Пособие для начинающих шантажистов
Шрифт:
И вот, значит, сидят Жорик, Виктория и работающий в милиции друг Жорика возле телевизора. Потягивают коньячок, синхронно курят, нервно стряхивая пепел прямо на пол, пристально следят за входящими в Клуб, хором чертыхаются, в ответ на мои кривляния перед камерой, вобщем сопереживают происходящему. Александра всё нет и нет. Обстановка крайне напряженная. Клюшка поминутно звонит в зал охраннику, тот неизменно отвечает, что Александр не появлялся. И в этот момент со слезами в стеклянных глазах в кабинет врывается Кошка и кается. Причитает, что больше молчать не может,
– Так зачем же ты ему всё рассказала?! – не выдерживает Виктория.
– Брат всё-таки, – не прекращая всхлипывать, жалостливо отвечает Кошка, – и потом, он Вашу журналистку в лицо знает, её портрет в газете печатали. Санька сразу бы смекнул, что я ему подставу готовлю.
Вот какова оказывается цена местной популярности!
После признания Кошки вся честная компания, дружно перепугавшись, ринулась к служебному входу, а потом и в холл, где обнаружился с трудом приходящий в себя горе-Алексей.
Через полчаса я, атакуемая любопытными взглядами присутствующих, расхаживала по душному кабинету Жорикиного друга и диктовала отчет о происшедшем. Несколько раз меня пытались усадить на стул, но я всякий раз подскакивала.
– Вас что, мама не учила, что показания дают сидя? – строго спросил друг Жорика.
– К счастью у неё не было опыта рассаживания по вашим кабинетам, – незамедлительно отреагировала я, мысленно отметив, что у собеседника очень странное чувство юмора.
– Не понятно только для кого к счастью, – тут же встрял Жорик, – Для преступности, похоже. Граждане не любят сталкиваться с органами, посему половина преступлений, оказывается безнаказанной.
– Не возражаешь, я продолжу давать показания?! – как можно более официально спросила я.
Ну не хотелось мне вступать в долгие споры! Рабочее Ауди Виктории поджидало меня возле участка.
– Вот так! – закончила монолог я, – Теперь вы понимаете, какой опасности ежедневно подвергаются журналисты, пытающиеся получить реальную информацию «с мест»?!
– Распишитесь.
Я принялась изучать желтые листочки. Надо же, у них в участке до сих пор пользовались печатной машинкой…
– Всё верно, – я поставила под всем этим бредом свою закорючку, – Я могу идти?
– Да, – так и не представившийся товарищ Жорика вдруг совершенно по-мальчишески улыбнулся, – Спасибо вам огромное, вы очень помогли мне.
Я собиралась ввернуть что-то язвительное, мол «не для вас старалась», но Жорик, предугадав подобное развитие сюжета, нежно подтолкнул меня в сторону двери.
– Тебя вызовут, если что-то еще понадобится.
– Хотелось бы, чтобы больше не вызывали, – заметила я уже в коридоре.
– Посмотрим, – сухо ответил Жорик.
Я резко остановилась, и сделала глубокий вдох.
– Тихо, спокойно, не здесь, – быстро проговорил Жорик, уже научившийся предвидеть всплески моего возмущения, – Конечно же, я сделаю всё зависящее, чтобы ты следствию больше не понадобилась.
Я
– Где тебя искать через пару часиков? – спросил Жорик на крыльце участка.
– Смотря зачем, – насторожилась я, предвидя новые неприятности.
– Я хочу присутствовать при разговоре с преступником, – тщательно подбирая мягкие слова, объяснился бывший опер.
Я вдруг заметила кровь на рукаве его куртки. Картина задержания Александра обрастала новыми подробностями.
– Не наговорился еще, – я гневно кивнула на его рукав.
– Тьфу! – Жорик поморщился, – Да что ж ты меня за какого-то монстра держишь! Этот Санька сам упал. Правда. Я и пальцем не притронулся.
– А кровь передалась телепатически? – я понимающе закивала.
– Да нет. Это уже потом, когда в бобик его сажал. Кстати, этот тип отъявленным психом оказался. Когда понял, что от погони ему никуда не деться, он такое учудил! Покончить жизнь самоубийством вздумал! Хотя я его понимаю, с такой биографией быть пойманным на горячем… Тут уж не отмажешься. Представляешь, бросился под колеса проезжающего Москвича. Между прочим, погиб бы, как пить дать, если бы не одна маленькая деталь. Светофор именно в этот момент красным загорелся. Водитель Москвича обалдел. Останавливается это он на перекрестке и вдруг ему в бампер со всей дури врезается чья-то голова.
– Как он выглядел? – едва сдерживая смех, спросила я.
– Плохо. Оставшихся зубов – как не бывало. Отсюда и кровь.
– Да не преступник. Водитель как выглядел?
– Я как-то не присматривался, – озадаченно ответил Жорик, – Обычно, как и положено водителю Москвича. А что?
– Да так, – я отмахнулась, – Ты перезвони Виктории на мобилку. Думаю, она будет знать, где я.
– Отлично. Мне с ней после разговора с Санькой тоже потолковать надо будет.
Я подозрительно прищурилась, откровенно испугавшись за Викторию.
– Да перестань ты! – не выдержал Жорик, – Вот же, врага себе выискала. Созвонимся.
Он круто развернулся и исчез в зияющей черноте милицейского участка.
– Ну что ты такое говоришь! – на всю машину вопила Виктория своему мобильному телефону, – Как это, «что я там делаю?» Подругу спасаю. Говорю же, на мою лучшую подругу напал маньяк, она сейчас показания в милиции даёт. Что я, по-вашему, бросить её на произвол судьбы должна?! Я ж обещала очистить город от преступности. Вот, начинаю с малого. Сам такой!
Я скромно приземлилась на заднее сидение.
– Ну, как? – Вика закончила разговор и переключилась на меня.
– Живая, – констатировала я, – Что со мной станется?
– Ох, видно натерпелась ты, – Вика обернулась ко мне и, сложив руки на груди, скорчила страдальческую физиономию.
Ну, прямо Мать Тереза!
– Думаю, это надо отметить! – невпопад заявила Вика, намекая, что нам еще есть, о чем поговорить наедине, – Домой, пожалуйста, – небрежно кинула она водителю.
– Что отметить? – поинтересовалась всегда готовая подчеркнуть оплошность подруги я, – То, что я «натерпелась»?