Последняя теорема

Кларк Артур Чарльз

После собственного выступления он получил возможность бывать где угодно, чем и воспользовался. Посетил заседания, посвященные космологии, тектонике Марса, Венеры и Европы (в смысле, спутника Юпитера), и еще одно, имевшее красивое название «Машинный интеллект: осознание себя». Конечно, эта тема больше увлекала Майру, но Ранджит тоже слушал с интересом. Да и вообще, в программе конвента хватало удивительных, ранее неведомых Ранджиту областей знаний.

Майра всюду ходила с мужем и тоже была рада возможности окунуться в царство науки.

Были, правда, кое-какие исключения. Например, Ранджит упорно настаивал на том, чтобы Майра спала после ланча, потому что так советовал врач.

— Ты готовишься стать матерью! — каждый день сообщал Майре Ранджит, хотя она в этом нисколько не сомневалась.

А потом, в предпоследний день конференции, когда Майра легла, а Ранджит поправлял одеяло, они услышали негромкий телефонный звонок. Поступило текстовое сообщение.

Буду признателен, если вы сможете сегодня найти время и заглянуть ко мне в номер, чтобы обсудить предложение, которое, как я надеюсь, вас заинтересует.

Т. О. Бледсоу, подполковник морской пехоты США (в отставке)

Ранджит и Майра переглянулись.

— Это тот самый человек, о котором говорил Гамини в Нью-Йорке, — сказал Ранджит.

Майра едва заметно кивнула.

— Конечно, это он. Давай-ка, зайди к нему и узнай, чего хочет. А потом возвращайся и расскажи.

Номер, принадлежащий подполковнику в отставке Т. Ориону Бледсоу, оказался значительно просторнее того, который предоставили организаторы конференции Майре с Ранджитом. Даже ваза с фруктами в гостиной была больше, и не только она стояла на столе. Рядом с вазой разместились непочатая бутылка виски «Джек Дэниелс», ведерко со льдом, стаканы и шейкер.

Т. Орион Бледсоу был на пару десятков лет старше Ранджита и ненамного выше — по американским меркам это означало, что он невысокого роста. Однако его волосы были все еще густыми, а рукопожатие очень крепким. Правда, он протянул Ранджиту левую руку.

— Входите, входите, мистер… ммм… Садитесь. Ну, как вам наш «округ Конфузия»? — Не дожидаясь ответа, он подошел к журнальному столику. — Выпить хотите? «Джек» — это для вас не слишком крепко?

Ранджит удержался от улыбки. Того, кто на шестнадцатом году жизни усердно поглощал арак, едва ли смутит крепость любого американского пойла.

— Да нет, отлично, — ответил он. — Вы писали о каком-то предложении.

Бледсоу укоризненно взглянул на него.

— Говорят, американцы вечно спешат, но, судя по моему опыту, это вы, иностранцы, всегда торопитесь. Да, конечно, я хочу кое о чем потолковать с вами, но я предпочитаю поближе познакомиться с человеком, прежде чем переходить к делу.

Он придерживал бутылку правой рукой, а левой отвинчивал пробку. Бледсоу заметил взгляд Ранджита и хмыкнул.

— Протез, — признался (или похвастался) он. — Неплохая конструкция, между прочим. Мог бы им вашу

руку пожать, но какой смысл, если я ее не почувствую? А если бы я не рассчитал при этом силы, вам, чего доброго, пришлось бы заказывать такой же протез для себя.

Глядя, как Бледсоу управляется с бутылкой, Ранджит отметил, что протез совсем неплох, и решил, что нужно рассказать об этом Майре. Открыв бутылку и держа ее увечной рукой, Бледсоу налил по два сантиметра виски и протянул стакан Ранджиту. Затем устремил пытливый взгляд — воспользуется ли гость шейкером. Ранджит не воспользовался. Бледсоу едва заметно одобрительно кивнул и сделал маленький глоток.

— Вот это у нас называется потягивать виски, — сообщил он. — Можно, конечно, и залпом выпить — как-никак свободная страна, — но тогда вкуса не почувствуешь. Вы в Ираке бывали хоть раз?

Ранджит, тоже сделав глоточек из вежливости к хозяину, покачал головой.

— Я там это заработал. — Бледсоу постучал пальцами здоровой руки по протезу. — Треклятые шииты и сунниты старались перебить друг дружку, попутно пытались и нас как можно больше укокошить. Неправильная война в неправильном месте по неправильной причине.

Ранджит всеми силами старался изображать интерес к тому, о чем говорил Бледсоу. «Интересно, — подумал он, — а какую же войну он назовет правильной? В Афганистане? Или в Иране?»

Но оказалось не так.

— Северная Корея, — объявил Бледсоу. — Вот кого надо испепелить. Десять ракет в десять точек — и она вне игры.

Ранджит кашлянул.

— Насколько я понимаю, — проговорил он, хлебнув еще «Джека Дэниелса», — трудность войны с Северной Кореей заключается в том, что у нее очень большая и очень современная армия, и дислоцирована она прямо на границе, менее чем в пятидесяти километрах от Сеула.

Бледсоу небрежно махнул рукой.

— Вы о потерях? Естественно, как же без них. Черт возьми, можно не сомневаться, это будут ужасные потери. Ну и что? Ведь это южнокорейские потери, а не американские. Ну да, — немного смутился он и раздраженно скривил губы, — верно, там сосредоточено немало американских войск. Но ведь не разбив яйца, омлет не приготовишь.

Ранджит почувствовал, что разговор не клеится, и понял, в чем причина, когда Бледсоу швырнул смятую бумажную салфетку в ведро для мусора. Салфетка упала на пустую бутылку от виски. По всей видимости, эта встреча сегодня для Бледсоу была не первой.

Ранджит снова кашлянул.

— Видите ли, мистер Бледсоу, я родом из маленькой страны, у которой хватает собственных проблем. У меня нет никакого желания критиковать американскую политику.

Бледсоу согласно кивнул.

— Это дело другое. — Он поднял бутылку, предложив еще виски. Ранджит покачал головой. Бледсоу пожал плечами и подлил виски себе. — Ваш маленький островок… Шре… Шре…

— Шри-Ланка, — вежливо поправил Ранджит.

— Он самый. Знаете, что у вас там есть?