Посмотри в глаза чудовищ
Шрифт:
Николай Степанович поймал Куделина за локоток:
– На два слова, коллега…
– Ваши замечания… – начал Куделин, но Николай Степанович, понизив голос, назвал две фамилии, и лицо Куделина побелело.
– Вот таким образом, – сказал Николай Степанович, усмехаясь одними губами. – Давайте отойдем в сторонку.
Они уединились за пыльным фикусом.
– Очень коротко, – сказал Николай Степанович. – У меня в руках все документы, которые вы неосторожно доверили Каину. Я готов вернуть их вам. Хоть сейчас. Но на определенных условиях.
– Николай Степанович, – пораженно сказал Куделин. – Вы-то каким боком ко всем этим… – он поискал слово, – делам?.. От кого другого, но от вас – не ожидал… благороднейший, можно сказать, человек…
– Ваши первые начали, – сказал Николай Степанович.
– Какие – наши? Ничего не понимаю…
– Вряд ли вы не понимаете, но это сейчас неважно. Короче, так. Я вам верну всю папку – в обмен на пять граммов ксериона.
– На… что?
– Ну, как он у вас там называется… То, что вы в Евпатории получаете?
– Катализатор Фламеля…
– Вот. Его-то мне и надо пять граммов.
– И все?
– И все. Более я не напомню о своем существовании.
– Но на что вам это? Вы же не сумеете им воспользоваться. Возьмите готовым золотом – или долларами, так удобнее…
– Я сам знаю, что мне удобнее.
– Господи… я даже не представляю… Откуда вам все стало известно?
– Связываетесь со всякой шпаной, а потом удивляетесь, – сказал Николай Степанович. – Конспираторы хреновы. Думали бы прежде… Вот ляжет вам на хребет длань Союза Девяти – тут-то вы и почувствуете разницу…
Куделин сглотнул:
– Мне надо позвонить…
– Гвоздю? Ай-я-яй, доктор наук… до чего вы докатились, милейший. Можете представить себе Менделеева, работающего в паре с Сонькой Золотой Ручкой или там с «червонными валетами»? А до Гвоздя вы не дозвонитесь, туда еще долго телефон будут тянуть. Закажите лучше спиритический сеанс…
– Я знаю, – вдруг совершенно спокойно сказал Куделин. – И позвонить мне нужно было не ему. Впрочем… все это пустяки. Все пустяки в сравнении с мировой революцией… – он хихикнул. – Катализатор, говорите? Фламеля… Да. Их есть у меня. Папка с собой?
– С собой.
– Чейндж?
– Пять граммов.
– Взято.
– И человечек, которому вы хотели позвонить. Цены растут, господин директор.
– Не боитесь?
– Давно уже.
– И что вам в музее своем не сиделось… – Куделин вынул кожаную сигарницу, расстегнул. Из газырей торчали головки серебряных футляров. – Вот, семь граммов. Берите, черт с вами. – Он протянул один футляр Николаю Степановичу. Тот отвинтил крышку, понюхал, сунул в карман.
– Человечка, – напомнил он.
– Сейчас… – Куделин открыл блокнот, из карманчика на обложке вынул зеленую визитную карточку, Николай Степанович прочел имя и удивился. – Представьте себе, – развел руками Куделин. – Тоже, казалось бы, благороднейший человек…
– Да уж… – Николай Степанович вернул визитку. – О времена…
Из-за полы пиджака он извлек большой почтовый конверт:
– Проверьте, все ли на месте. Я не копировал, даю слово.
Куделин поднял бровь:
– Много ли нынче стоит слово?..
– Больше, чем вы сможете заплатить, – холодно сказал Николай Степанович. – И вообще, пан директор, не хотите ли добрый совет?
– М-м?
– Вам выгоднее числить меня среди союзников. Ибо Каин, к сожалению, жив и здоров.
– Да? – с сомнением посмотрел на него Куделин.
Николай Степанович кивнул:
– И если он даст знать о себе, дайте знать мне. Я попытаюсь вас спасти. Кстати, вы еще не пытались сами синтезировать катализатор?
– Нет еще. Пока не возникало необходимости. Хотя мысль возникала.
– Лучше все-таки не пытайтесь. А то вознесете всех нас, грешных, до срока.
– Почему вы так уверены?
– Ну, господин директор! Отчего же, по-вашему, Атлантида-то погибла?
– Ах, вы и это знаете?
– Разумеется. Ибо вы с огнем пока только играете, а я от него прикуриваю. Добрый совет номер два хотите?
– Слушайте, а не…
– Попытайтесь тихо-тихо выползти из этого дела. Вы мне чем-то симпатичны, и очень не хочется погребать вас под обломками. И скажите своим доверенным – пусть не болтают. Или хотя бы болтают поменьше. Непозволительно широк ваш круг. Я бы сузил…
В вестибюле его нагнал Коминт.
– Нормально, командир. Вытащил телефон. Поменжевался. Засунул обратно.
– С головой человек, – сказал Николай Степанович. – Глядишь, пригодится.
– И не сын он, – сказал Коминт. – Полковника Альфредом звали…
Цыганский черный «Мерседес» ждал на стоянке, Илья издали махал рукой, а прекрасная брюнетка, облокотясь на крышу машины, смотрела призывно и презрительно. Возвращение былых богинь, с каким-то суеверным испугом подумал Николай Степанович, глядя на нее и мимо нее…
– Эт-то что за театр «Ромэн»? – возмутился Коминт.
– Ребята! Товарищ командир! Я нашел-то кого!.. – Илья бросился навстречу. – Это Светлана – внучка той ведьмы!.. Которая твоих, командир!.. Так она может снять, понимаешь? Может порчу снять!
Николай Степанович устало похлопал Илью по плечу.
– Давай уж для начала моим средством попробуем. Зря, что ли, гонялись…
Они рухнули в машину, и Илья сказал мрачно:
– В больницу, Иван.
КОГДА Я БЫЛ ВЛЮБЛЕН…
(Атлантика, 1930, канун Вальпургиевой ночи)