Последняя тайна первоэлемента
Шрифт:
Прости меня. Прости, если сможешь. Мы хотели выдернуть тебя из твоей жизни, стереть твою личность и все воспоминания о тебе, все документальные подтверждения того, что ты когда-либо существовал. Ты должен был стать одним из тех девяти, кому (в этом месте стояла большая жирная точка. Старик хотел написать нечто очень важное, но, видимо, не смог. Продолжение начиналось с новой строки). Все космические станции полностью автоматизированы. На них мы разместили систему гравитации и все условия, напоминающие условия пребывания на Земле. После того, как станция долетит до определенного места, и если в этот момент ты все еще будешь находиться в состоянии глубоко сна, то ты даже не поймешь, что когда-либо покидал родную планету. Станция, достигнув точки, где она на этот момент уже будет завершать оборот по дуге, развернется, и отправится обратно на планету. Назад. Домой. Однако, может произойти нечто, в результате чего твой криосон может быть прерван, и система может преждевременно пробудить тебя. Не пугайся. Все это мы уже предусмотрели. Внутри станции все оборудовано так, чтобы после пробуждения ты находился в условиях, максимально приближенным к условиям проживания на планете. Запасы еды, воды и кислорода рассчитаны минимум на несколько десятков лет внутреннего использования. Если же таймер внутри капсулы все еще будет показывать большой промежуток времени до твоего прилета на землю, ты в любой момент можешь вновь погрузить себя в состояние криосна,
Далее было большое пустое место, тянувшееся до конца страницы. Продолжение начиналось с другой стороны, и, видимо, старик уже не соображал, что пишет послание мне. Последние строки он писал для себя.
"Не смог. Они уже здесь. Их невозможно убить! Выпустил всю обойму в одно из НИХ, но не только не смог убить, но и зазря привлек его внимание к себе. Убежал обратно, задраив нижний погрузочный выход. Но это не самое страшное. Девятый уже погружен в криосон. Технически, мы оба сейчас находимся на космическом корабле, и отправка станции в космос автоматически начнется через несколько минут. Когда это случиться, я буду обречен. Мне уготована лишь смерть..."
Далее идет кривая линия, из которой неразборчиво выступают буквы. Старик отчаянно, из последних сил, трясущимися руками продолжал писать.
"...НЕВОЗМОЖНО! Таймер дошел до нужной отметки, но ничего не произошло! Этого не может быть!"
Затем все вновь становилось неразборчивым и лишь в самом конце страницы сообщение приобрело осмысленный характер.
"Станция осталась на Земле. Сбой в системе запуска. Я труп. Если ОНИ сумеют проникнуть внутрь через погрузочную дверь, то Девятый тоже труп. Вместо космоса он останется здесь. Вместо десятка километров до места сбора, ему предстоит преодолеть тысячи..."
И все.
Сообщение на этом заканчивалось. Мне не известно, какая неведомая сила убила старика, но на его теле повреждений не было никаких. Сам же посыл, как и смысл письма, я понял уже очень давно и прекрасно осознавал, что от меня требуется. Вместо приятной прогулки меня ждет смертельно опасное путешествие. План я уже составил. Я знал, куда полетят остальные станции. Знал, где приземлится каждая из них. Моей единственной целью теперь было лишь одно - найти живых людей. Последних людей, оставшихся на планете Земля. Все эти долгие годы я готовился к грядущему путешествию. Знал, что мне нужно быть не просто физически сильным, но и психологически готовым к тому, что ждет меня снаружи. Но были вещи и пострашнее ожидания того, что мне предстоит выйти наружу. Я регулярно отгонял от себя мысли о том, что другие станции могли не взлететь, так же, как и моя. Что сбой в системе жизнеобеспечения капсул убил их всех, и они приземлятся мертвыми. Что их станции столкнулись в открытом космосе с астероидом или космическим мусором, и что больше они уже не вернутся...
Мне было тяжело. Я знал, какая непомерная ноша на меня взвалена. Знал, какую важную роль я теперь должен сыграть. И моей целью было только одно - остаться в живых и дойти. Дойти до места, где все мы встретимся. Места, где все начнется с нуля. С начала.
Таймер внутри крышки капсулы уверял меня, что до прилета на планету станции у меня оставалось еще очень много времени, но ведь таймер не может знать, что станция никогда не покидала пределов земли, и механизм на двери, которая отпирается лишь после того, как истечет время на таймере, сейчас заперт. Моей станции приземляться некуда и незачем. С момента, как я очнулся, прошло уже десять лет. Погружать себя в криосон вновь я не видел никакого смысла. Когда таймер закончит отсчет, мне уже перевалит за двадцать лет. Двадцать лет - чисто техническая цифра, формальность, которая позволяет мне определять свой внешний возраст. По факту же я уже очень давно пересек отметку, когда мне стукнуло двадцать лет. Очень давно. Смысла в возрасте теперь не было никакого. Я не помнил и не знал, в каком месяце у меня день рождения, не мог вспомнить, в каком году родился, и даже имени своего я не помнил. Когда я пробудился от криосна, и когда я смотрел на свое отражение в зеркале, то с обратной стороны на меня смотрел совершенно незнакомый мне человек, во взгляде которого я читал исступление и растерянность. Я не помнил уже ничего. Даже лицо своей матери. Помнил лишь обрывки. Куски прошлого всплывали, время от времени, в моей голове, вынося с собой на поверхность клочки воспоминаний, пробуждая неясные образы смутных событий, свидетелем которых я был когда-то давно.
Я закрыл глаза. Я спал. Письмо, чуть помявшись, лежало под моей ногой. Проспал я несколько суток. Внутренние часы у меня, свежего и отдохнувшего, теперь работали как надо, так, как им и было положено. Когда я открыл глаза, то вновь чувствовал себя преисполненным решимости. Я вертел в руках ключ-карту, которую старик давным-давно забыл взять с собой. Теперь она у меня. Этот ключ - путь к свободе. Путь наружу. Он откроет не просто дверь в этой комнате - он откроет передо мной мир, в самом прямом смысле. Дверь, ведущую наружу, можно было открыть лишь им. Заветным ключом. Мои усилия не пропали даром. Я вдруг вспомнил, как смотрел коротенький, в полторы минуты, видеоролик, найденный мной случайно на компьютере в библиотеке. На нем два человека в огромном просторном помещении, которое напоминает купол. Тот самый куполообразный зал, на месте которого теперь зияет огромная дыра, уводящая в бездну. На видео все помещение, насколько хватает глаз, заставлено различными столами, с громоздившимися на них компьютерами, и стульями, на которых сидят множество людей в необычной, черно-зеленой униформе. Между многими из столов стоят стеллажи, на которых покоятся горы бумаг подшитых в толстые картонные папки. На некоторых столах стоит лабораторное оборудование и всевозможные вычислительные приборы. На ролике видно, что в огромном зале кипит жизнь. Люди на нем радостны, и я даже знаю, почему - на видео тот самый день, когда они начали подготовку к Миссии. Вот оператор захватил в кадр двух людей. Первый из них - уже не молодой мужчина, с правильными чертами лица и легкой проседью в волосах. Рядом с ним - совсем молодой парень, едва ли старше меня. Оба они одеты в одинаковую черную униформу, без каких-либо отличительных признаков. Оператор направляется к ним.
– ...ну и ладно, потом найдешь.
– Весело говорит седеющий мужчина. Это старик, который меня спас. Когда снимали ролик, он еще не был стариком.
– Как же?! А если я его потерял?
– в недоумении смотрел на него молодой. Это водитель. Я видел его в тот самый день, вместе со стариком. В тот день он умер, как и все остальные.
– Потерял и потерял. Всегда есть запасной ключ.
– старик похлопал водителя по плечу.
Оператор приблизился к ним и за кадром что-то показал старику (на тот момент не старому) жестами. Старик засмеялся и взял из рук водителя металлическую коробочку со встроенным кодовым замком. Он открыл один из ящиков деревянного стола и положил ее туда. Закрыв шкаф, они направились меж сотен столов и стеллажей к выходу, продолжая радостную беседу и попутно здороваясь и обмениваясь фразами с множеством людей, работавших в тот день. В шкатулке, которую старик убрал под стол, был ключ.
Тот самый.
Глава 10.
Пока я перелезал через узенькие покосившиеся перила балкона, то отчетливо слышал, как внизу, в том самом месте, над которым я сейчас находился, существа выломали точно такую же деревянную дверь, какая сейчас была передо мной. Я посмотрел вниз, хотя света от моего камня едва хватало на то, чтобы разглядеть происходящее внизу. Та тварь, которую я разрубил напополам, как ни в чем небывало убежала вместе с остальными, в поисках выхода наверх, чтобы добраться до меня. Ее черно-бурые внутренности уже давно срослись с опутавшими их отростками-щупальцами, которые через минуту после моего удара алебардой сперва сплелись друг с другом, а затем без всяких проблем соединили между собой две конвульсивно дрыгавшихся половинки существа, на одной из которых, на месте шеи, лихорадочно извивалось огромное уродливое щупальце. Тварь просто встала и побежала вместе с остальными. Я знал, что убить их невозможно. Можно лишь задержать до тех пор, пока не отыщешь безопасного места, в котором ты бы мог укрыться от их всепоглощающей тяги к умерщвлению всех живых организмов. Убежища здесь не было, и выход у меня был только один - бежать. Я и бежал. Понесся по длинному коридору, едва переступил порог. С обеих сторон были лишь закрытые сгнившие деревянные двери, которые, как и стены, покрывали неизвестные зеленые наросты вперемешку со мхом. Через толстые стены я слышал лязганье цепей, сначала в отдалении, но с каждой минутой моего марафона он был все ближе и ближе. Я бежал на пределе, как вдруг одна из дверей позади меня с треском разлетелась на куски, на крошечные щепки, выпуская из себя колышущуюся массу, состоявшей из отвратительных существ, норовивших порвать меня в клочья. Они бесшумно неслись за мной, рывками приближаясь ко мне. Одно из них было настолько близко ко мне, что щупальце его уже могло кончиком достать до меня. Драться с ними не имело никакого смысла. Их здесь сотни. Они заполонили собой весь коридор, все комнаты, все пространство этой потерянной во времени библиотеки. Драться с ними - значит умереть. Сердце бешено стучит в моей груди, в глазах темнеет, бок начинает колоть. Мои руки вспотели под перчатками, и если бы я мог остановиться, то мои коленки затряслись бы от страха. Страх смерти это лучший сподвижник жизни. Умирать не хочется. Совсем. В конце коридора, в сотне метров впереди, я увидел крошечное пятнышко света. Надежда наполнила мое сердце. Впереди выход. Мне казалось, что до него оставалось всего ничего, как вдруг одно из существ, приблизившись на оптимальное расстояние, ударило меня щупальцем поперек груди, и я, проломив одну из заросших мхом боковых дверей, укатился далеко в сторону от своего спасения. Я кубарем влетел в тесную маленькую комнату, вдоль стен которой стояли сгнившие и развалившиеся стеллажи, которые покрывала неоднородная масса, некогда бывшая книгами. Твари огромным потоком ввалились в комнату вслед за мной и уже набросились на меня. Одна из них разверзла свою отвратительную пасть на животе и впилась в мою броню на ноге, вторая хотела вцепиться в голову, но я успел пригнуться и одновременно рубануть по той, что повисла на ноге. Камень слетел с груди и укатился вглубь комнаты, я отбросил от себя еще двух тварей, на место которых в комнату ввалился десяток новых. Я повернулся и вновь помчался вперед, успев подхватить зеленый камень-фонарь с пола. Комната закончилась быстро. Я с разбега врезался в еще одну сгнившую дверь, выставив плечо вперед, и с разворота ударил алебардой по щупальцу, обвившемуся вокруг ноги. Они все не унимались и остервенело лезли в проход, вслед за мной. Я оказался в большом круглом читальном зале с огромным окном впереди, вдоль левой стены которого тянулась наверх винтовая лестница. Я с разгону запрыгнул на нее и начал подниматься наверх, перепрыгивая сразу через несколько ступенек, и огромная стая тварей неслась по лестнице вслед за мной. Лестница под ногами была деревянной, и спустя минуту случилось то, чего я и опасался. Под общей массой всей этой оравы, лестница сперва затрещала, а затем рухнула вниз, унося и погребая под собой этих монстров. Я чудом ухватился за край площадки второго этажа, не успев добежать до него. Внизу, нарезая круги подо мной, ходили десятка три чудовищных отродий, волоча по полу цепи, подвязанные на огромных черных щупальцах. Я поднял взгляд наверх. Предо мной, на уровне второго этажа, на самом краю стояли еще десять тварей. Ближайшая разинула пасть, внутри которой среди острых клыков уродливо извивались маленькие черные отростки. Я расцепил пальцы и полетел вниз, в самую гущу существ. В полете я выхватил из-за спины алебарду, которую я крепил на хитром зацепе, который даже увидеть было невозможно. Приземление оказалось успешным. Раздавив одну тварь, оставшиеся тридцать запрыгнули на меня, пытаясь разгрызть мои бронированные доспехи. Твари очень тяжелые. Я упал на одно колено. Сил на удары не осталось. Они облепили меня всего. В комнату из всех щелей вползали все новые и новые твари. Каждая из них весит килограммов пятьдесят, а то и больше. Уперевшись на алебарду я встал. Хочу жить!
Я пошел вперед. Одна из них прогрызла броню на правой руке и впилась в мою плоть своими зубами. Очень больно. Я дошел до окна, тянувшегося от пола до потолка, и, совершив последний рывок, рванул вперед. Звон разбитого стекла. Свист подземного ветра вытравил все страхи из головы. Потеряв опору под ногами, большая часть тварей слетела с меня. Та, что мертвой хваткой вцепилась в мою руку, почуяв вкус крови, даже и не думала отцепляться. Ее мерзкий отросток уже тянулся к моей кровоточащей ране, в надежде влезть мне под кожу. В приступе ярости я схватил ее левой рукой за болтавшееся в воздухе щупальце и выставил перед собой. Внизу я слышал громкий шум. Твари со страшным хрустом и шлепками разбивались обо что-то снизу. Оставшаяся масса тупых существ выпрыгивала из окна вслед за мной. Они чуяли мою кровь, и хотели ее. Сотни уродов летели позади меня. Внизу я уже вижу что-то. Что-то невероятно быстрое проносится перед глазами с молниеносной скоростью. Поток.
Удар!
Тварь разлетелась на куски. Меня подхватило течение подводной грязно-зеленой реки и понесло вперед, унося неизвестно куда. Блаженное чувство свободы подступило к моей освобожденной от зубов руке. Я оказался в гигантском гроте, с правой стороны которого, из стены, выступал неровный край читального круглого зала с разбитым стеклом. Потолка здесь видно не было, и меня, подсвеченного лишь светом моего камня, несло вперед течением с головокружительной скоростью. Впереди грот сужался и плавно переходил в пещеру. Та, в свою очередь, через несколько сотен метров сузилась до невероятно маленького отверстия, в котором я и уцепился краем алебарды за нечто, выступавшее из потолка. Вода затекала в шлем сквозь трещины в забрале и залила глаза. Когда же мне удало поднять забрало шлема и утереть лицо, то я увидел, что острие алебарды повисло на последней ступени вертикальной железной лестницы, которая была закреплена на стене идеально ровного квадратного туннеля, уводящего вверх.