Последняя улика (сборник)
Шрифт:
– Да-а, верующий, - с иронией ответила девушка.
– Иеговист он. Братья и сестры, что к нему приезжали, думаете, родня ему? Черта с два! Сектанты, как и он.
"Здорово живешь!
– ахнула про себя Вера.
– Вот от чьей руки Алик пострадал! Может быть, Тамара и про землянку знает?"
– Снегова, - строго сказала она, - признание должно быть полным. Степанко едва не убил нашего сотрудника в тайге по пути к землянке. Где она?
– Ах, изверг!
– Та грязно выругалась, ничуть не смутившись.
– Есть у него землянка в тайге, туда ходил с "братьями" и "сестрами"
– И совсем устало добавила: - Пусть за все ответит, пакость...
Закончен допрос. Поднялась из-за стола следователь, встала и Снегова. Они стояли рядом, но были бесконечно далеки. И вдруг лицо молодой женщины исказилось, она до боли вцепилась в руку Веры и вся затряслась от рыданий, уронив, голову ей на плечо. "Вот ведь как, - печально думала Вера, жертвой убийства стала не только Сенкова. Преступление - это горе, и на моем плече плачет тоже настоящее горе. Загубленная молодость, любовь, несостоявшееся материнство, несмываемое позорное пятно..."
Поразила эта неожиданно простая мысль: мы сражаемся с горем...
"Как красит все-таки его эта застенчивая улыбка, как располагает к нему", - думала Вера, следя за Николаевым. Юношески стройный, в ладно сидевшем мундире, майор ходил по кабинету, изредка взъерошивая свои русые волнистые волосы.
"А седины-то, господи! Рано как", - заметила она. Иван Александрович не скрывал своей радости.
– Преступление раскрыто, - говорил он.
– Ниткин принес данные последних экспертиз. Ель, которой прикрыт был раненый Богданов, могла быть срублена топором, найденным в рюкзаке Степанко. Если наличие почвы на сапогах он мог объяснить, - Николаев скривил губы, вспомнив унылую физиономию "святого Иосифа", - то тут уж никуда не денется. Однако же есть "но", - Николаев остановился, энергично взмахнул сжатой в кулак рукой. Землянка. Мы должны найти ее во что бы то ни стало. Мы еще не обнаружили шубу Снеговой. Не там ли она?
– Надо, значит надо, - сказал Петухов, думая о том, что наверняка в третий раз ему придется трястись до Ярино по весенней дрянной дороге. Анатолий угадал. Майор продолжал свою короткую речь:
– Едут Петухов, Сенькин. Я тоже, - он смущенно улыбнулся.
– Как-никак тоже те места знаю, бывал. Вера Васильевна, - Николаев с притворной строгостью глянул на нее, - едет в Одон. Допрос Богданова и все такое, - в серых его глазах прыгал смех, - закончите и догуливайте отпуск. Прокурор согласен.
Протасевич с улыбкой кивнул.
"Ах, душа-человек, - благодарно подумала она, - знает ведь, что Сергей Алика не оставит. Господи, счастье какое! Целых три дня! И весна, и рядом муж!"
– Всем домой - собираться, - распорядился начальник райотдела, экипировка таежная - сапоги и все прочее. Выезжаем в ночь.
Оглядев оперуполномоченных, майор подошел к ним, дружески обнял за плечи:
– Ладно, ребята, отдохнем потом. Молодые же мы, силушка есть!
Сенькин
– Только, товарищ начальник, попрошу справочку оформить. Так, мол, и так, сотрудник такой-то не ночует дома по причине важной операции. С круглой печатью и лично вашей подписью. Теща моя только вас признает и меня всегда вами пугает. Вы мне иногда по ночам снитесь, как карающий меч закона!
Организовать поиск землянки помог директор леспромхоза Скоробогатов рыжий носатый мужчина с трубным голосом. Выделил людей, дал карту участка, расположенного у родничка, о котором говорила Снегова. Хотели поговорить с Клавдией Степанко, но не стали тревожить - горе свалило женщину, сердечные приступы следовали один за другим. "Обойдемся", - сказал Николаев.
Определили примерный район поисков, разбили его на квадраты. Семен Ярин, серьезно и внимательно выслушав все предложения, заявил тоном, не допускающим возражений:
– Вы не забывайте, однако, что весна. Шибко в лесу не шумите, ходите легонько. У каждой зверюшки место свое есть, что их лишать дома?
С дедом Семеном все охотно согласились.
Родничок отыскали быстро, от него растянулись в прямую линию, пошли с палками в руках, вороша завалы, бугры, прощупывая весеннюю талую землю.
Землянку обнаружили под старой раскидистой вербой. Нежные, пушистые, белые с желтыми кончиками цветы, склоняясь на тонких ветках, прикрывали деревянный настил, покрытый хорошо прижившимся дерном.
– Така красотища срамоту прикрыват! Тьфу, - сплюнул Ярин. Землянка почти не возвышалась - так, небольшой бугорок. Взломали глубоко сидящую в земле дверь. Пол настлан неоструганными досками, стены выложены гладкими стволами лесин, бревенчатый же потолок подпирали кедровые стояки.
– Крепко сработана, - крякнул директор, не упустивший случая поучаствовать в операции.
...В землянке остались Николаев, эксперт Ниткин и Петухов. Внимательно осмотрелись. На грубо сколоченный топчан эксперт поставил свой чемодан, раскрыл его, готовясь к осмотру.
Вдоль стен сколочены стеллажи, левый был пуст, а справа лежали аккуратные небольшие брезентовые мешки, рядом зеленый рюкзак, набитый чем-то.
Чувство нереальности происходящего охватило вдруг майора. Там, наверху, буйствовала проснувшаяся верба, светило весеннее солнце, отважно вылезали подснежники, там стояли свои, милые сердцу люди - в кирзовых и резиновых сапогах, телогрейках. А здесь, в землянке - темное царство, совсем другой мир, непонятный, чужой. Открыли рюкзак. Ниткин вытряхнул коричневую измятую шубу. Нижняя пуговица оторвана, на остальных четко просматривается цифра "63".
– Вот она, - торжественно изрек эксперт, и опять у него нашелся подходящий целлофановый мешок.
Брезентовые мешки были тщательно зашиты. Распороли шов - журналы для сектантов.
– Что это?
– удивленно обратился эксперт к Николаеву...
Майор осторожно взял в руки журнал.
– Эге, да это товар издалека!
– изумился Иван Александрович.
– Гляди, еще не успокоились! Здесь, Ниткин, дело серьезнее, чем мы думали, задумчиво произнес он, - давай-ка разбираться дальше.