Последняя принцесса Нуменора
Шрифт:
Вот очередной крепенький молодчик со свежими силами накинулся на Исилдура, добивая его тяжелыми ударами по голове и плечам. И в этот момент словно сломалась некая пружина, поддерживающая юношу в бою, он охнул и упал на колени. А кто-то в толпе выдохнул: «Ну наконец-то».
Стиснув зубы, Исилдур совершил последний злой выпад, и меч его глубоко вонзился в толстую ляжку противника, тот запричитал и мигом покинул сцену — его испугала кровь, хлынувшая фонтаном из раны.
Но и Исилдур чувствовал, что теряет сознание. Арфест сразу понял, что его время настало.
— Ну что, разбойник, сдавайся, и мы пощадим тебя.
«О, тысячи пчелиных жал на твой мерзкий язык», — подумала Лиэль, которая знала, что слова эти убивают ее друга вернее телесных ран. Исилдур же видел лишь муть перед собой.
Арфест спешился и вышел на подмостки, потеребив попутно Лиэль за колено:
— Похоже, девица моя, — заключил Арфест, подходя к погибающему Исилдуру. — Не бойся, я буду с ней очень ласков, и все мои друзья тоже. Уверен, ей даже понравится!
Лиэль почувствовала, что душа оставляет ее тело. Исилдур дернулся вверх и поднялся на шатких ногах.
— О! Какой замечательный воин! — Арфест знал, что не может убить Исилдура, ведь Саурон требовал его для жертвы. Он ударил его со всего маху тупой стороной меча по голове, и Исилдур упал. Арфест не чувствовал себя подлецом, даже стыдно ему не было, самодовольство переполняло его. Он добился чего хотел, и ему не пришлось замараться в крови.
Но тут на сцене неожиданно появился рыцарь в фиолетовом плаще, он с легкостью отмел в сторону свиту Арфеста, а его спутник — белый волк, обернувшись, так зарычал на толпу, что она отхлынула назад на добрых два метра.
Арфест невольно отпрянул:
— Поединок закончен, — сказал он.
— Почему же закончен? — глухим голосом отозвался рыцарь. — Еще есть претенденты.
Только нездешний мог перечить ему и вмешиваться в его дела. Но рыцарь не был знаком с тайными правилами игры.
Арфест медлил поднять свой меч, но незнакомец не шутил, и холеному вельможе пришлось принять вызов. Он мог бы уступить и без боя, так как меч тут же вылетел у него из рук. Рыцарь не убил его, но и не пощадил, он полоснул клинком по лицу Арфеста, лицу, которое так лелеял его обладатель. От мысли, что он теперь изуродован навеки, Арфест упал в обморок. Друзья и телохранители запоздало ринулись ему на помощь, но суровый рыцарь отразил их натиск. Толпа охала и причитала, события развивались самым неожиданным образом. Рыцарь обрубил веревки, связывающие Лиэль, вскочил на коня и перекинул ее через седло. Белый волк подошел к Исилдуру и, лязгнув зубами, перекусил цепь. Его касание привело в чувство Исилдура, и он заглянул в глаза удивительного зверя, читая в его взгляде несокрушимую силу.
— Влезай на волка, Исилдур, да держись крепче, — прохрипел их мрачный избавитель, и Исилдур почувствовал, как волк обдает его своим горячим дыханием, с которым к нему возвращаются и ясность сознания, и сила. Он вцепился в шерсть зверя и взобрался ему на спину, белая шкура волка тотчас окрасилась кровью. Мгновение — и все четверо помчались прочь. Толпа перед ними бросилась врассыпную.
Поскольку считалось, что преступники пойманы, многие охранные посты были сняты. Все, кто пытался помешать беглецам, были разбиты рыцарем на лету, и скоро Арменелос остался позади.
Но переполох, вызванный ими в городе, продолжался: внезапное появление иноземного рыцаря с невиданным зверем вселило страх в сердца нуменорцев. Некоторые утверждали, что тут не обошлось без колдовства, уж больно лихо разделался рыцарь с добрым десятком воинов, напавших на него одновременно, да и зверь его внушал людям почтение и ужас. Любители преувеличивать клялись, что слышали, как волк разговаривал с Исилдуром.
Арфеста привели в чувство и отправили во дворец.
Ни король, ни Саурон не присутствовали на площади, так как незадолго до этого в город прибыл Амандил, и король принимал его у себя. Амандил узнал, что его внук и Лиэль попали в плен, а также о том, что перед этим натворил Исилдур. Он просил Фаразона простить и отпустить их обоих, принимая во внимание то, что они так юны, так неопытны и уже достаточно наказаны за собственную глупость. Амандилу и в голову не могло прийти, что Исилдура собираются принести в жертву на алтаре «оскверненного храма». Даже Фаразону это действо наконец стало казаться противоестественным, и он, оставив Амандила, направился к Саурону.
— Знаешь ли, я не согласен на человеческое жертвоприношение, — сказал он ему. — Я никогда не слышал о таком в Нуменоре, разве что в рассказах о полудиких варварских племенах.
— Если люди нарушают волю Бога, Бог призывает их на суд, — упрямо возразил Саурон.
— Да, но причем тут я? Если Бог недоволен им, почему он сам его не покарает? Без посредников.
— Бог отличает людей верных ему по их заслугам, по тому, насколько они готовы выполнить его волю. Ты великий король, что тебе стоит отнять жизнь преступника, осквернителя, поднявшего руку на святое? Разве ты не чувствуешь себя вправе распоряжаться чужой жизнью? Кто запрещает тебе? Разве ты можешь ощущать себя по-настоящему свободным, если существует то, что ты боишься сделать? Нужно преодолеть сомнения, ничто не должно ограничивать твои действия.
— Он человек, — настаивал Фаразон, — более того, в его жилах течет та же царственная кровь, что и у меня. А если он начудил в нашем храме, то это по юношеской сумасбродности. Жестоко карать за это смертью.
— Быть отданным в жертву Мелкору не кара, а благо.
— Тогда почему бы тебе самому не отправиться на ал-тарь? — раздраженно предложил Фаразон. — Будь это эльф, я бы и думать не стал, и не препирался бы тут с тобой. Пусть хоть пачками отправляются на тот свет. Мы можем принести в жертву эту эльфийку. Так и Исилдур будет наказан.
— Вряд ли он будет тебе благодарен. Ты наживешь врага, вовсе не безопасного, сумасбродного и отчаянного.
— Он и сейчас не в списке моих друзей. Я отдам его Амандилу, и пусть тот следит за тем, чтобы он не попался еще раз.
Саурон затаил обиду, но не стал перечить королю, придет время, и он доберется до Исилдура. А пока довольно и того, что отныне разрешено сжигать ненавистных эльфов на алтаре его Властелина, это уже большое достижение.
К Амандилу Фаразон вышел с готовым решением. Он пощадит Исилдура, но эльфийка будет казнена. Эльфам прекрасно известно отношение нуменорцев к ним, и самые благоразумные из их племени давно покинули пределы Эленны. Тех же, кто задержался здесь, следует проучить, чтобы не повадно было шпионить среди людей и выуживать их секреты.