Последняя тайна
Шрифт:
Мужчину на фотографиях Темпест узнала. Это ученый из Йельского университета, Ричард Гапсбург. Она видела его, когда он давал интервью после происшествия в Перу — комментировал трагическую гибель своего напарника доктора Эдельмана. Женщина, скорее всего, его жена Мария. Королева светской хроники, устраивает благотворительные мероприятия в Новой Англии. Для мужа, с его масштабными археологическими проектами, Мария Гапсбург является автоматом по выдаче наличности.
У них еще есть спонсор, Эли Лэддингтон, который во всех новостях оказывается
И наконец, тот тип, который был со Стоун — таинственная личность. Насколько разглядела Темпест, симпатичный. Хотя вообще она предпочитала мужчин помладше, но заняться им не отказалась бы.
Нет, не сходятся концы с концами, подумала Темпест. Что может связывать этих странных персонажей с магическим светом — огненными шарами, роем насекомых и этим туманом. Откуда он вообще тут взялся? Густой туман в пустыне — ну вы подумайте! И теперь из этого сырья, то есть фотографий, предстоит развернуть некую фантастическую историю для следующего номера. Чаще бывало наоборот. В этот раз придется отталкиваться от фотографий. Поглядим, что будет, когда их увидит редактор. Обычно же художественный отдел брался за фотошоп и делал иллюстрации к ее материалам. А сейчас предстояло выстроить сюжет по снимкам. И в номере, который выйдет на следующей неделе, они окажутся на первой полосе…
Вдруг Темпест услышала тихое царапанье у двери, словно кто-то пытался ее открыть. Она села в темноте, и простыня соскользнула с ее обнаженной груди. В полоске света под дверью двигались тени. Наверное, какой-то пьяный перепутал дверь, подумала она. Ничего, скоро поймет, что ошибся.
Тени замерли. Раздался слабый скрежет металла. Неужели кто-то взламывает замок?
Потом замок с громким щелчком поддался, и дверь распахнулась. В комнату ворвался свет, и к ней устремились два силуэта.
Яркий свет ослепил ее.
Прежде чем Темпест успела закричать, сильная рука зажала ей рот.
— Эй, что такое… — пробормотал Бенни, пытаясь встать.
Колено уперлось ему в грудь, и он стал хватать ртом воздух.
Темпест уставилась на лицо взломщика, пока яркий луч фонаря не заставил ее зажмуриться. Лезвие ножа больно впилось в нежную кожу на горле.
— Только крикни, и я перережу тебе глотку, — пообещал человек. — А перед этим отрежу член твоему жеребцу. — Он прижал ее к кровати, уселся верхом и посветил ей на грудь.
Рука в перчатке стала ласкать ее грудь, и Темпест негодующе замычала.
— Один звук — и грудь у тебя станет очень плоской. Только закричи у меня. — Он сильнее надавил острием на горло.
Темпест помотала головой. Вот черт, подумала она, сейчас он ее изнасилует и разрежет на куски. Но она не собирается сдаваться без боя. В какой-то миг он станет беззащитен, и тогда она врежет ему коленом и выцарапает глаза длинными акриловыми ногтями. Если уж ей суждено умереть, она, по крайней мере, заставит его пожалеть, что он не выбрал другую жертву.
— Где фотоаппарат? — спросил мужчина, слегка отодвигая нож.
Темпест глотнула, но не издала ни звука. Во рту была сушь. Она выдохнула с облегчением. Эти скоты не собираются ее насиловать, они лишь хотят заполучить этот чертов фотоаппарат.
— Отвечай на вопрос.
— В сумке под столом, — сказала Темпест.
— Вот видишь, как все просто. — Первый слез с нее и направился к столу. Вытащив большую сумку для фотокамеры, расстегнул молнию и вынул цифровик. Тут же включил дисплей и стал смотреть рисунки.
— Это они, — сообщил он спутнику.
Выключив дисплей, извлек карту памяти. Потом швырнул фотоаппарат на пол и развернулся к Темпест.
— Если хоть слово напечатаете в своей газетенке — мы вернемся и посмотрим, что у вас обоих внутри.
Через несколько секунд мужчины скрылись за дверью.
Темпест и Бенни лежали в темноте и тяжело дышали.
— Скоты, — произнесла Темпест и коснулась горла, куда упиралось острие ножа. — Черт.
Она включила лампу у кровати. Кончики пальцев были влажными и алыми.
Бенни взглянул на нее.
— Господи, Темпест, он же тебя ранил!
Он сел и придвинулся к ней.
— Дай-ка я взгляну, — попросил он, вытирая кровь уголком простыни.
— Да ничего страшного. Просто царапина.
Бенни внимательно осмотрел порез.
— Давай-ка промоем. — Он подполз к тумбочке и взял очки. — Думаешь, это как-то связано со Стоун и «Газетт»? — спросил он, ведя Темпест в ванную.
— Вряд ли ради снимков они пошли бы на такие крайности. Вооруженное вторжение, грабеж, угрозы. Не стоит того, чтобы провести всю жизнь в тюрьме. — Она включила верхний свет и стала рассматривать порез в зеркале.
Бенни намочил полотенце и осторожно вытер кровь.
— Но кто-то без этих снимков просто жить не может, — продолжала Темпест, вздрагивая — порез щипало от мыла.
Бенни промыл рану водой и досуха промокнул кожу.
— Даже шрама не останется.
Она шлепнула его по круглой голой ягодице.
— Спасибо, малыш.
Темпест обернулась полотенцем и прошествовала в спальню. Она удостоверилась, что дверь заперта, и закрыла ее на цепочку.
— Сразу надо было так сделать.
— Вообще, когда я устраивался на работу, я не подписывался на такие штуки, — сказал Бенни, стоя у кровати и расправляя простыни. — Может, позвонить в полицию?
— Не будь тряпкой. Разве ты не понял, что все это значит? Мы попали в центр заварушки. Это же первоклассный материал. — Она взглянула на сумку для камеры. — Правда, загвоздка в том, что они забрали у нас карту памяти.
— Ну, не совсем, — сказал Бенни.
Темпест встала прямо перед ним.