Постановки времени

Браннер Джон

— Я могу вам только сказать, что предполагаю сам после того, как я услышал ответ Дельгадо, — начал он. — Когда-то в будущем — в двадцать пятом столетии — наука сделает такой шаг, что будут возможны путешествия во времени и изменение личности человека. Для этого используются антенны из триплема, которые были вделаны в наши матрасы. Чтобы нелегальные желания нескольких извращенцев, Валентайн взялся доставить состоятельным заказчикам ленты с примитивными страстями. Эти заказчики должны были хорошо заплатить, поэтому Валентайн использовал все свои возможности

после того, как Дельгадо натолкнул его на мысль использовать это для актеров, которые легко поддаются внушению. Чтобы как можно лучше использовать свои ограниченные возможности, они намеренно собрали наиболее неустойчивых людей, нервная система которых наиболее легко поддавалась влиянию. Таким образом, их реакции, ощущения, которые записывались на ленту, были значительно интенсивнее и четче. Если бы я своевременно не предпринял бы кое-что против этого, я бы появился в этом «собрании» как безнадежный алкоголик.

— А я как лесбиянка, — сказала Хитер. — Это еще больше пугает меня, Мюррей! Импульс на моей ленте был во много раз сильнее, чем это запланировали Валентайн и Дельгадо, и если бы ты не предупредил меня, я сама никогда бы не догадалась каждый вечер перерезать эту проволочку. Меня предназначили для того, чтобы соблазнять Иду, а позже еще кого-то, кто даже еще не родился. Эти страсти…

— Только никаких преувеличений! — вмешался доктор Кромарти.

Он попытался успокаивающе улыбнуться, однако это ему не удалось.

— нет, она удалась, — заверила она его. — Вам, как врачу, лучше известно, что что-то кроется из этого кроется в каждом человеке. Это заключено в глубине его натуры и ждет возможности, чтобы…

«Настоящая истерия», — сказал Мюррей самому себе. Он спросил себя, не поможет ли здесь пара пощечин, даже если Хитер возбудится еще больше. Но в это мгновение доктор Кромарти затормозил, и перед ними из темноты вынырнул дом. Штора в одном из окон на первом этаже отодвинулась.

Над входной дверью загорелась лампочка, и на пороге появилась домоправительница доктора Кромарти.

Она озабоченно покачала головой, увидев состояние Хитер, и повела ее прочь, чтобы помочь ей принять ванну и уложить ее в постель. Доктор Кромарти принес Мюррею теплый спальный халат, а затем начал обрабатывать ожоги на обоих его ногах. Он работал молча и начал задавать вопросы только тогда, когда все ожоги были обработаны.

— Мистер Дуглас, вы действительно верите тому, что сказал этот Дельгадо?

— Спросите меня об этом утром, — устало попросил Мюррей.

— Да, конечно.

Кромарти, извиняясь, махнул рукой.

— Мне очень жаль. я давно уже должен был отправить вас в постель. Моя домоправительница, вероятно, отдала предназначенную для вас постель девушке, но мы, конечно, подыщем вам что-нибудь другое. Миссис Гарбетт!

24

Раздался зверский звонок. Мюррей вздрогнул, подумал о телефоне на ночном столике и вообразил, что Валентайн вызывает его, что завтрак будет подаваться от восьми до девяти часов утра. Он начал вставать, но потом вспомнил, что все это уже позади.

Мюррей сел на край кровати… Нет, на край большой кушетки, стоящей в гостиной дома доктора Кромарти. Снаружи сияло солнце. Он взглянул на свои часы и увидел, что было уже двадцать минут второго. Потом он поднес часы к уху и заметил, что они все еще тикают.

«Они еще ходят. Следовательно…»

Кто-то постучал в дверь. Появилась улыбающаяся миссис Гарбетт.

— Он проснулся, доктор, — крикнула она через плечо.

Потом она сказала Мюррею:

— Доброе утро, мистер Дуглас, или, скорее, добрый полдень. Доктор Кромарти прежде всего хотел дать вам выспаться.

— Я… Тогда сейчас, значит, правда, двадцать минут второго?

Мюррей протер глаза.

— Мне очень жаль, если я доставил вам затруднения.

— Затруднения? Бог с вами, Сэр. после всего, что произошло с вами вчера вечером… Это уже появилось в газетах, и я прочитала статью два раза. Все, что мы для вас сделали, вы вполне заслужили. Снаружи вас ждет посетитель, но я просила его не мешать вам.

«Посетитель? Тогда я, должно быть, проснулся от дверного звонка».

Мюррей довольно улыбнулся, придя к этому логическому заключению. Прежде чем он успел спросить себя, что же такое может появиться в газетах, миссис Гарбетт отступила в сторону, пропуская посетителя. Роджер Грэди обеспокоенно поспешил к Мюррею.

— Великий боже, Мюррей, я снова рад видеть тебя живым и здоровым! Когда я во время завтрака услышал последние известия, я тотчас же выехал сюда. Можешь ли ты простить меня за то, что вчера вечером я не слишком серьезно воспринял твой телефонный звонок?

— Минуточку, — медленно произнес Мюррей. — Какое сообщение ты услышал в известиях?

— Что Филдфайр Хаус обгорел, и что ты спас находившихся там людей.

Теперь у Роджера на лице было удивление.

— Но как это попало в газеты? Было уже слишком поздно, чтобы…

— Для лондонских изданий совсем не поздно, по крайней мере, для тех, что выпускаются здесь. Кто-нибудь мог же тебе сказать… О, да ты, конечно, проспал все утро. После того, как я услышал сообщение по радио и поговорил с Сэмом…

— Что ты сделал?

Мюррей приподнял руку, останавливая его.

— Ты слишком быстр для меня. Боже мой — Сэм! Что вы здесь делаете? Вы же еще должны находиться в больнице!

— Но со мной все в порядке, — сказал Близзард.

До сих пор он молча ждал у двери, пока Мюррей не обратил на него внимание.

— После того, как я услышал о том, что произошло предыдущей ночью, я всех предупредил о том, что все, кто попытается воспрепятствовать мне, жестоко поплатятся за это, и сам пошел к вам, чтобы поблагодарить вас.

— Сэм вызвал меня, чтобы выяснить, куда ты исчез после всех этих событий, — объяснил Роджер Мюррею. — В больнице никто ничего о тебе не знал, и это действительно твое счастье, потому что таким образом ты избежал этих репортеров. Да, миссис Гарбетт?

— Здесь есть все, — сказала миссис Гарбетт.