти.
– Разрешите?
– Заходи-заходи, – поторопил Алексей. Придвинув к накрытому столу третий стул, представил гостью: – Знакомься: Жанна – машинистка из штаба моего полка.
Увидев генеральскую форму, девушка засмущалась.
– Андрей, – привстав, кивнул Воронов.
– А можно узнать отчество? – робко спросила она.
– Давайте обойдемся без отчеств. Просто Андрей.
– Ладно, попробуем…
Жанна оказалась вполне компанейской барышней с хорошим воспитанием и отменным чувством юмора. При этом она ни на миг не забывала о субординации, а также взяла на себя роль заботливой хозяйки – соорудила из нехитрых запасов бутерброды и даже побаловала мужчин легким салатом. Одним словом, через час троица общалась так, будто знала друг друга с детских лет.
Скорее всего, застолье и дальше бы проходило с исключительно положительными эмоциями, если бы в кабинет командира полка не пожаловал еще один гость.
– Да, – недовольно отреагировал на стук Максимов.
Дверь распахнулась, и в помещение ввалился тучный офицер, в котором Воронов узнал еще одного однокашника – Бориса Соболенко.
– О, товарищ генерал! – растянул он пухлые губы. – Вас теперь только так можно величать или разрешите по старой памяти – по имени?
Не ответив на едкую шуточку, Андрей пожал его руку…
В Сызрани Борька учился в параллельном классном отделении. Предметы знал плохо, экзамены и зачеты сдавал еле-еле, летал крайне слабо. Зато был пламенным активистом, дисциплину не нарушал и, регулярно заискивая перед начальственным и преподавательским составом, все-таки сумел окончить училище, получить диплом и лейтенантские погоны. Распределившись в один из вертолетных полков, вскоре понял, что летную карьеру ему не осилить, и поэтому пошел вверх по партийно-политической линии: тащил комсомольскую организацию подразделения, вступил в партию, стал замполитом эскадрильи. В полк к Максимову прибыл уже парторгом.
– Что за праздник? – Борька без приглашения уселся за стол.
Лешка поморщился, при этом багровость его щек приобрела несколько сероватый оттенок.
– А ты разве не рад встрече с Андреем? – спросил он, прищурившись. – Не рад, что он стал генералом?
– Почему же? Рад, конечно!
– Тогда не задавай глупых вопросов. – Лешка поставил на стол еще один стакан и плеснул в него водки. – Садись, пей.
Ответ резанул по больному самолюбию. Соболенко покосился на девушку, но промолчал – Воронов с Максимовым хоть и были ровесниками,
– Ладно, – поднял он стакан и подцепил на вилку шпротину из банки. – За встречу, товарищи…
Через полчаса он покинул штаб полка и направился в свой кабинет, расположенный в одном сборно-щитовом здании с дивизионом связи. Кстати, это неординарное решение – поселить парторга подальше от офицеров штаба – тоже принадлежало Максимову. И тоже изрядно напрягало самолюбие Соболенко. В работе на отшибе успокаивали лишь две вещи.
Во-первых, практически никто не беспокоил. Не выспался ночью – ложись на сбитую из ящиков из-под бомб кушетку и спи хоть весь день напролет. Хочешь выпить или покушать – не проблема.
Во-вторых, радовало соседство со связистами. По просьбе парторга те наладили Соболенко закрытый канал связи с политотделом ВВС армии и членом Военного Совета.
Ввалившись в свой кабинет, Борис первым делом расстегнул пуговицы куртки и плюхнулся на стул под прохладу кондиционера.
С минуту он сидел неподвижно, взирая на противоположную стену. В преданности коммунистической партии Соболенко превзошел даже командующего ВВС 40-й армии – на стене во всю ее длину висели портреты двадцати пяти членов политбюро ЦК КПСС. Новенькие, цветные, под кристально чистым стеклом.
Очнувшись от тяжелых дум, парторг поднял трубку телефона специальной связи.
– Подполковник Соболенко, Отдельный вертолетный полк, – представился он оператору связи. – Соедините с членом Военного Совета генералом Чесноковым.
Покуда в трубке слышалось потрескивание, Борис дотянулся до пачки сигарет. Вытянув одну, щелкнул бензиновой зажигалкой и выпустил к потолку клуб сизого дыма.
Наконец, знакомый голос прогудел:
– Слушаю, генерал Чесноков.
– Здравия желаю, товарищ генерал! Подполковник Соболенко беспокоит, – выпалил парторг, позабыв о дымившейся сигарете.
– Слушаю.
– У меня не очень приятные новости.
– Докладывай.
– Сегодня ближе к вечеру в кабинете командира полка произошла форменная пьянка. Среди ее участников были замечены: генерал-майор Воронов, полковник Максимов и молодая девица.
– Вот как? – заинтересованно переспросил ЧВС. – А что за девица?
– Машинистка из штаба полка – младший сержант Жанна Прохорова.
– Вы в курсе, о чем они говорили?
– К сожалению, нет.
– Что ж, благодарю за сигнал. Будем разбираться, – проговорило начальство и положило трубку.