Постигая живое слово Божие
Шрифт:
Вавилонская национальная эпическая поэма «Энума элиш» (сочиненная не для того, чтобы рассказать о творении мира, но для того, чтобы прославить бога Мардука и город Вавилон) [51] открывается рассказом о том, что вначале ничего не было, кроме двух одушевленных первоначал, именовавшихся Апсу и Тиамат [52] и представлявших собой изначально существующие сладкий и соленый океаны соответственно. Таким образом, в сознании вавилонян укладывалось представление о времени, когда не было ни неба, ни земли, а существовали только изначально сущие воды, однако «они, по-видимому, не могли представить картину, когда вообще ничего не было, кроме трансцендентного божества» [53] . После обстоятельно разработанной теогонии, в которой боги развивались из указанных выше двух одушевленных первоначал, и после того как Эа подчинила себе Апсу, Тиамат царствовала безраздельно, подчиняя себе богов, которых она порождала и которые ей противостояли. Наконец один из них, бог Мардук, вызвал Тиамат на битву и убил ее [54] .
51 Kramer, Mythologies, p. 120.
52 ANET 60, 61.
53 Heidel, Babylonian Genesis, p. 89; F. G. Brandon, Myths and Legends of the Ancient Near East (New York: Crowell, 1970), p. 37:
54 Cм.: R. Labat, «Les origines et la formation de la terre dans poeme Babylonian de la creation,» Studia Biblica et Orientalia 3 (1959):205 — 207. Ламберт отмечает, что в Месопотамии существовали три представления о первоначальном состоянии мира: 1) главенство земли, из которой было порождено все остальное; 2) творение из изначального океана-бездны (глубины); 3) представление о времени, выступающем как источник и начало всего материального мира. Cм. также Lambert, JTS, n. s. 16 (1965):293 — 295. Th. Jacobsen, «Sumerian Mythology: A Review Article,» JNES 5 (1946):128 — 152.
Здесь необходимо отметить, что концепция персонифицированного первоначала, именуемого Тиамат и являющегося мифическим антагонистом богу-творцу Мардуку, совершенно отсутствует в понятии tehom, встречающемся в еврейском повествовании о творении. Во 2 стихе 1-й главы Книги Бытия слово tehom однозначно выступает как обозначение чего-то неодушевленного, какой-то части космоса, которая не является врагом Богу, но просто представляет собой часть сотворенного мира, не оказывающую никакого сопротивления творческой активности Бога [55] .
55 Payne, Genesis One Reconsidered, p. 10; J. Skinner, Genesis, 2d ed. (Edinburgh: T.; T. Clark, 1956), p. 48; N. H. Ridderbos, «Genesis 1:1 und 2,» OTS 12 (1958):235ff.; S. Aalen, Die Begriffe `Licht` und `Finsternis` im Alten Testament, im Spatjudentum und im Rabbinismus (Oslo: Pustet, 1951), pp. 10f.; Westermann, Genesis, p. 146.
Поэтому, как нам кажется, было бы безосновательно говорить о «демифологизации» вавилонского мифического понятия или об использовании мифического имени во 2-м стихе 1-й главы Книги Бытия [56] .
Предполагать, что во 2-м стихе 1-й главы Книги Бытия наличествует остаток скрытого конфликта между чудовищем-хаосом и Богом-Творцом, значит произвольно вкладывать в библейскую историю творения мифологическую концепцию [57] . Напротив, автор этой истории использует слово tehom в безличном и немифическом смысле. В этом стихе слово — tehom обозначает всего лишь пассивный, бессильный, неодушевленный элемент (стихию) в Божьем творении.
56 Такого мнения придерживался В. Ф. Олбрайт который, однако, был вынужден признать, что в сегодняшнем прочтении 2-й стих 1-й главы Книги Бытия не содержит этой идеи. Олбрайт предполагает, что первоначально 2-й стих содержал высказывание о победном триумфе Бога над великой Бездной (Глубиной, Tehom), и что «позднее оно было вычеркнуто». Однако такие субъективные догадки безосновательны. Факт демифологизации, якобы имеющийся во 2-м стихе 1-й главы Книги Бытия, оспаривает В. Шмидт, а также Пейн: W. H. Schmidt, Die Schоpfungsgeschichte der Priesterschrift, p. 81 n. 5; Westermann, Genesis. p. 146; Подводя итог своим исследованиям древних ближневосточных космологий, Е. Д. Джеймс отмечает, что в 1-й главе Книги Бытия «нет никаких упоминаний о борьбе между Яхве и Левиафаном с его воинством, как это имеет место… в псалмах и книге Иова; или о борьбе между богами и победе бога Мардука над Тиамат, как об этом говорится в «нума элиш» E. D. James, «The Conception of Creation in Cosmology, » in Liber Amicorum. Studies in Honor of Prof. Dr. C. J. Bleeker, Suppl. to Numen 12 (Leiden: E. J. Brill, 1969), p. 106. «Все признаки борьбы между Яхве и силами космоса отсутствуют в настоящем варианте истории творения», — отмечает В. Хэррелсон. W. Harrelson, «The Significance of Cosmology in the Ancient Near East,» in Translating and Understanding the Old Testament. Essays in Honor of H. G. May, ed. H. T. Frank and W. L. Reed (Nashville, Tenn.: Abingdon Press, 1970), p. 247.
57 Westermann, Genesis, p. 146: «Von einem Kampf mit, entsprechend dem Kampf Marduks mit Tiamat, zeigt Gn 1, 2 keine Spur.»
В египетской мифологии имеется множество конкурирующих взглядов на творение [58] . В последние годы некоторые ведущие египтологи показали существенные различия между египетскими космогониями и библейским повествованием о творении [59] , так что, несмотря на время от времени повторяющиеся прежние утверждения, сегодня уже нельзя говорить о том, что египтяне во взглядах на творение имели много сходного с израильтянами. Сотворенный мир, представленный в 1-й главе Книги Бытия, не знает угрозы возвращения к хаосу, зафиксированной в космогонии Гелиополя [60] .
58 Х. Фрэнкфорт отмечает, что отличительной чертой египетских представлений о творении является «многообразие подходов» и «многообразие ответов» H. Frankfort, Ancient Egyptian Religion (New York: Columbia University Press, 1948), pp. 19f.
59 H. Brunner, «Die Grenzen von Zeit und Raum bei den Agyptern,» AFO 27 (1954/56):141 — 145; E. Hornung, «Chaotische Bereiche in der geordneten Welt,» ZAS 81 (1956):28 — 32; S. Morenz, Agyptische Religion (Stuttgart: W. Kohlhammer Verlag, 1960), pp. 167ff.
60 E. Wurthwein, «Chaos und Schopfung im mythischen Denken und in der biblischen Urgeschichte,» in Wort und Existenz (Gottingen: vandenhoeck; Ruprecht, 1970), p. 35.
Равным образом 1-я глава Книги Бытия повествует о циклической природе созидательных событий. Эти события развиваются в ней в «линейной» последовательности, измеряясь днями и завершаясь седьмым днем. «Линейный» взгляд, открывающий дорогу историческому развитию, противостоит мифической концепции первичного события, которое постоянно повторяется в настоящем [61] . В то же время египетская космогония не знает одноактного творения, которое совершилось «в начале» (как об этом сказано в 1-м стихе 1-й главы Книги Бытия). В ней, правда, речь идет о творении «в первое время» (sp tpy), однако оно постоянно повторяется в виде определенного цикла таким образом, что человек сам испытывает это [62] .
61. Бруннер
62 Morenz, Agyptische Religion, pp. 176f.
Кроме того, содержательная сторона слова tehom во 2-м стихе 1-й главы Книги Бытия не обладает качеством предшествующего, персонифицированного океана, называемого Нун. В библейском тексте понятие tehom лишено каких-либо мифических качеств или оттенков. Т. Гэстер отмечал, что во 2-м стихе 1-й главы Книги Бытия «нигде не подразумевается…, что все действительно произошло из воды» [63] . В Книге Бытия совершенно отсутствует какой-либо намек на то, что Бог завершил творение мира после своей победы над враждебными силами [64] , и это подтверждается характером употребления слов tehom (глубина, бездна) и mayim (воды). Оба эти слова имеют подчиненное отношение к главной идее слова «земля», которое является смысловым средоточием данного стиха, на что указывает и его ударная позиция в еврейском тексте.
63 T. H. Gaster, «Cosmogony,» in IDB 1:703; cf. Sarna, Understanding Genesis, p. 13. Изначальное существование воды, о котором говорится в древней космогонии и мифологии, по-видимому объясняется тем, что вода, не имеющая формы и как будто ничем не порожденная, рассматривалась как нечто, с необходимостью существовавшее до того, как был сотворен остальной материальный мир.
64 Эта тема была разработана Вюртвейном в его книге «Chaos und Schopfung im mythischen Denken und in der biblischen Urgeschichte,» p. 35.
Параллелизм фраз «над водою» и «над бездною» (Быт. 1:2), кроме того, указывает, что слово tehom в данном случае не имеет мифического содержания [65] . Таким образом, неизбежным кажется вывод о том, что слово tehom во 2-м стихе 1-й главы Книги Бытия лишено мифических черт, напоминающих о спекуляциях на тему творения, бытовавших у древних египтян.
Короче говоря, слово «глубина» (бездна) во 2-м стихе 1-й главы Книги Бытия лишено каких-либо мифологических оттенков, являющихся частью понятия о «первозданном океане», присутствующего в древней ближневосоточной мифологии творения (у шумеров, вавилонян, египтян, жителей Угарита). Слово tehom используется не в мифическом, а именно «историческом» контексте со своим собственным и радикально иным значением и акцентом. Описание безличного, недифференцированного, неупорядоченного и безжизненного состояния, обозначаемого словом tehom(Быт. 1:2), не может быть заимствовано из мифологии или мотивировано ею. Напротив, такой взгляд на tehom, по всей вероятности не имеющий параллелей в древней ближневосточной космологической мысли, проистекает из еврейской концепции мироздания и понимания реальности. Упоминая о состоянии, при котором космос уже существовал до того, как Бог сотворил свет, автор 1-й главы Книги Бытия решительно отвергает современные мифологические понятия, по-своему используя слово tehom, родственные слова которому в других культурах и религиях остаются по своей сути глубоко мифологическими. Слово tehom является немифическим не только по своему содержанию, но своеобразное его использование в еврейской космологии (в 1-й главе Книги Бытия) показывает, что в это слово одновременно вкладывается и заряд полемики с мифологическими космологиями.
65 So Galling, «Der Charakter der Chaosschilderung in Gen. 1, 2,» p. 151.
Эта несколько длинная иллюстрация указывает на то, что всякому исследователю, серьезно изучающему Библию, необходимо быть очень внимательным и терпеливым в своем стремлении узнать, действительно ли библейские писатели заимствовали свои концепции из ближневосточных обычаев и ближневосточной космологической мысли. А теперь проведем сравнительный анализ библейского повествования о творении (Быт. 1:1, 2. 4б) с древними ближневосточными идеями еще по трем дополнительным аспектам, а именно: отделение земли от неба, сотворение и роль небесных светил и сотворение человека. Затем на основании анализа этих ключевых идей наметим некоторые выводы о применимости внебиблейского контекста.
Идея сотворения неба и земли посредством их разделения характерна для всех древних ближневосточных космогоний. Шумеры представляли процесс разделения как отсечение неба от земли, совершенное богом-дуновением Энлилем [66] . Вавилонский эпос «Энума элиш» сообщает, что бог Мардук создал небо из верхней части убитой им Тиамат, землю — из нижней части, а глубину (бездну) — из ее крови [67] . Хеттская версия хурритского мифа о творении рисует процесс разделения земли и неба как рассечение посредством некоего режущего орудия [68] . В финикийской мифологии этот процесс описывается как раскалывание мирового яйца [69] . Египетская космогония описывает, как бог-воздуха Шу вырвал из объятий бога-земли Геба богиню-небо Нут и поднял ее вверх [70] . Это насильственное разъединение привело к возникновению неба и земли.
66 Kramer, Sumerian Mythology, p. 37.
67 ANET3, p. 67; B Landsberger and J. V. Kinnier Wilson, «The Fifth Tablet of Enuma Elis, » JNES 20 (1961):154 — 179.
68 O. R. Gurney, The Hittites, 2d ed. (Baltimore: Penguin Books, 1966), p. 193; H. G. Guterbock, «The Song of Ullikummi,» JCS 6 (1952):29. «They came and cut heaven and earth asunder with a copper tool.»
69 H. W. Haussig, ed., Worterbuch der Mythologie Stuttgart, W. Kohlhammer Verlag, 1961, 1:309 — 310. H. Ringgren, «Ar den bibelska skapelsesberattelsen en kulttext?» SEA 12 (1948):15, показывает, что слово merahepet не несет никакой концепции космического яйца.
70 Morenz, Agyptische Religion, pp. 180 — 182; Stadelmann, The Hebrew Conception of the World, pp. 57ff. Очень примечательно, также, что в этой космогонии небо (небеса) представлены в женском роде, в то время, как земля — в мужском.
Картина, представленная в 6—10-м стихах 1-й главы Книги Бытия, аналогична языческой мифологии в том, что здесь процесс сотворения неба и земли тоже описывается как акт разделения. Однако отличительные особенности возникают сразу же, как только выяснилось, как были разделены небо и земля. В отличие от вавилонской и египетской мифологии «raqiac», то есть небесная «твердь» (или, лучше сказать, «пространство», «протяжение»), возникает в библейском повествовании без какой-либо борьбы благодаря одному только божественному повелению.