Последняя Вилсон
Шрифт:
До сих пор поверить не могу, что я попаданка. Очуметь.
— Проводи меня в мои комнаты. Пожалуйста. — И так сладко улыбнулась, что девушка сначала опешила, а потом расплылась в ответной улыбке и попросила следовать за ней.
Эта девчушка мне нравится. Надо переманить ее к себе. Отбить служанку у Сильвии проблем не составит, а потом я начну обработку. Для начала оплачу лечение ее матери, чтобы уверить служанку в своем благородстве. Мол, своих не бросаю и все в этом духе. Благо я теперь безмерно богата и могу потратить деньги на оборванку.
Потом я подарю ей несколько своих платьев,
Ох, сколько работы мне предстоит.
Пока мы шли по едва освещенным коридорам дома больше похожего на замок я стала обдумывать стратегию поведения с Сильвией. Эту курву стоит держать на коротком поводке. Титул и деньги мне это позволят. А вот что делать с ее сыночком, который ниже меня по положению? Да он весьма красив, но мезальянс вызовет бурную реакцию общества. Нет, так не пойдет. Мне нужен самый богатый и красивый.
— Мы пришли.
Голос служанки выдернул меня из мыслей.
— Апчхи! Почему здесь так пыльно? — Грозно посмотрела на Рики, потом одумалась (мне же еще с ней «подружиться» надо) и смягчила взгляд.
— В доме нет слуг. Только я, Тина и кухарка Дарси. Остальных леди Сильвия уволила.
Чувствую, будет весело.
Эрик Дарстон
Мачеха привела нас в рабочий кабинет графа, который она с недавнего времени называет своим. Надеюсь, Лизи выкинет ее не только из него, но и из поместья.
В комнате стоял полумрак. Я с наслаждением наблюдал, как языки пламени окутывают поленья. Треск древесины навеивал воспоминания об отце. Мы часто выбирались в походы, отказывались от магии и проживали два дня, как самые обычные простолюдины. Это было самым счастливым временем. Треск древесины, запах жареного мяса и байки отца о своей молодости и товарищах.
Мои мысли перетекли на Лизи. Наше первое знакомство. Отца уже не было в живых и мачеха озадачилась мыслью женить единственного любимого сына — Себастьяна. Она привезла нас в дом одной из Сумеречных семей — Вилсон. Не скажу, что в тот день нас рады были видеть, но встречали, как полагается хозяевам дома, всей семьей.
Олисава — жена хозяина дома, ее маленькая копия тринадцатилетняя Эллизабет, старший сын Демьян, самый младший ребенок — Стив и, конечно же, глава семьи — Грегори Вилсон. Нас встречали с улыбками и с показным радушием. Понимала ли мачеха, что ей здесь не рады? Скорее всего нет, учитывая с какой упорностью она каждый раз приезжала в поместье.
— Сильвия, дорогая, я так рада, что ты почтила нас своим вниманием. — Лепетала Олисава, целуя мачеху в щеки. — Сколько мы не виделись? Шесть лет? А ты все хорошеешь и хорошеешь. А кто это с тобой?
— Ох, позволь представить тебе моего сына — Сильвестра.
— Ваше сиятельство. — Вест почтительно склонил голову и поцеловал
— А это, — мачеха пренебрежительно посмотрела в мою сторону. — Мой пасынок — Эрик.
Любопытные взгляды скрестились на мне. Не удивительно. После смерти отца, я носил плотную черную маску, которая закрывала все лицо. Поверх основной одежды всегда накидывал плащ, чтобы укрыть голову и спрятаться от чужих взглядов. Не из-за прихоти, а из необходимости.
— На маскараде вы были бы самым популярным. — Хмыкнула Эллизабет, заставив меня улыбнуться. В ее взгляде не было отвращения лишь легкое любопытство и желание во что бы то не стало разгадать эту загадку, узнать, что скрывается по толстой тканью.
Не разгадала. Не успела…
Она всегда была такой смешной. Весело щебетала о разных глупостях, а я молчал и наслаждался ее обществом. Любовался ее внешностью и мечтал, что когда-нибудь она посмотрит на меня не как на друга, а как на мужчину. Мне всего лишь нужно было потерпеть до совершеннолетия, каких-то два года.
Воспоминания отзывались тупой болью в груди. Горечью от потери времени, что неизбежно бежит вперед. Мы изменились. В лучшую ли сторону? Я не знаю, но очень на это надеюсь.
— Эрик, даже не думай подкатывать к Лизи. Она моя.
Вест вырос около меня неожиданно, навис словно грозовая туча.
Брат… У меня язык не повернется так его назвать. Вечное соперничество, попытки быть лучше, битва за внимание одной единственной девушки — Лизи. Сомневаюсь, что Вест испытывал к ней хоть каплю симпатии. Он боролся за нее по просьбе мачехи. Лизи была его билетом в светлую и безбедную жизнь. Кто в здравом уме откажется получить такую красивую супругу и титул и земли? Особенно, когда семья погрязла в долгах, а новых денег не предвещается? Никто.
— А она об этом знает? — Усмехнулся, не отрывая взгляда от огня, следя за обожаемыми родственниками боковым зрением.
— Эрик! — Мачеха осуждающе покачала головой. — Подумай о семье.
— Теперь мы семья?
Семья… Какое громкое слово и какое оно далекое. Моей семьей был отец, но он оставил меня, когда мне было десять лет. Сразу после его похорон, когда из поместья разъехались все гости, а вопросы с опекунством давно были улажены, мачеха переселила меня в комнату для персонала. Коморка два на три метра, куда помещались только кровать и стул. Вот вам и семейные ценности. Лишь пять лет назад, когда мне стукнуло семнадцать лет, я смог вырваться из удушающих семейных объятий, поступив в военную академию. Там Сильвия не могла меня достать, а позже и вовсе вздохнула с облегчением, когда покинул особняк отца и пошел по своему извилистому пути.
— Не придуривайся. Мы всегда были семьей. Маменька дала тебе кров, оплатила твое образование.
— Взяв деньги со счета, который завещал мне мой отец. Не очень-то и благородно.
— Я приютила тебя! Хотя могла бы выкинуть на улицу как какого-то плешивого пса.
— И тогда бы меня приютили родственники по отцовской линии, но твоя жадность затмила оставшиеся искры благородства. Зачем отказываться от пасынка, когда вместе с ним прилагается хорошая сумма на содержание?
— Почему мы вообще с ним разговариваем. Вопрос со свадьбой давно решенный.