Пособие для Наемника
Шрифт:
— Да яйца Создателя! — всплеснул руками Крейг, запихав в себя второй кусок, и бросил деревянную ложку в миску. — Кап… Барон, — обратился он, честно выкатив глаза, — ну можно я дам в рожу повару, а? Ну, пожалуйста?
— Нет.
— А жаль, — вздохнул вместо Крейга Рейберт, тоже откладывая прибор. — Должен признать, под названием «Невероятная котлета» я представлял себе нечто другое.
— Вот-вот!
— Возможно, это была невероятная свинья, — пустился в рассуждения Дарет.
— Настолько невероятная, что ее никак не хотели забивать, — поддакнул Крейг. — Я уже говорил то же самое!
— И в итоге бедную
— Да ну заткнитесь вы! — Рявкнул Ульдред. — Разнылись как холеные бабы! Вон! — Ульдред указал на Идель, — даже ее светлость ест!
Идель с абсолютно безмятежным видом в самом деле жевала. И, проглотив очередной кусочек, заметила:
— Ульдред, пожалуйста, не тыкай в меня пальцем.
Эмрис улыбнулся: невозможно было устоять.
Космач взглянул на собственный палец, на женщину. Кашлянул.
— Виноват.
Возможно, Ульдред хотел сказать что-то еще — во всяком случае он открыл рот и уставился на Дарета, — когда в дальнем конце зала несколько завсегдатаев что-то не поделили.
Хрустящие звуки трех первых ударов сменились сначала вскриком — на ноги вскочил весь стол конфликтующих и еще соседний к ним. Потом в сторону со скрежетом поехали лавки и, собственно, столы.
— Нам вмешаться? — тут же подобрался Рейберт, потянувшись к приставленному к стулу мечу.
Прежде, чем ответить, Идель скосила на происходящее откровенно ленивый взгляд. Похоже, зрелище, как толпа невменяемых незнакомцев дубасят друг друга совсем не интересовало ее, а помойная брань ни капельки не смущала. Идель перевела глаза на Рейберта и чуточку повела бровью:
— Ну, как знаешь. — В ее словах невооруженным ухом слышалось «Если тебе совсем нечем заняться».
Рейберт оглянулся по лицам товарищей. На их вопросительные взгляды он высоко пожал плечами: «Да почем мне знать, что делать?».
Не найдя лучшего решения, Рей сел назад и вернулся к тому занятию, которому предавался до появления Железного: взялся забористо рассказывать остальным, сколь сильно можно улучшить, по его мнению, классический онагр, если заменить скрученные жилы и волосы животных на пластины из эластичных пород дерева. Таких, которые идут в изготовление луков. Один из ребят Греймхау взялся спорить с таким жаром, что стало ясно: именно на этом моменте несогласия появление Эмриса их и прервало.
— Но это бессмысленно! Ты предлагаешь улучшать одноплечевое орудие, в то время как пользы куда больше от двухплечевых катапульт! Валун, который можно закинуть на два плеча, ты в жизни тисом не швырнешь!
— Катапульты хороши только при взятии замка! Какой от них толк при удержании?
— При удержании сгодится и онагр. Это лишняя трата древесины и усилий. А если еще учесть, сколько затрат уйдет на опытные образцы! — всплеснул руками собеседник Рейберта.
— Ты, давай, прекращай строить из себя ее светлость! Затраты — не твоя головная боль! — Рей ткнул в неугомонного спорщика пальцем. — Оно того стоит.
— Ну точно, ага, — с предельным скепсисом отозвался собеседник. — Скажи это Рауду.
— А причем тут глава гильдии столяров? Это скорее работа для плотников.
— А! — Несогласный махнул рукой: «Без разницы!»
— Вообще, — влез в общую кучу Берн, уловив суть спора, — если говорить об удержании крепости, то скорость залпов и удобство в наводке ценнее мощности.
— И онагры прекрасно справляются.
— Но на механизме из дерева дальность должна быть выше! — вкрутил Рейберт свой главный аргумент. — Это значит, что возможность поливать врагов камнями представится раньше и передавить их до подхода к стенам удастся больше! Так что…
Эмрис взирал на происходящее, в очередной раз не доверяя себе. Задница Творца, с момента знакомства с этой женщиной, — глянул он на Идель, — он стал терять чувство реальности непозволительно часто!
— И мы оставим их разносить трактир?! — Эмрис указал рукой в ту сторону, где бедолага-хорзяин пытался унять дебош.
Железный пока не мог решить, что именно приводит его в замешательство больше. То ли то, что Идель сидит тут и ест, как ни в чем не бывало, хотя в десяти шагах от нее несколько мужиков вот-вот взмесят друг друга до мяса (из чего у нее нервы?!). То ли то, что она и ее люди почему-то не посчитали нужным влезть, хотя это было бы ожиданиемо. Или и вовсе то, что у Рейберта обнаружился интерес к осадной инженерии.
Черт знает, что!
— Да ладно. — С грузным выдохом из-за стола поднялся Крейг. — С’час все улажу.
На вопросительный взгляд Железного он ответил:
— Не, ну раз начистить рожу трактирщику за это варево нельзя, то на этих-то наверняка можно сорваться!
И, не дожидаясь одобрения начальства, Крейг поступью неотвратимого рока направился к ребятам, чей запал уменьшался пропорционально тому, насколько обильно и разноцветно распухали их физиономии. Крейг шел, чуть пружиня и на каждом шаге сжимая в кулаки руки-кувалды.
Верзила вошел в свалку из тел, как таран и басовито предложил помощь. Как он и надеялся, никто не откликнулся, и Крейг тут же, не думая, с довольным видом вломил первому подвернувшемся бедолаге.
Трактирщик завыл: только начало казаться, что эти пропойцы уже отлупили друг друга достаточно, чтобы истратить последние силы, как заявился очередной недоразвитый! Впрочем, опасения хозяина заведения довольно быстро сошли на нет: во-первых, пару раз Крейг все же замахивался и в его сторону (Эмрис понял, что Крейг пошел туда только потому, что надеялся, что в общей куче никто не поймет, кто именно вмазал трактирщику), а, во-вторых, разбившись о Крейга, как о скалу, местные рукоприкладчики растеряли весь пыл. Какой смысл драться с тем, которому мало что можешь сделать? Крейг напоминал слегка потрепанного лохматого дворового пса, который вышел победителем из нещадной баталии с петухами на скотном дворе.
— А он убедителен, — авторитетно резюмировала Идель и вернулась к еде.
Трактирщик обреченно вздохнул и с помощью парочки мужиков вытолкал за дверь дебоширов. Потрогал наплывающий синяк на скуле, подергал вверх-вниз щекой, видимо, проверяя чувствительность. Потом стер с лица капли чужой крови и махнул рукой: а, проклятье…
Мало-помалу установилось привычное настроение таверн, а с ним и присущие таким местам половодье звуков. Конкретно за их столом вперемешку обсуждали онагры с деревянными пластинами (теперь спор шел о разнице между ясеневыми и тисовыми), одобрительно подшучивали над Крейгом, и еще с невесть откуда взявшимся усердием чавкал Железный. Все шло будто бы вновь правильно, пока вдруг из дальнего угла зала, утопая в общем гвалте, не раздалось гудение. Идель вскинула голову.