Посмотри в глаза чудовищ. Гиперборейская чума
Шрифт:
У той стены, что не была видна от входа, стояла больничного вида кушетка. На кушетке, распахнув рот и поставив одну босую ногу на пол, спал большой небритый мужчина в оранжевых боксерских трусах. Под кушеткой валялось несколько темно-зеленых бутылок с погаными лиловыми наклейками. И еще: рядом с печкой в задней стене была низенькая дверь — такие делают в парной, чтобы не улетал жар.
На двери глубоко и тщательно вырезан был стоящий на задних лапах крылатый пес с короной на голове. В передних лапах пес сжимал кадуцей…
Все было ясно. Ираида повернулась, чтобы уйти, — и тут заверещал телефон. Спящий пробудился, сунул руку в трусы, достал мобильник. Невидящими глазами скользнул по Ираиде.
— Да, — сказал он совершенно трезвым голосом. — Нет, все нормально. Не звонил и не приходил. Ну, что я могу поделать — такой вот человек. Ты знаешь, и я знаю. Да. В семь? Хорошо, буду ждать…
Он сунул телефон обратно, заодно от души почесался, троекратно зевнул.
— Нимфа, — сказал громко, закрыл глаза и захрапел.
— В семь? — переспросил Крис и задумался. Посмотрел на часы, потом на небо. Потом решился: — Поехали, Женя.
— Куда?
— Тут недалеко… Ираида, Иван, вы пока понаблюдайте за домиком, хорошо? Мало ли… К семи мы точно вернемся. Позвони Рифату, скажи, чтобы сидел пока на месте и не высовывался…
ГЛАВА 16
Ах, эти хитромудрые священники в штатском! Под видом сетований на падение нравов — рекомендация обратиться к NN. Потом — тихонько, незаметно опустить в карман бумажку с именем и адресом…
Боевой епископ ордена армагеддонян Екатерина Максимовна Ткач жила в поселке Остров в очень тихом и симпатичном месте: квартальчике из двухэтажных домов с центральным двором, заросшим рябиной и сиренью, и даже с фонтаном посреди. Бабульки в платочках и с мелькающими спицами в руках чинно сидели на скамейках, малышня рылась в песочницах. Почему-то не было в поле зрения ни одной собаки — зато сытенькие и ухоженные коты и кошки чувствовали себя вольготно.
Нужная Крису дверь — несовременная, деревянная, с большим медным номером «23» и без «глазка» — открылась после первого же звонка, и невзрачная девочка лет тринадцати с тонкой бесцветной косичкой, мазнув по Крису взглядом, обернулась и позвала:
— Теть Кать, это к тебе! Вы проходите…
Крис вошел. В квартире нестерпимо пахло свежей сдобой. Он проглотил слюну.
Выглянула, держа руки по-хирургически, невысокая полненькая дама с раскрасневшимся лицом и в переднике.
— Извините, пять минут, хорошо? Вы посидите пока… Валентина, займи человека!
Девочка провела Криса в комнату и усадила в плетеное кресло. Сама села напротив, болтая ногой. В комнате было полутемно из-за густой листвы за окнами.
— Они пытались Его спасти, понимаете? — сказала девочка, будто продолжая прерванный минуту назад разговор. — Они стояли на площади и кричали: «Отдай нам Вар-Авву!» — то есть: «Отдай нам Сына Отца!» Они же не знали, они же в мыслях допустить не могли, что Он у римлян значится под кличкой Назорей — Сопляк… А у Него была просто аллергия на пыльцу — пустыня цветет как раз на Пасху. Вот так и получилось…
Крис заморгал.
— Римляне тут же поискали по тюрьмам и нашли Вар-Равву — «Сына Учителя», если перевести. Распространенная фамилия. А звучит очень похоже. Имя то же самое: Иисус… И они его отпустили. Все по закону и по обычаю. Понимаете, да? А когда те разобрались…
— Понимаю, — сказал Крис. — Ничего себе…
С полотенцем в руках вошла хозяйка.
— Валентина, организуй чаек, а мы с гостем пока поболтаем. Кристофор… простите, забыла отчество…
— Мартович!.. — Крис закашлялся. — Откуда вы… имя-то?..
— Я ведь не спрашиваю, каквы находите людей или предметы, — улыбнулась хозяйка. — Я вас жду уже несколько дней… Значит, вы его нашли?
— Семаргла?
— Да.
— Думаю, что нашел. Девяносто пять из ста.
— Когда и где он будет?
— После семи — в двадцати минутах езды.
— Отлично. Вам он нужен живым?
Крис помолчал. Молчала и хозяйка.
— Хотя бы на некоторое время, — сказал наконец Крис.
— Попробуем. Это труднее, но… попробуем, — кивнула хозяйка и посмотрела на часы. — А пока есть время выпить по чашке чаю. Булочки сегодня взошли мягкие, пышные, как никогда…
Когда губы онемели от бесконечных поцелуев, Ираида с трудом отстранилась, посмотрела через плечо доктора и подобралась мгновенно:
— Смотри!
Темно-синий джип съезжал на грейдер, ведущий мимо заколдованной дачи с дельфином… там, дальше, было еще много домов, но она уже знала, что остановится машина возле этого. Должно быть, действительно: те, кто долго общался с Крисом, чем-то этаким заражались (или заряжались) от него…
— Еще нет шести, — сказал доктор, с трудом переключаясь на иную действительность.
— Это ничего не значит…
— Без Криса, без Жени?
— Но ведь уйдет! В конце концов, нас четверо.
— Ира. Я ведь не знаю Ященко в лицо. Крис его видел и дядька твой, а я — нет. Вдруг это не он, а совсем посторонняя сволочь?
Джип между тем действительно остановился там, где положено, из него — с водительского места — вышел человек в светлом костюме и, не запирая машины, пошел быстрым шагом к дому. Его не заносило вбок, как Ираиду, и он не ерзал мелким зигзагом по участку, утыкаясь в невидимые глазу тупики.
— Хозяин, — сказала Ираида.
Доктор достал из кармана телефон. Набрал номер.
— Рифат? Как ты там? Подтягивайся поближе к участку. Да-да, появился объект… По обстановке. Попробуем дождаться Криса, но если что — то сами…
— Наши едут, — с облегчением сказала Ираида. — И еще кто-то с ними…
По шоссе двигался маленький кортеж: «Волга» Криса впереди, а за нею бортовой «Бычок» с белоголовыми фигурками в кузове.
Все дальнейшее произошло очень буднично: машины свернули к даче, остановились, из кузова резво попрыгали на землю тетки в почти одинаковых сарафанах, издали похожие на ансамбль народного творчества; и пока Крис и Коломиец что-то объясняли, показывая руками вперед и вверх, несколько «ансамблисток» вошли на участок и взбежали на веранду. Навстречу им выскочил мужик в красных трусах и тут же бросился обратно, но упал в дверях. Теперь уже весь ансамбль был на участке, женщины обегали дом с обеих сторон, и еще кто-то вспугнутой кошкой метнулся сбоку — и тоже упал. Одна за другой женщины скрывались в доме, потом чья-то рука сорвала занавеску, но все равно ничего не было видно. Потом из-за дома появился Рифат, а с ним кто-то еще, согнутый втрое. Внутри дома шел большой скандал, мелькнула сквозь окошко спина, пропала… Кто-то маленький, худой вылез из чердачного окна на крышу, спрыгнул на землю — его отоварили еще в воздухе, и он рухнул плашмя, взмахнув ногами.