Последняя тайна осени

Тырин Михаил Юрьевич

– Вы убили двоих?

– Нет, это не я! Я лишь находил исполнителя, он делал свое дело и исчезал... там.

– Где «там»?

– Вы же сами понимаете.

– Я просто хотел убедиться.

– Да, я подтверждаю. И не пытайтесь найти настоящего убийцу, он вам не по зубам. Он очень надежно спрятан.

Васин достал фоторобот.

– Это он?

– Да, – сказал Коржиков, присмотревшись. – Глаза очень похожи.

Появился врач. Он жестом попросил Васина помолчать и склонился над Коржиковым.

– Вы нормально себя чувствуете?

–

Не очень.

– Тогда давайте прекратим.

– Не беспокойтесь обо мне, доктор. Я все равно скоро умру. Но я должен рассказать им все. Прошу вас, дайте нам закончить разговор.

– Ну... Еще несколько минут... – с сомнением проговорил врач. – Если вам станет хуже – немедленно дайте знать.

Он ушел. Коржиков помолчал, собираясь с силами, потом продолжил.

– Я должен сказать самое важное. Установка... Она работает. Ее нужно остановить. Но она там. Наверняка вас будут искать люди оттуда... Скажите им – территория Института магнетизма, сорок второй сектор, подвал, восьмой бокс...

Ему становилось все труднее говорить.

– Возможно, вы и сами попадете туда, хотя вряд ли... Запомните, как добираться...

– Скажите адрес, мы доберемся.

– Ни черта вы не доберетесь. Это вам не современная Москва. Запоминайте: от станции «Метро-центральная» четыре остановки по Второй Арбатской линии. Выходите из вагона налево и сразу поворачиваете во второй или четвертый сектор. Оттуда спускаетесь на «Нижне-Измайловскую» и едете на дополнительном поезде до станции «Спортивная-кольцевая». Поднимаетесь на наземную линию...

Васин украдкой посмотрел на Ивана. Тот выглядел растерянным и нервно крутил в руках ключи с крошечным бронзовым пистолетом.

– Вы запомнили? – спросил Коржиков.

– Да, – ответил Васин, убедившись, что диктофон исправно работает и фиксирует каждое слово.

– По этому адресу находится магазин подержанных термодиванов. Не обращайте внимания, это просто прикрытие. Продавец – офицер секретного департамента. Скажите ему мою фамилию, и далее с вами поговорят компетентные люди. Объясните, что установку необходимо отключить.

Он перевел дыхание. Казалось, ему стало легче, голос начал звучать ровнее.

– Что вы собираетесь делать дальше?

– Видимо, закрывать дело, – ответил Васин. – Вы же сами сказали, что нам оно не по зубам. Лично я не хочу раздражать начальство разговорами о машинах времени.

– То есть вы хотите сказать, что, кроме вас, никто ничего не знает?

– Может быть...

– В одном вы правы. Убийцу вам не достать. Глинский держал меня для того, чтобы я мог организовать идеальное убийство. Такое, которое невозможно раскрыть.

– У меня есть еще один вопрос, Родион Терентьевич. Какое отношение имеет к вам Софья Курская?

– Вы и это знаете... Софья – прапрабабушка той женщины, о которой я вам говорил. Я специально искал ее и именно поэтому поселился в вашем городе. Я хотел быть ближе к ней, раз уж мне не судьба больше быть рядом с любимой женщиной. Вы заметили, как они похожи? Это поразительно. Я боготворю Софью, я переношу на эту девушку все свои лучшие чувства. И вдруг я узнаю, что она будет замешана в том же деле, что и я. В грязном деле об убийстве. Я хотел обезопасить ее, оградить от всего плохого, поэтому и предупредил. Трагическая случайность в том, что Глинскому понадобилось убивать именно того человека, с которым была близка Софья. Я предупредил ее. Видимо, на этом я и погорел. Верно?

– Почти. Скажите, Родион Терентьевич, зачем вы стреляли в милицию? Вы же сделали только хуже себе.

– Не знаю, – чуть помедлив ответил Коржиков. – Я запутался. Я так и не прижился здесь, мне плохо. Я много пью, у меня пропали все прежние желания. Я конченый человек. Я начал стрелять потому, что... Может это один из способов самоубийства.

Медсестра встала, решительно подошла к Васину.

– Достаточно, – сказала она. – Вы и так уже долго говорили. Приходите, если нужно, завтра, а сегодня он еще в тяжелом состоянии.

Гирин вдруг хлопнул Васина по плечу.

– Смотри!

Васин взглянул вверх и увидел, что пластиковый корпус кардиографа морщится и сминается, как пластилин на горячей плите, а стенка позади него чернеет и потрескивает. В следующую секунду раздался тихий хлопок, и прибор разлетелся вдребезги, загремело разбитое оконное стекло.

– На пол! – заорал Гирин и первым сбил с ног медсестру.

– Это он! – прохрипел Коржиков, пытаясь подняться, – Это он!

И вдруг раздался новый хлопок, и кровать, на которой он лежал, превратилась в клубок огня и дыма. Коржиков даже не успел крикнуть.

Гирин подскочил к окну и осторожно выглянул.

– Стреляет с крыши! – сообщил он. – Вон с того дома.

Он опустился на корточки и перебрался к двери.

– Помоги людям и догоняй, – сказал он Васину. – Я постараюсь его перехватить.

Комната моментально наполнилась дымом и запахом паленой пластмассы. Медсестра, похоже, находилась в обмороке. Васин взял ее на руки, выбежал в коридор и положил там на пол.

Он быстро вернулся в комнату и убедился, что Коржикову уже не помочь. Несчастный превратился в скрюченную почерневшую куклу. Больше здесь никого не было. Васин схватил свою сумку, затем нашел красную коробочку пожарной сигнализации и ударил по кнопке. Взвыла сирена.

Васин побежал по коридору догонять Гирина. Навстречу ему уже неслись врач и двое пациентов в пижамах, один тащил огнетушитель.

Дом с плоской крышей был совсем рядом – буквально через двор. Васин увидел два подъезда. В какой бежать, чтобы взять убийцу в клещи?

– Вы за кем-то гонитесь? – спросила Васина белокурая девочка со школьной сумкой. – Сейчас какой-то дядя вон туда побежал.

И она указала на левый подъезд. Значит, нужно брать на себя правый. Васин взлетел по лестнице, ударом открыл люк и выбрался на мокрый рубероид крыши.