Посмертная маска любви
Шрифт:
— Ну-ка, Шершавый, бери ребят, прочеши все дворы. Этот псих не мог далеко уйти. Достать из-под земли, — приказал Шура Палей, и охранники, на бегу нащупывая в карманах стволы, бросились врассыпную.
Я остался на месте столкновения.
Юрка обошел изуродованный джип, пнул ногой помятое колесо и уныло присвистнул: теперь шикарному бронированному зверю, пожалуй, место разве что на свалке.
Осторожно перешагнув через ноги Артура, старший брат всунул голову в салон «Волги».
— Ну? — спросил Юрка.
— Ничего нет. — Шурка с отвращением
Его руки были багровыми от крови.
— Пошли, — бросил Шурка, не оборачиваясь.
— А он? — Я кивнул на Артура.
— Оставь… Пошлю людей, они сделают все, что нужно.
Мы молча вернулись в клуб.
Минут через сорок возвратились запыхавшиеся телохранители во главе с Толенковым. Слава только обескураженно разводил руками — они никого не нашли.
«Опять несчастный случай, — вертелось у меня в голове, — несчастный случай, несчастный случай».
Все было настолько ужасно, что меня пробрал мелкий противный истерический смех. «Несчастный случай, — стучали молоточки в голове, — несчастный случай…»
Всем же, кроме меня, было не до смеха. Братья послали опросить веселящийся в клубе народ, не видел ли кто чего. Сидя в комнате, мы угрюмо ждали результатов — опять ничего!
Охранники, из тех, что постоянно тусуются при входе в клуб, указали нескольких посетителей, только что пришедших на дискотеку, — девица с парнем и стильная дамочка в темных очках. Никто из них ничего такого не видел. Парочка, явно обкуренная до поросячьего визга, просто не могла въехать в то, чего от них добиваются, а дамочка оказалась изрядно пьяной и усердно выворачивала наизнанку свои внутренности в дамской комнате. Толенков на всякий случай зафиксировал координаты свидетелей и отпустил их восвояси.
— Надо искать раненого. Обойдем все больницы, «Скорые», травмпункты — перетрясем всех, кто поступил этой ночью, но выясним, какая гнида это сделала, — предложил Шершавый.
— Умолкни. — Шурка был явно раздражен. — Этот тип целехонек, как пасхальное яичко.
— Да ты что, после такого удара?!
— Фигня. — Шурка мрачно цедил густой, цвета мореного дуба коньяк. — Семь тонн джипа против полутора тонн «волжаны»… Плюс подушки безопасности… Да этот тип даже не поцарапался! Тихо смылся, пока вы ворон ловили. Максимум — синяками отделается.
— На кого думаешь, Юрик? — осторожно спросил Толенков.
— Не знаю. — Младший братец тоже налил себе полную рюмку коньяку и с жадностью присосался к ней.
— Угнать хотели, — предположил старший. — Ты же, козел, всегда ключи в замке зажигания оставляешь. «Кто посмеет, да я раком поставлю того, кто посмеет»! — передразнил он брата.
— Сам козел! — взвился младший. — Ты последний из машины выходил, мог хотя бы сигнализацию врубить.
— А ты что, сам не мог, блин!..
Разгорелся спор. Я сидел тише мыши и пытался соображать. Слова «несчастный случай» вертелись в голове по циклу, привязавшись, как мотив дурацкой песенки. Почему-то не давала покоя мысль, что вроде бы существует в природе какая-то группа
Что это я, в самом деле, сижу, как будто это меня не касается, это может показаться подозрительным, надо выдавить из себя хотя бы пару членораздельных звуков.
— А они могли его… того… — Я не договорил. Недоговорка прозвучала многозначительно.
Юрка почесал затылок. От жары и коньяка его лицо покраснело, как у рака, и лоснилось от пота. Ежик волос на голове стоял дыбом.
— Черт его знает?.. А зачем?
— Чтобы забрать то, что Артур нашел у Ломакина! — высказал предположение Толенков.
— Вообще — да. — Юра посмотрел на своего телохранителя уважительно, как на умного. — Артур звонил нам пару часов назад. Сказал, что есть результаты. И что такого он мог откопать?
— Но кто знал, кроме нас, что он здесь появится? Никто! — резонно возразил младший.
— А может, он сам трепанул кому-нибудь, — предположил старший.
— Ну да, ты что, Артура не знаешь? Из него лишнего слова клещами не вытянешь… Надежный парень!
— Был, — заметил Толенков.
— Ну да, был…
Мы помолчали.
— Вот что, мужики, надо разбираться. Надо найти этого ублюдка, — начал старший близнец.
— Урою его! Так урою, что его затошнит от вкуса собственных мозгов во рту! — вскинулся младший.
— Тихо! Вот что, Серый, ты у нас человек новый, подозрений не вызываешь. Походи, поспрашивай, где Артур сегодня болтался… Адресочки мы тебе дадим… Мы-то все на виду, а ты пока на заднем плане вертишься, тебе проще. А мы уж займемся всем остальным. Давай действуй!
Таким образом, я получил от бандитов мандат на проведение собственного расследования.
Моя радость была непритворной — Кэтрин вернулась! Живая, здоровая, даже немного загорелая, как будто все это время она нежилась под южным солнцем. Я наслаждался ее тихим теплом и, кажется, был почти счастлив. Почти — когда удавалось отогнать все мысли, кроме одной: как мне хорошо! Я рядом с ней, понимающие, внимательные глаза участливо смотрят на меня, волосы разметались по подушке, прохладная рука успокаивающе покоится на моей груди, и, кажется, весь огромный враждебный мир остался за стенами этой комнаты, и мы недосягаемы для него.
— Я заметила, у тебя появились боевые ранения, — говорит Кэтрин, проводя пальцем по моему нижнему веку.
Мой синяк почти сошел — так, ерунда, как будто кто-то капнул желтоватой краской на кожу.
— Да, всего лишь избили в милиции, — небрежно бросил я.
— О, в милиции! — с ужасом в голосе повторила Кэтрин. — Как, Сержи, неужели ты нарушил закон?
Интонация, прозвучавшая в ее вопросе, меня развеселила. Я, конечно, слышал, что американцы страшно законопослушные, но, прожив несколько лет в нашей стране, нельзя же так по-детски удивляться, что человек ни за что попадает в кутузку.