Последняя принцесса Белых Песков. Замок на третьей горе. Книга 3

Соммер Мэри

– Вы правда думаете, что с Кларком всё будет хорошо?

Джек подавил тяжкий вздох, отпил несколько глотков и переключил рычаг с эмоций на холодную логику.

– Плохих новостей до сих пор не было, значит, можем надеяться на хорошие. – Он деликатно замаскировал «труп мы не нашли». – К тому же, сам верховный судья обещал помочь.

Фред прожевала вафельку и опустошила разом полчаши вина.

– Не нравится мне этот судья. Он похож на тёмного властелина, эдакого злого колдуна.

– Во-первых, – Джек отпил из графина, – в этом мире мужчины не владеют магией. Во-вторых, нельзя называть

человека тёмным властелином только за то, что он предпочитает неброскую одежду. Поверхностное и банальное суждение.

– Это в историях нужно придумывать неожиданные сюжетные ходы, а в реальности, если что-то кажется, то обычно оно так и есть. Даже если это банально. Мы ведь сейчас в реальности находимся?

Они посмотрели друг на друга, впервые открыто, а не через призму собственных суждений. Глаза у Фред были голубые. Не васильки – бирюза с золотистыми прожилками.

– Как тебя зовут на самом деле? – спросил Джек.

Девушка скривилась, словно вместо очередной конфеты ей попался кусок мыла.

– Пенелопа Фредриксен. Но всякие суффиксы и длинные слова перед фамилией не влияют на то, как вам следует меня называть.

– Я понял, Фред, понял… Кроме реальности ничего другого и не бывает, как бы мы ни прыгали с ветки на ветку. Даже сны порой – это отголоски реальности. Когда-то я пытался её отрицать. Ни к чему хорошему это не привело.

– Отрицать не буду, – Фред поднесла к графину пустую чашу и безмолвно попросила плеснуть ещё. – Эта ветка могла бы мне понравиться. Тут дворцы как на картинах, испытания за принцессу, огромная горящая птица – кто может похвастать похожим приключением? Вы можете, знаю. Да, к утру, прикончив запасы алкоголя в этой комнате – там в нише ещё бутыль, видели? – я могла бы свыкнуться с такой реальностью. Если бы не Кларк. И родители. Надеюсь, отец сейчас спит, а не поднимает на уши весь участок. А через пару дней они тоже свыкнутся – решает, что мы с Кларком отправились в это ваше путешествие. Им придётся… мы ведь не сможем вернуться, да?

Джека уже подташнивало, но он протолкнул комок в горле очередной приторной конфетой.

– А родители Ковальски? – спросил он вместо приговора.

– Родители Кларка – мои родители, – Фред усмехнулась, но тут же помрачнела. – Его усыновила семья, которая жила по соседству с нами. А пять лет назад они разбились на машине. Так что… Я никогда не плачу, чтоб вы знали. Сейчас буду извиняться за то, что испортила вам тут все планы, но плакать не собираюсь. Вы меня простите?

Ну вот. Джек так хотел, чтобы его нечаянные спутники осознали свою неправоту, вину, ответственность, а теперь неловко сжался.

– А Кларк всегда был таким невезучим? – спросил он после быстрого кивка.

Фред удивилась.

– Да он же самый удачливый человек на свете! С Кларком уже миллион раз могло произойти непоправимое несчастье, но из всех переделок он выходил почти невредимым. А знаете, как он попал к вам на работу?

– Как?

– Ха! – Фред хлопнула ладонью по одеялу. – Один день Кларк работал курьером в IT-компании. Он ехал на велосипеде по второму, кажется, адресу и врезался на светофоре в грузовик. Месяц в гипсе проходил, работу потерял.

– Повезло, – съязвил Джек.

– Потом Кларк

пытался устроиться в автомобильный салон. При попытке продать машину шефу перепутал заднюю передачу с передней и въехал в витрину. Потом проходил собеседование в банке… так банк именно тогда решили ограбить. Формально он не был виноват, но работу почему-то не получил. А потом его пригласили вы.

На свою голову.

– Но всё это время, – добавила Фред, – я была рядом с ним. Присматривала. Везение везением, а без меня Кларк может и пропасть. Нам надо скорее найти его, ладно? Но плакать я опять не буду – вы скажите лучше, те милые драконы правда существуют?

Она пытливо уставилась на Джека, даже отставила пустую чашу из-под вина и перестала шуршать бумажками. А Джек не успевал так перескакивать: он выпил больше, он пережил больше, он привык думать основательнее.

– Драконы существуют, да. – Предвосхитив следующий вопрос, он дополнил: – И я правда летал на одном из них.

– А замок на горе?

– Тоже.

– А король, у которого нет сердца?

– У него есть сердце.

– А его королева? – Фред подозрительно сощурилась. – Вы описывали её так, будто влюблены.

В дверь опять постучали. Велев Фред спрятаться за шторой – правила приличия всё-таки, – Джек потуже затянул пояс халата, сунул ноги в ботинки и пошёл открывать.

Снова его вели по коридорам – вдоль мозаичных стен, мимо гобеленов и ажурных окон – сквозь ночные тени. Звук собственных шагов казался тяжёлым и шаркающим. Джек не был пьян, он просто вымотался. В его списке желаний крепкий сон уверенно полз к первой позиции, обгоняя конкурентов.

Миновав пустые залы и ряд закрытых дверей, Джек остановился у высокой арки, проход в которую преграждали занавески и цветные бусины на нитках. Двое сопровождающих – безоружных, надо признать, – поклонились и жестом указали гостю пройти дальше.

Тонкая ткань скользнула по щеке. Бусины застучали, сталкиваясь друг с другом. Джек очутился во внутреннем дворике. Переступая по дорожке, вымощенной плоскими камнями, он вышел к небольшому пруду.

– Полей мне на руки, пожалуйста.

У воды на корточках сидел верховный судья восьми провинций и утрамбовывал почву вокруг куста пиона. Его руки – от пальцев до локтей – покрывал слой из песка, земли и мелких травинок. Джек подобрал жестяную лейку и выполнил нехитрую просьбу.

– А теперь смотри, – одной рукой Морн указал на единственный бутон, а другой сжал Джеку плечо. – Это чиала, редкий сорт. Он распускается только на берегах водоёмов, где цветёт лотос. Надеется превзойти его красотой.

Длинный стебель шевельнулся. Мир вокруг замер, пока разворачивались тонкие лепестки. Если бы Джеку доверили решить, кто всё-таки красивее, он выбрал бы именно этот цветок – пион из кремового шёлка, паутины и звёздной пыли.

Форма достигла совершенства. Лунный свет отразился в сердцевине, а один вздох спустя лепестки вывернулись, сморщились и осыпались жалобной кучкой.

– Это самая короткая жизнь, что я видел. – Вспышка разочарования на миг затмила глобальные проблемы.

– Какой бы долгой ни была жизнь, отведённого времени всё равно покажется слишком мало.