Посмотри и вернись
Шрифт:
Отец Иоанн благословил народ и удалился из притвора. Жорж стоял как вкопанный, настолько точно слова старца сформулировали суть проблемы, с которой он столкнулся. Через некоторое время он вышел из глубокой задумчивости и медленно побрел к выходу. Люди расходились по домам, монахи шли по своим делам.
Жорж покинул монастырь и направился к месту своего ночлега. Его ждала беспокойная ночь. Он долго ворочался в постели, вставал и шел курить. Выпил водки, но чувство озноба не проходило. В голове теснились воспоминания, они выстраивали картину, о которой он раньше не догадывался.
Картину постоянного недовольства своей жизнью, желания легкого успеха, жажды быть среди сильных
Но это же чувство породило цинизм, восприятие мира, в котором успех сопутствует тому, кто умеет дурачить людей. Все понемногу огрублялось и в конце концов свелось к простым и грубым желаниям власти, денег, женщин. Потом наступил крах. Блом погиб бездарно и отвратительно. Секта распалась мгновенно, «венеристы» спаслись чудом по молитве тех, кто как раз и не хотел ни власти, ни денег. Но хотел добра людям без всякой выгоды для себя.
Он встал и подошел к зеркалу, посмотрел на свое отражение. «Как извратился твой путь, Жорж… нет, Георгий», – вдруг вырвалось у него вслух, и он понял, что не хочет больше и слышать о Жорже. Ему пронзительно захотелось быть не кем-то, а самим собой. И именно это рассматривать как желанное условие своей жизни. С этой мыслью он и отправился спать.
Утром Георгий встал, побрился, и ему, наконец, захотелось навести порядок в жизни. День оказался неожиданно удачным – он нашел неплохую работу. Уже через месяц его материальные проблемы разрешились, он освободился от долгов и мог вздохнуть с некоторым облегчением. Жизнь стала входить в нормальное русло. Георгий уже не брезговал ни общением с обычными работягами, которых стал находить вполне интересными людьми, ни своим скромным положением.
И все же его душа медленно обращалась к чему-то иному. Через полгода он снова побывал в монастыре, поговорил с монахами. Из их слов выходило, что жизнь в монастыре полна борьбы со страстями и соблазнами, но вера помогает преодолевать искушения и становиться чище. Георгий понял, что и его душе нужно начать борьбу за очищение. Но он хотел вести эту борьбу под руководством духовно опытных людей.
Так созрела мысль поступить в монастырь послушником. Старец Иоанн выслушал немного сбивчивый, но все же откровенный рассказ Георгия и молвил:
– Трудно, Георгий, тебе будет. Выдержишь ли?
– Теперь мне, отец Иоанн, уже везде трудно будет…
Старец помолчал, затем внимательно посмотрел на него. И тихо, мягко сказал:
– Пятнадцать лет, брат, будешь бороться с гордостью, пока не одолеешь. Готов ли взять этот крест и понести его?
– Готов, – дрогнувшим голосом ответил Георгий.
– Тогда благословляю.
Пятнадцать лет спустя седой монах стоял на коленях на могилке старца Иоанна и плакал:
– Прости, отец, пятнадцать лет прошло, а гордость моя так и не побеждена. Помолись за меня, отче, там, на Небе, как когда-то молился за нас, погибавших в Козлином Разбеге.
Это был Георгий.
Вскоре после этого наступила Пасха. После праздничных служб многочисленные богомольцы выходили из храма и невольно обращали внимание на монаха, стоявшего поодаль у надкладезной часовни. Его глаза светились тихим небесно-голубым светом, а лицо было добрым и даже растроганным. От него незримо, но явственно исходило смирение.
К нему подошла женщина и сказала:
– Благословите, отец Георгий.
Затем стали подходить за благословением и другие люди. С тех пор в городе заговорили о благодатном и смиренном отце Георгии, по молитвам которого стали исцеляться больные и вразумляться своевольные.
Но так будет через пятнадцать лет. Пока же Георгий вышел из кельи старца Иоанна довольный и поздравил себя в душе с началом монастырской жизни. Он еще не знал, сколь много ему суждено перенести и что седина посетит его рано…
Глубокие изменения произошли и в жизни Кирилла. Этот умный и порядочный человек сильно переживал, что ему не удалось избежать заблуждений. Вернувшись к делам, он по-прежнему умелой и твердой рукой руководил бизнесом. Но уже не столь безоглядно доверял своему чутью и суждениям. Он, в общем-то, понял ограниченность своих знаний о мире. Будучи по натуре деятельным, Кирилл постарался, как он выразился, «сократить отставание».
Не раз предприниматель встречался с Проповедником и наводил справки по тому или иному духовному вопросу. Больше всего его интересовала возможность избежать ошибок в моменты принятия важных решений. Здесь у этих двух людей, ставших друзьями, выходило немало дискуссий.
Проповедник настаивал, что точкой отсчета в этом вопросе должна стать Библия и все то, чему на основе Слова Божия учили Святые Отцы Церкви. Со времен грехопадения в Эдеме раздвоение в добре и зле стало тяжелым испытанием для человека. Нужно смиренно признавать до самого конца жизни свою способность как к малому, так и большому греху. И потому не искать особой безошибочности в своих словах и действиях, но проявлять осторожность и уповать на Бога, который и разрешит ту или иную сложную проблему.
Проповедник особо подчеркивал, что устранение действия зла в человеке осуществляется долго, протекает драматично и сложно. Потому-то в мире мы и сталкиваемся с трагедиями, подобными той, что произошла в Козлином Разбеге.
– Пойми, Кирилл, идеальный мир мы не в силах создать и всех людей быстренько превратить в святых тоже не можем, – терпеливо разъяснял Александр. – Мы можем вести борьбу за добро и правильное понимание жизни, опираясь на волю Бога и призывая Его в помощь. Но исход этой борьбы все же предопределяется не нами. С нашей стороны должно быть лишь произволение, а совершать то или иное наше начинание – это дело Божие. При этом мы должны всегда помнить, что не только мы ведем борьбу, но идет борьба и за нас самих. То есть и сами мы в этой борьбе можем нести потери, совершая грехи и предпринимая ошибочные действия.
Кирилл соглашался с доводами своего друга, но предлагал и свои аргументы. Он также ссылался на Священное Писание, упоминая о том, что зло надлежит побеждать добром и что есть заповедь Иисуса Христа быть совершенными, как совершенен Отец Небесный. И что путь совершенства, верно, труден – но все же достижим. Жития святых это доказывают.
Проповедник признавал правильность такой позиции в целом, но говорил примерно следующее. Подражать Христу и Его Святым – это наш долг. Но ожидать, что мы, простые труженики на ниве Божией, сможем повторить то, что совершили особые избранники Божии, значит, вступить в очевидное противоречие с правдой жизни. Эта правда говорит о том, что святых все же не так много. Подавляющее же большинство людей сталкивается со своей немощью и своими постоянными грехами. В борьбе с этими грехами обыкновенно и проходит вся жизнь рядового человека. И лишь у особо успешных людей, достигших высокой чистоты и ясности сознания, появляется возможность нести людям слово Божие во всей его силе и правде и примером собственной жизни убеждать многих в истинности проповедуемого ими пути.