Последняя жрица Наири
Шрифт:
— Твое предчувствие тебя не обманывает — раздался голос Райвена — они действительно находятся в спячке.
В этот раз он не шипел и говорил довольно бодро тем самым голосом из сна, который я запомнила. Я повернула голову в его сторону.
Он стоял на небольшом постаменте рядом со старым алтарем. И хоть и выглядел как человек, но нет-нет, но его очертания плыли в черной дымке. Было видно, что ему тяжело удерживать эту форму.
— Я ждал тебя и надеялся, что ты придешь — проговорил он.
Я медленно подошла к нему и поднялась на ступеньки постамента. Мои мужчины встали по бокам от меня.
— Вы сказали ей? — спросил
— Да. Мы поняли тебя и простили. И готовы принять тебя. Выбор только за Анной.
— Я хочу знать, что будет, если я приму тебя в свои якоря и если нет.
— Если ты примешь меня своим якорем, я стану прежним собой. Я перестану нести угрозу всему живому, ведь твоя сила будет уравновешивать мою. Все вместе мы станем еще более сильными, откроются новые возможности и умения. Если же ты откажешь мне — то меня нужно убить. Я уже давно готов к смерти. Тем более, что у меня осталась последняя искра от Они-ра, которая удерживает мой разум. Но скоро ее не станет.
Я молча переваривала всю эту инфу. Взяв его в якоря я навсегда свяжу свою жизнь с его. А если откажусь — должна убить его, но я не могу. Рука у меня не поднимается. Это чувство, что передала мне Они-ра сидит внутри и не дает закончить все так кардинально. Но тогда пострадают невинные люди и миры, ведь тьма Райвена не остановится.
— Я хочу знать, зачем ты привел кувва и уничтожил Сегул?
— Прости, принцесса, но времени у меня осталось лишь до заката, а он настанет через пару часов. А рассказ будет долгим. Поэтому ты должна сейчас решить, как поступить.
Я заметила, что его очертания стали размываться гораздо быстрее и ему все тяжелее заставлять это тело быть человеческим.
Я взглянула в его глаза. В них отражалась вся боль потери, боль от долгих лет поисков своей пары, и на самом дне тлели остатки надежды. Мне вдруг захотелось прикоснуться к его щеке, почувствовать то, что он еще жив, его тепло. Я протянула руку и дотронулась до его кожи. Райвен прикрыл глаза и, кажется, даже забыл, как дышать. А мою руку пронзило, словно бы, тысячами маленьких электрических разрядов. Я ойкнула от неожиданности и опустила глаза к груди мужчины. Мне отчетливо было видно, как там, возле сердца, пульсирует последняя золотая искра. И в любой момент она может погаснуть. Меня охватило чувство жалости и грусти, что все так не должно быть, что все это неправильно.
— Я приму тебя якорем — вырвалось у меня.
— Спасибо — прошептал он мне.
Дариус быстро приготовил все для обряда и расположил на алтаре. Сам обряд не занял слишком много времени, но только кровь мы добавляли не только мою и Райвена, но и Париса с Дариусом. Как объяснил Райвен — чтобы круг силы замкнулся на нас четверых.
Когда мы пригубили сладкий нектар из чаши, вокруг Райвена заклубилась его тьма, пытаясь вырваться на свободу. А на моей руке появился еще один браслет — абсолютно черный. Но через несколько секунд после этого мою голову пронзила адская боль. Я медленно осела на колени и ухватилась за нее руками. Краем глаза, сквозь брызнувшие слезы, я увидела, что и все мои мужчины тоже стояли на коленях с гримасами боли. Но за головой боль расползлась дальше по всему телу, словно меня жгли раскаленным железом изнутри. Внутри моего разума вдруг раздались голоса, уговаривающие меня потерпеть немного, что сейчас все пройдет. Но боль была слишком сильной, и я потеряла сознание.
В себя я никак не
Я с силой приоткрыла глаза — слепящего света не было, но глазам все равно стало неуютно, слезы выступили и размыли и без того не четкую картинку. Я сделала усилие и приподняла руку. Она уперлась в стекло. Значит, я лежу в медкапсуле. Воспоминания нахлынули на меня лавиной. Но сейчас боли не было. Я с усилием свела глаза в одну точку и рассмотрела свою руку — ее опоясывали три браслета с разными рисунками. Значит у меня и вправду три якоря. А что ж так плохо то тогда?
— С добрым утром, капитан — раздался голос Ари.
— Кх-х — вышло у меня. Горло хрипело и отказывалось издавать другие звуки.
— Лечение еще не закончено. Через тридцать минут я выпущу вас из капсулы, после чего еще три дня минимум вам показан постельный режим. О произошедшем с вами вам расскажут ваши якоря, я пообещал оставить это им.
У меня вырвался вздох возмущения. На большее я сейчас не была способна.
Видимо, Ари уже передал, что я очнулась, так как в отсек влетели все трое мужчин и склонились над стеклом капсулы. Они что-то говорили, но я их не слышала — звукоизоляция здесь была на уровне. И правильно, нечего больным мешать разлагаться, то есть расслабляться.
Оставшиеся полчаса я усердно игнорировала нервные передвижения мужчин по отсеку. Кстати, Райвен сейчас выглядел точно так, как я видела его во сне с Они-ра. Красивый, сильный…
Но вот крышка издала шипение и медленно уехала в сторону, открывая доступ к моему ослабевшему тельцу. Все трое, как по команде кинулись ко мне.
— Боже, как ты нас напугала — простонал Парис, беря меня на руки и зарываясь носом в мои волосы.
— Дхайте, пхить — просипела я.
Райвен тут же поднес стакан с какой-то желтоватой жидкостью к моим губам. Я с жадностью стала глотать предложенное, даже не узнав, что это. Да и ладно, не отравят же они меня.
На это ушли все мои силы, и я откинулась на руки Париса. Дариус пришел с пледом в руках и накрыл мое нагое тело. А Леон понес меня в каюту, где красовалась новая кровать чуть больше прежней. Видимо, чтобы мы все тут спать могли спокойно.
Меня укутали одеялко, заставили выпить еще какой-то гадости, от которой меня тут же сморило в сон. На этот раз мне ничего не снилось и я просто спала.
Проснулась от того, что мне было тяжело и жарко. В каюте стоял полумрак, но света достаточно, лишь чтобы увидеть очертания предметов. Я попыталась пошевелиться, что-то бурча себе под нос, но сил у меня было мало, убрать мешающее мне препятствие не вышло. Но это препятствие вдруг само зашевелилось, освобождая меня, и я наконец-то вздохнула свободно.