Последняя осада
Шрифт:
– Да, я мог бы притащить сюда дров, – сказал он. – У папаши на заднем дворе есть дрова…
– Вот видишь! Давай, а? Это было бы круто – как раз то, чего хочется Маркусу.
Говоря, Эмили искоса поглядывала на Маркуса. В комнате быстро темнело, и лицо Маркуса находилось в тени. Но чем дальше она говорила, тем сильнее чувствовала, что ему эта идея совсем не нравится. Она-то рассчитывала, что Маркус ухватится за нее и тут же объявит, будто это он придумал, а он вместо этого помалкивал, что было ему совсем не свойственно. Эмили не понимала, в чем дело, но это его замешательство словно подстегивало
– Ты ведь с нами, а, Маркус?
Даже в темноте было заметно, как ему не по себе.
– Ну да, наверно…
– А в чем дело-то? Я думала, ты только об этом и мечтаешь!
– Нуда, просто…
– Один момент, – сказал Саймон. – Что мы родителям скажем? Ну, в смысле мои особо не парятся, если я застряну где-нибудь до полуночи, но если я совсем ночевать не приду, они обратят на это внимание.
– Ой, да…
Об этом Эмили не подумала. Действительно, проблема была серьезная. Но когда Эмили уже собиралась отказаться от своей идеи, она почувствовала, как расслабился Маркус. Он вот-вот сорвется с крючка…
– Ничего страшного! – нашлась она. – Просто скажем, что заночуем в гостях друг у друга. Скажем, что у нас рождественские посиделки или что-нибудь в этом духе. Вместе с другими ребятами из деревни. Твои родители на это что-нибудь станут возражать, Саймон? Мои – нет.
– Не знаю. Мои удивятся, наверное. У нас в семье как-то не принято в гостях ночевать. В пабе засидеться – еще куда ни шло. Но возражать они, думаю, не станут.
– Класс! Ну вот, – весело продолжала Эмили, – а как насчет тебя, Маркус?
Маркус снял шапку и раздраженно чесал в затылке.
– Не знаю, – сказал он. – Вам проще – вы тут живете. Вы можете друг друга отмазать. А мне что делать? Я же не могу сказать, что пошел в гости к вам, а?
Саймон хмыкнул в знак согласия, но Эмили была не в том настроении, чтобы отступиться.
– Просто скажи, что будешь в гостях у приятеля из Кингс-Линна. Это совсем не трудно. Если у тебя, конечно, есть там приятели.
Повисло молчание. Эмили взглянула на него.
– У тебя что, Маркус, совсем друзей нету?
Маркус ничего не ответил. Эмили почувствовала себя неловко, и от этого рассердилась.
– Ладно, не переживай! – бросила она. – Если у тебя вдруг ничего не получится, не страшно. Можешь остаться дома. Мы с Саймоном пойдем вдвоем.
Это вызвало куда более бурную реакцию, чем она рассчитывала. Маркус схватил ее за руку.
– Ой! Маркус, больно же!
– Никуда вы без меня не пойдете, поняли! Не смейте тут ничего делать без меня! Чей это замок… чья это была идея, как сюда забраться? Моя! Идея была моя. Это я придумал. Если бы не я, вы бы так и барахтались там, в снегу, как маленькие. Так что не думайте, что можете сюда лазить, как будто это все ваше, ясно?
– Ну и ладно! – Эмили вырвала у него свою руку. Маркус тяжело дышал, глаза у него были сумасшедшие. – Ладно. Значит, ты тоже во всем этом участвуешь. Хорошо. Значит, нас будет трое, как и следует. Давайте сделаем это завтра. Время терять незачем.
– Так что ты скажешь своим родителям, Маркус? – спросил Саймон.
Маркус фыркнул.
– Ничего! В этом нет надобности. Мой отец работает по ночам.
– А твоя мама?
– У нее мне незачем отпрашиваться, Саймон, – резко ответил Маркус. – Она умерла.
– А-а…
Солнце почти совсем исчезло за макушками деревьев. Снег на замковом поле окрасился розовым и фиолетовым. Ребята стояли и молчали.
Маркус сложил буклет и запихал его в карман куртки.
– Солнце садится, – сказал он. – Ну что, пошли, что ли?
– Извини, Маркус, – сказала Эмили.
– Ну что, пошли, что ли? – повторил Маркус.
Захват
Глава 5
День выдался самый подходящий для великих свершений. С утра густо валил снег, но к половине третьего, когда ребята снова встретились у дырки в живой изгороди, облака разошлись, посветлело, и пронизывающий ветер улегся. Все вокруг притихло; поля и лес как будто укутали одеялом. На каждой веточке, на каждом сучке красовалась хрупкая снежная шапочка. Из труб домов за лесом поднимались тонкие спирали дыма. Небо было тусклого, мертвенно-белого цвета.
Поскольку у них было немногим больше часа, чтобы устроиться до того, как начнет темнеть, времени терять не стали. Каждый из ребят тащил по большому рюкзаку, и все трое обильно потели под многослойными свитерами, натянутыми под куртки. Они без долгих разговоров протиснулись один за другим сквозь изгородь и уже знакомым путем протрусили через поле ко рву и поднялись к замковой стене.
– Ты прямо как человечек с рекламы шин «Мишлен», – шепнул Маркус Саймону, когда они остановились у контрфорса, чтобы отдышаться. – Сколько у тебя там свитеров надето?
– Шесть штук. У братьев позаимствовал. И в рюкзаке – еще два.
– Везет тебе! У меня всего четыре.
– А здорово замаскировано, а? – спросил Саймон. – Так сразу и не разглядишь!
Он указывал на шпагат, который привязывал к поясу, когда в первый раз карабкался на стену. Теперь шпагат свисал из пролома, сливаясь с грязно-белым камнем. Его конец немного не доходил до верха контрфорса. Второй конец там, внутри, был привязан к веревке. Накануне, после того как Маркус с Эмили спустились вниз, Саймон втянул веревку наверх и спрятал ее в проломе. Шпагат свесил наружу, а сам спустился по стене и съехал с контрфорса.
– Если у Гарриса хорошее зрение, он мог ее заметить, – сказала Эмили.
– Ну, это все же лучше, чем снова карабкаться наверх, как вчера. Отойдите подальше!
Саймон отступил на пару шагов и с разбегу взлетел на контрфорс. Он добежал почти до середины, попытался цапнуть веревочку, промахнулся и съехал обратно на землю.
– Ой, Маркус, что это у тебя с лицом? – спросила Эмили, впервые внимательно поглядев на мальчика. – Откуда такая ссадина?
– Ударился вчера, когда спускался.