Пособие для Наемника
Шрифт:
— Надеюсь, вы поймете меня, барон, я не могу с вами совсем уж откровенничать.
— Конечно. — Неожиданно для себя Эмрис тоже перешел на шепот.
— Скажу так: леди Идель — это образец человека, разбитого в прошлом настолько, что он не сумел найти причины жить и помогать самому себе. Поэтому в свое время она нашла силы в том, чтобы помогать другим и жить для других. И она делает это до сих пор. Постоянно.
У Эмриса округлились глаза.
— Но это же глупость!
— Может, и глупость. Но это позволило ей не только выжить и остаться в здравом уме, но еще, несмотря на молодость
Железный ненадолго задумался. Он пока не представлял, как эти сведения могут помочь ему выстроить хоть один нормальный разговор с леди Идель, чтобы не чувствовать себя сидящем на бочке с зажигательной смесью. Однако Эмрис пообещал себе обдумать услышанное позже, в одиночестве.
— То… что разбило ее, — осторожно попытался осведомиться барон, — это смерть брата?
Рейберт помедлил с ответом, размышляя.
— И да, и нет. Скорее, то, что ей пришлось занять его место.
Железный ожидал каких-то подробностей, но Рейберт замолк, и Эмрис понял, что спрашивать дальше бесполезно. Потому он уточнил последнее из нейтрального, что мог:
— Давно это случилось?
— Когда ей было двенадцать.
— Две…?! — Эмрис выпучил глаза. — Что? Но это же совсем ребенок!
Рейберт почему-то самодовольно усмехнулся: а то! Потом откинулся на спинку стула и сказал:
— У них с императором много общего, вы знаете? Они оба в детском возрасте унаследовали большие обязательства. Они оба воевали в собственном доме: император с матерью, леди Идель — с мачехой. Они оба искали поддержку и оба нашли ее у тех, кто не относился к ним, как к безмозглым детям. Они очень похожи, барон, — с нажимом повторил Рейберт, не сводя взгляда с глаз Эмриса и почти не моргая. — Это тоже запомните.
Железный качнул головой в неопределенном движении:
— Приму к све…
— Яйца Создателя! У местного повара руки растут черт знает откуда! — В комнату ввалился Крейг, едва ли не пинком открыв дверь. — Такое чувство, что свинья, которую он сегодня подает, померла своей смертью, перед этим обделавшись!
Эмрис ненадолго задержался взглядом на зеленых глазах Рейберта. Чуть сощурился, будто удостоверяясь, что они достигли понимания. Потом широко разулыбался и обратился к другу:
— Ну так съешь повара!
Крейг бросил взгляд на Рейберта. Тот уже невзначай посмеивался, словно не он мгновением ранее безмолвным вопросом спрашивал Железного, обязуется ли тот молчать об узнанном о леди Идель.
Крейг все еще пялился, и блондин осведомился:
— Чего?
— Кап… Барон посоветовал мне съесть повара, — с сомнением повторил Крейг.
— И?
— Ну, все же считают наемников дикарями, которые в самом деле жрут людей. Даже младенцев. — Крейг для вящего ужаса выпучил глаза, а потом плюхнулся на свободный стул за столом. — Тебе разве не говорили?
Рейберт наигранно пожал плечами:
— Прости, дружище, я перестал слушать уроки про наемников после того, как умер от зависти, узнав, что вы пируете кровью девственниц.
— Да к черту девственниц! Дайте пожрать по-человечески! — Все сущее негодование мира вновь сконцентрировалось внутри колосса.
— Раньше ты не жаловался так много, — заметил Эмрис.
Крейг в свое оправдание на секунду замешкался, но, в целом, не растерялся:
— Раньше я был дерьмо на палке, а теперь я правая рука самого барона Редвуда!
— Может, тут просто раньше повар был другой? — Привел более вразумительную причину Рейберт. — А потом его тоже съел какой-нибудь недовольный Крейг.
Бугай только фыркнул. Из-за его габаритов и сложения звук вышел вполне конский.
— Ну так что, брат? — обратился Эмрис к здоровяку. — Есть дельце на этот вечер. Ты со мной?
— На вечер? — Черные, как маслины, глаза Крейга зажглись. — Увлекательное?
— Я надеюсь, — уклончиво протянул Эмрис, наигранно отводя глаза в сторону.
— С девками? — Крейг недоверчиво скуксился, почуяв подвох.
— Тц, с мужиками.
— Я на Дохлого похож?
Эмрис криво усмехнулся:
— Принеси-ка эля на троих. Я все расскажу.
— Не нравится мне это, — пробубнил Крейг. При этом глаза на его лопатообразном лице превратились в совсем узенькие щелки.
— Давай топай, — отрядил Железный и снова взглянул на Рейберта. Кажется, подручный леди Греймхау начал смотреть на него, Эмриса, по-новому. Или показалось?
Используя все доступное обаяние, Рейберт испросил у хозяина таверны ключ от чердака и до кучи приставную лестницу. Время еще позволяло, так что Эмрис полез следом, полюбопытствовать. Они выбрались через люк на крышу. Черепица нагрелась так, что Эмрис мог только радоваться, насколько у него хорошие, крепкие сапоги. Пройди тут босым — и останешься с ожогом во всю ступню. Крейг, едва высунул голову, страшно зажмурился, а когда сделал первый шаг, и вовсе несолидно крякнул и полез обратно.
— Тут все развалится, если я пойду, — проворчал он.
— Да, думаю, по красноречивой физиономии трактирщика, он был того же мнения, — съязвил блондин.
Осторожно прощупывая поверхность, прислушиваясь к скрипу под ногами и порой с трудом балансируя, Рей прошел по периметру перекрытия. Периодически приседая, добросовестно осмотрел каждый локоть. Взобрался к центральному коньку, вцепился руками, встряс, проверяя прочность. Вернулся к люку и крикнул подоспевшему Дарету, чтобы тот поторопился, а сам стал осторожно пробираться к коньку у края, с той стороны здания, куда выходили окна комнаты ее светлости.
— Я бы не рисковал, — засомневался Эмрис, который выказывал куда меньше активности здесь. Рейберт, чуть оскользнувшись и кое-как удержав равновесие, счел Эмриса здравомыслящим человеком и перестал дергаться до появления Дарета. Последний прокряхтел что-то невнятное, вылезая на крышу. Солнце блеснуло сначала в его охряно-рыжих волосах, а затем и в стали крюков, венчавшие многократно скрученные веревки, которые Дарет накинул на плечо.
— Это что, такая греймхауская традиция — всюду таскать за собой веревки? — Железный постарался пошутить, однако, судя по тому, каким взглядом наградил его в ответ Дарет, ничего смешного в его словах не было.