Посол на подмене

Воскресенская Ольга Николаевна

А в небольшом уютном кабинете начальника тайной канцелярии тем же вечером происходило очередное обсуждение персоны Никоэля.

— Зря ты отпустил посла, надо было сегодня же его дожать, — выразил досаду кори Ксантар, откинувшись на высокую спинку стула. — Самое время, когда у него мысли путаются от усталости и нет сил, чтобы обдумать правдоподобную ложь.

— Да он бодрее нас с тобой, — возразил Астор, устроившийся в мягком кресле напротив. — Если сам не захочет, ничего важного не выдаст. Что ты так срочно собираешься выпытать? Вряд ли ему известны личности покушающихся, он бы с ними и сам разобрался, не

дожидаясь нас.

— Только не говори, что не заметил оговорок посла. Он знает наш язык! Причем на таком уровне, которого не достигнешь за пару недель изучения.

— Ну, это не преступление, в вину не поставишь. Хотя я с запозданием пытаюсь вспомнить, сколько всего наговорил в его присутствии. Вроде ничего секретного или оскорбительного, но для его ушей информация не была предназначена. Он знает твою должность.

— Не страшно, — отмахнулся кори Ксантар, прикрыв глаза. — Хуже другое: я не могу понять, как он прошел обряд Обретения, когда успел и как сумел все так незаметно провернуть под самым нашим носом.

— Ты думаешь, он все-таки сам постарался, не Богиня подсобила?

— Может, и Богиня, раз уж она даже в ваш поединок вмешалась… Для проверки надо бы посла в Храм затащить.

— И в чем проблема? — не понял Астор.

— В том, что я бы на месте посла больше с тобой никуда не пошел, — усмехнулся Ксантар. — Слишком много потрясений за неделю для одного человека, еще и болт этот…

— Так ничего и не выяснил?

— Нет. Кто-то снабдил стрелка очень мощными накопителями, такие во всей стране всего десяток магов зарядить могут. Но они уже опрошены после того, как послу зачаровали дверь. Свою причастность все отрицают, заказы от сторонних лиц на подобные накопители никто не брал, никто их не продавал. С тем же успехом амулеты могли быть изготовлены в Лернии, например, где сильнейшие маги работают не только на государство.

Мужчины немного помолчали, вспоминая, какие у них есть возможности, чтобы добыть нужную информацию. Оба расслабленно полулежали кто на стуле, кто в кресле, желая, чтобы длинный и утомительный день побыстрее закончился. Однако ни один не хотел оказаться слабее визави и удалиться на отдых первым, сопернический дух был силен даже между друзьями. Их не удовлетворил недавний доклад соглядатая, сообщившего, что вампир уже десятый сон видит на диване прямо в холле. Никоэля-то спящим никто не видел, он у секретаря завис! Вдруг, стоит им прикрыть глаза, с ним опять что-нибудь случится? Они теперь оба несут за него личную ответственность перед чери Трантом.

— А что там с новоприбывшим белавцем? — вяло спросил Ксантар. — Тебе за его ранение сильно влетело?

— Правителю еще никто не доложил, да и син Яр взял всю вину на себя, это его люди поддались на провокацию. С другой стороны, приказа не трогать нового аристократишку не было, формально гвардейцы ничего не нарушили, руководствовались нашими общими правилами. Думаю, выговора не будет, особенно после того, как я утром шепну чери Транту, что этого белавца отправили специально на убой, скорбеть о нем не станут.

— А что посол? Не выдвинул обвинения, пока вы в карете прохлаждались?

— Нет, у меня сложилось впечатление, что он и сам с удовольствием прибил бы своего нового секретаря.

— Значит, явно не новый шпион типа Роэна, — сделал вывод Ксантар и потянулся всем телом, разминая мышцы.

— Ты не допускаешь мысли, что его образ — маскировка?

— Нет. Я скорее Никоэля в шпионаже заподозрю, — фыркнул начальник тайной канцелярии. — Иногда

очередной придурок — это просто придурок, у которого бесполезно искать второе дно. Вспомни, сколько их у нас уже побывало. К тому же мои люди тоже не зря хлеб едят, передали мне характеристику на этого гостя. Скажем, если о его кончине будут скорбеть, то только потому, что не успели сами приложить руку к этому событию. Он многим подсуетился насолить, многих оскорбил и обидел буквально за месяц, что пробыл на должности при секретариате короля.

— Да, я тоже сразу сказал Никоэлю, что у нас он не жилец, — согласился Астор и, поднявшись с кресла, прошелся по комнате взад-вперед, чтобы взбодриться.

— Охрану к нему приставлять будем? Син Яр, как я понимаю, только за послом присматривает. Ну и следит, чтобы этот Ларион, баронет Гаальтиарский, ничего больше не натворил, — украдкой зевнул кори Ксантар.

— Разве что твоего флегматика попросить. С другими подерется.

— Ладно, зел Данкр займется. Сегодня и начнет караулить под зданием, чтобы завтра я мог с чистой совестью доложить чери Транту, что выполняю его приказ и охраняю белавцев.

— Замечательно. Тогда я пойду, у себя с документами поработаю, — нашел предлог, чтобы удалиться на отдых, министр иностранных дел.

— Погоди. Я хотел спросить: вы хорошо проверяли верительные грамоты Никоэля? При дворе Абернана ходят странные слухи, что посол должен быть в два раза старше.

— Бумаги подлинные, да и королевской печаткой первый встречный не завладеет, только тот, кому она предназначена, чья кандидатура одобрена верховным магом, — пожал плечами Астор.

— Эх, чую что-то нечисто с этим назначением, но что, не понимаю, — вздохнул Ксантар. — Намутил Абернан.

— Так, может, во всеуслышание объявил, что назначит графа Иберникского, а сам под его именем кого-то другого прислал, более приспособленного для выживания в нашей стране? — предположил Астор.

— У меня была та же мысль, хотя граф показался мне и без того подходящей кандидатурой, не нуждающейся в подмене.

— Кто теперь угадает причину… Только знаешь, Ксантар? Меня так даже больше устраивает! И без того не знаю, что с очередным высокомерным аристократом делать.

Начальник тайной канцелярии молча согласился с другом. Иностранный агент Никоэль или нет, а лучше уж он, чем очередной нахал, задирающий всех подряд, или напивающийся трус, которому, когда не надо, море по колено. Главное, все же вызвать посла на откровенный разговор и пролить свет хоть на некоторые тайны. Но это завтра, все завтра…

Глава 13

ПРОЩЕНИЕ И ЕЩЕ РАЗ ПРОЩЕНИЕ

В кабинете короля Белавии было сумрачно, несмотря на то, что рассвет наступил два часа назад. Украшенные вышивкой белые тюлевые шторы в обрамлении насыщенно-синих муаровых портьер из-за обилия складок плохо пропускали солнечный свет. Темная массивная мебель тоже добавляла мрачности. Но такая обстановка не мешала Абернану II слушать утренний доклад секретаря и задавать наводящие вопросы. Владелец кабинета никогда не задумывался о том, что, в отличие от него, Триану солнечный свет был необходим, чтобы не щуриться, вглядываясь в бумаги. Король мог себе позволить даже глаза прикрыть. По его лицу в такие моменты никогда нельзя было определить, дремлет он или же внимательно слушает и вникает. Очень редко он действительно засыпал, особенно если накануне ложился поздно. Но кто посмеет сделать замечание? Уж точно не секретарь, которому приходилось надеяться на лучшее.