ПОСТИНДУСТРИАЛЬНЫЙ ПЕРЕХОД и МИРОВАЯ ВОЙНА Лекции по введению в социологию и геополитику современности
Шрифт:
В 80–е у нас было довольно широкое обсуждение, дискуссия по поводу того, что «Красной звезды» не достаточно, что необходимо её замыкание каким–то процессом супервизинга, то есть более широким стратегическим видением. Предполагалось «КЗ» дополнить эпициклом повышения адаптации образа ТВД. Эпицикл повышал адекватность за счет стратегического супервизинга, не увеличивая время процесса в силу распараллеливания.
Было это там внедрено или нет, я сказать не могу, потому что информации просто нет, кроме информации, что Варшавский последние 10 лет жил в Израиле. По характеру боевого применения, по структуре тех боевых средств, которые сейчас израильская армия заказывает, делает, внедряет, становится ясно, что там всё ориентировано на кибер–войну,
Сегодня между собой уже воюют эти кибер–центры, кибер–системы, в которых реализовано единство вооружений, структуры, военно–технической стороны и военно–организационной стороны. Эти технические средства можно применять только в рамках этого цикла.
Если у тебя есть роботы — это ускоряет процесс сбора информации, процесс реального времени боя в несколько раз. Если при этом решение принимает некий уважаемый генерал, который принимает его со скоростью, которая на порядки ниже, чем его могла бы принять ЭВМ, то получается, что сидит такой тормоз, и пока он размышляет – его грохнули. Поэтому уважаемого генерала приходится из этого самого цикла выводить. Единственное куда его можно перевести – это на уровень целеполагания, где он задает цели, или на уровень супервизинга, где он своим военным опытом и своей интуицией способен вносить какие–то изменения, уточнения в саму модель реальности, на основе которой действует кибер–центр.
Сегодня задача любой войны в американской стратегии и тактике формулируется как задача максимального ускорения кибер–цикла, и за счет этого — разгром противника. Ты успеваешь сделать больше операций, больше витков спирали, чем он, за одно и то же время. Пока пытается нанести тебе один удар, ты ему нанес четыре. И он упал.
С другой стороны, идеальна ли эта спираль? Для спирали, основанной на «Красной звезде», в 80–е годы стало ясно, что она будет не идеальна, не обязательно идет по идеальной траектории, если её не корректировать. Отсюда и возник этот самый эпицикл супервизинга, который тоже в реальном времени должен управлять оптимальностью траектории.
Автоматизированные, а в перспективе автоматические системы управления войной являются на сегодня главными боевыми средствами, идет война этих систем. Попытка сформулировать противодействие в терминах конкретных ударов, отражений ударов, противодействия оружию – это давно ушло в инфраструктуру. Если ты занимаешься отражением – ты проиграл войну.
Выигрывает тот, кто свою спираль проходит быстрее, за счет ускорения. Это — первый вариант, на который американцы делают ставку, они над этим работают. Второй вариант — победа за счет повышения адекватности. Внедрение цикла «Красная звезда» с его эпициклом супервизинга это позволяет.
При прочих равных, если два цикла равны по времени, то выигрывает тот, который обеспечивает более устойчивую оптимальную траекторию, то есть само направление спирали (ведь оно может идти к победе, а может из–за неадекватности образа театра военных действий отклонятся в сторону). Выигрывает тот, кто выдерживает направление более четко, на каждом цикле. Даже если он отстает, но выдерживает направление более четко, он побеждает: адекватность оказывается более важным фактором, чем скорость в этой самой концепции военного применения.
Кроме этого, возможен удар по самому циклу. Мы сейчас переходим на совершенно новый уровень, на совершенно новый этап, когда встает вопрос о срыве цикла Бойда. Сегодня главным условием победы является разрушение кибер–цикла противника. Неважно, сколько у него после этого останется военной техники. Главное – дезорганизовать систему. Остаётся лишь добивать, если у тебя система не дезорганизована, а у него дезорганизована. Это вопрос времени, и достаточно короткого. Решающий момент – у кого раньше рухнет система. И вот здесь–то мы уже переходим к совершенно новому подходу ведения войны.
Постинформационный переход
Я уже говорил, что начало мировой войны неизбежно пройдет не так, как этого ждут штабы. Они будут выведены из игры самим развитием процесса. У германского Генштаба в Первую мировую был самый лучший, самый проработанный, за всю историю военной мысли, гениальный план манёвренной кампании. План Шлиффена – это классика мировой военной мысли, лучше ничего не было. Но эпоха маневренных войн ушла. Вместо маневренной войны они получили войну окопную, войну фронтов. К этой войне германский генштаб оказался не готов. Там, где была какая–то маневренная война, в восточной Пруссии, там немецкие генералы развернулись вовсю и создали себе репутацию военных гениев. Как только там начался переход к позиционной войне, стало непонятно, что делать.
Наработки германского генштаба проваливались всю Первую Мировую. С этой окопной войной не знали что делать. Зато во Вторую Мировую французы к позиционной войне отлично подготовились, укрепили позиции. Построили гигантскую крепость, пяти–семиэтажную бетонную стену вдоль всей своей границы — много этажей огневых точек. И тут выяснилось, что война стала маневренной. Фриц мимо этой стены прошел.
То же самое сейчас происходит с нынешними главными штабами. Когда война перейдет в активную фазу, неизбежно выйдут из тени, сформируются, проявятся какие–то новые силы, которым не нужно иметь такие масштабы организации, но которые смогут сформировать у себя некий кибер–центр. У них будут военные средства и концепции их боевого применения, эффективные системы боевого управления.
Главное в предстоящей войне – это эффективность системы боевого управления. Она настолько важней боевой эффективности применяемых средств, что иногда это кажется парадоксом. Можно, используя не очень эффективные боевые средства, при помощи эффективной системы боевого управления выиграть кампанию.
Стабильная фаза Мировой войны — это фаза конкуренции систем боевого управления. Кто сможет создать у себя этот кибер–центр, тот и на коне, тот является активной единицей. Но выигрывать теперь будут не те кибер–центры, которые построены на разработках 70–х годов. И цикл Бойда, и цикл «Красная звезда», и цикл Варшавского с эпициклом – они концептуально основаны на том, что идет непрерывный процесс принятия решений и у тебя и у противника, что вы оба находитесь в системе боевой конкуренции. Это — конкурентная система. В ней ты можешь выиграть за счет ускорения, либо за счет повышения адекватности своих действий.
Но есть ещё один способ выиграть войну – сорвать киберцикл противника, то есть разрушить сам процесс управления у противника. Именно в рамках этой стратегии и будут воевать между собой группировки периода устойчивой фазы Мировой войны.
Как добиться этих сбоев цикла? Сейчас мы разберём несколько фундаментальных моментов, на которых основываются стратегии разрушения киберцикла соперника.
Для начала порекомендую Вам почитать книжку сирийского балагура, псевдоматематика, биржевого гуру Масима Николаса Талеба «Чёрный лебедь». Талеб там обсасывает вещь, для кибернетиков известную и очевидную, но совершенно непонятную для остальной публики. Он разъясняет, что наше представление о характере вероятностей в реальности неадекватно. Как только ты сталкиваешься с практикой, то оказывается, что характер распределения вероятностей описывается не нормальным распределением (то есть Гауссианой), а фрактальной метрикой. Метрика пространства вероятностей изначально фрактальна.