Последняя тайна Египта

Шторм Михаил

Через несколько лет он мог заметить последствия страшных ожогов, лишь присмотревшись к своему лицу или откинув волосы с изъеденных пламенем ушей. Чтобы никакой женщине не пришло в голову это сделать, Петров сократил свои контакты с ними до минимума. У него случались сексуальные связи, но он никогда не оставлял любовниц у себя и не оставался ночевать у них сам. Разыгрывал холодность и неприступность, не подпуская женщин слишком близко. Кстати говоря, это почему-то действовало на них притягательно. Влекло ли их к нему любопытство или же стремление победить, неизвестно, но Петрова это не так уж интересовало.

Его главной страстью оставался Древний

Египет и все, что с ним было связано. Он не стал кабинетным ученым, а проводил все время в походах и на раскопках. Сначала это были чужие экспедиции, в которых Петров был лишь рядовым участником. Со временем, когда он приобрел необходимый опыт и авторитет, начались самостоятельные исследования. Находки и маленькие открытия приносили все больше денег. Как ни жаль было расставаться Петрову с некоторыми раритетами, он продавал их, когда предлагали хорошие деньги. Они позволяли ему заниматься любимым делом и ни в чем себя не ограничивать.

К тому же Петров был уверен, что однажды это окупится сторицей. У него в руках имелся волшебный ключ к двери, которая должна была привести его к еще одной нетронутой гробнице, возможно, не менее великолепной, чем та, которая принадлежала Тутанхамону. Ради этого было не жаль мелких золотых побрякушек. В своей стратегии Петров был подобен шахматисту, жертвующему пешки для достижения цели. А какая у всех цель? Победа, только победа! Над обстоятельствами, над природой, над собой, над другими людьми, но всегда одна она.

И Петров приближался к ней, главной победе в своей жизни.

До сих пор поиски велись в окрестностях Гизы, теперь же стало ясно, что искать нужно значительно дальше. По прошествии лет Петров понял, где кроется тайна, которая могла стать сенсацией двадцать первого века.

Все началось с дневника британского дипломата, приобретенного в антикварном магазине. Собственно говоря, Петров купил не саму тетрадь, а старинный письменный стол, в секретере которого она позже и обнаружилась. Он тогда обставлял свой офис в Каире, решив оборудовать его в колониальном стиле, том самом стиле, который царил в городе, когда была открыта усыпальница Тутанхамона. Автора дневника звали Герберт М. – фамилия его была, предположительно, Моланд, однако установить это точно не было возможности, так что фактическая личность его оставалась загадкой. Записи были сделаны в 1919 году. Сверяя их с подтвержденными историческими событиями, Петров легко убедился в их достоверности.

В январе М. записал, что новым представителем Великобритании в Египте назначен лорд Мильн, сменивший верховного комиссара Вингейта, который был отозван в Лондон после вручения ему письменного требования о предоставлении Египту независимости. Насколько понял М., Министерство иностранных дел не устроила слишком жесткая позиция Вингейта – британцы надеялись умерить недовольство египтян мягким обхождением и заманчивыми обещаниями на будущее. Как стало ясно очень скоро, трюк не сработал, но пока лорд Мильн осваивался в Каире, его соотечественники не замечали туч, сгущающихся над их головами. В частности, Герберт М., состоявший на какой-то незначительной должности, проводил больше времени на раскопках пирамиды.

К сожалению, прямых указаний на место в дневнике не было. Дело в том, что тетрадь была третьей по счету, как явствовало из цифры на титульном листе. Автор вел записи для себя и не счел нужным делать какие-то пояснения и уточнения. Более того, по-видимому, он даже не хотел, чтобы некоторые подробности стали известны кому-либо. Ведь даже свою фамилию – предположительно Моланд – Герберт М. предпочел не называть, и это понятно, поскольку, являясь дипломатом, он был обязан заниматься не охотой за сокровищами фараонов, а своими прямыми обязанностями. Отсюда и некая таинственность. Что касается всего остального, то М. был предельно точен и достоверен. Об этом свидетельствовала каждая запись в дневнике.

Судите сами.

4 февраля

Нанятые нами рабочие приступили к расчистке тридцатифутового завала в коридоре под штольней. На этом участке земля обрушилась вместе со значительной частью прилегающего коридора. Насколько можем судить я и доктор Р., это произошло в глубокой древности при землетрясении или от естественного обвала, потому что скальный грунт здесь весьма тонок. Создатели пирамид, строя свои шахты и подземные ходы, зачастую спускались на весьма значительную глубину не только для сохранности погребения, но и из-за необходимости отыскать монолитную скальную породу, в которой можно было вырубить усыпальницу.

По расчетам нашего инженера, мы находимся сейчас на глубине примерно ста футов. Это означает, что давление здесь очень велико. По сводам и стенам штольни пошли многочисленные длинные трещины. Придется потратить немало времени и усилий, чтобы возвести опорные столбы и деревянные крепления. Но без этих мер предосторожности продвигаться дальше вглубь не представляется возможным.

В городе неспокойно, нарастает недовольство египтян нашим присутствием. Говорили с доктором о необходимости увеличить количество рабочих, чтобы организовать работу в три смены. Нужно спешить. Опасаясь народных волнений, сотрудники посольства отправляют домой семьи и ценные вещи.

13 февраля

Вся масса камней под штольней наконец убрана, и рабочие достигли пола, выложенного на толстом слое мягкой глины. Инженер говорит, что подобный метод применяется до сих пор при строительстве лондонских мостовых, когда камни укладываются на песчаную «подушку».

Доктор Р. распорядился поднять пол и перекопать глину. Сметка археолога его не подвела. Там были обнаружены многочисленные черепки посуды из алебастра и крапчатого порфира. Нашли мы также человеческие кости, что позволяет предположить следующее: люди с посудой, содержавшей мази и благовония, пробирались по этому ходу, когда их раздавила тяжесть обрушившихся камней.

Это было не все. Один из рабочих заметил в отброшенной глине блеск золота. Перебрав кучу вручную, мы обнаружили там золотые ножные браслеты, одну серьгу и серпообразный жезл, ставший полым, когда его деревянная сердцевина истлела. Кроме того, мы стали обладателями золотой шкатулки с сохранившимися в ней бусинами из сердолика и граната.

Доктор Р. говорит, что это лишь крохи от тех богатств, которые ожидают нас впереди. По его словам, найденная нами гробница относится к периоду великих завоеваний египтян в Азии и Судане, где они получили богатую добычу. Кроме того, в ту пору шахты и рудники в восточной пустыне и в Нубии разрабатывались на полную мощность, так что Египет был завален золотом.