Постижение истории (сборник)

Тойнби Арнольд Джозеф

Известно, что белый свет разлагается на составляющие цвета. Подобно этому, лучи, которые излучает духовная энергия общества, также состоят из отдельных элементов-экономических, политических и культурных.

В случаях успешной ассимиляции материальные экономические факторы обычно действуют первыми. Поганец или эскимос стремится завладеть каким-либо привлекательным западным изделием, например ружьем, швейной машиной или граммофоном. Принимая незнакомый инструмент или игрушку,абориген не обязан принимать вместе с этими предметами иностранные институты, идеи,этос. Если бы афганцу сказали, что он может взять британское ружье только в том случае, если признает британскую конституцию,обратится в англиканство,освободит своих домашних женщин, то, безусловно, условия показались бы ему неприемлемыми. Он скорее вернет ружье и удовлетворится оружием своих предков, чем изменит стародавние обычаи. Экспансионизм цивилизации затрудняет проникновение ее в чужую цивилизацию. Иными словами, лучи ее не развернулись

в спектр и имеют слишком резкое свечение. Это та форма, когда экономические, политические и культурные элементы в обществе диффузно сливаются друг с другом. Подобное состояние характерно для цивилизации на стадии роста. Одной из отличительных черт растущей цивилизации является то, что она представляет собой на этом этапе некое единое социальное целое, в котором экономический, политический и культурный элементы объединены внутренней гармонией растущей социальной системы. С другой стороны,когда общество надламывается и начинает распадаться, одним из симптомов этой социальной болезни является разделение культурного, политического и экономического элементов, что порождает болезненный диссонанс. В этот момент ткани социального тела излучают целый спект лучей; и эти рассеянные лучи распадающейся цивилизации обладают способностью проникать в ткани других

223 общественных организмов в большей мере, чем неразложенный свет цивилизации, пребывающей в стадии роста.

Возможно, это объясняет закон, выведенный нами в ходе исследования и гласящий, что социальный распад представляет собой более благоприятное условие для географической экспансии, чем социальный росг. С этой точки зрения мнение,согласно которому географическая экспансия является проявлением социальной болезни, кажется, пожалуй, оправданным.

Таким образом, общество, переживающее упадок, стремится отодвинуть день и час своей кончины, направляя всю свою жизненную энергию на материальные проекты гигантского размаха, что есть не что иное,как стремление обмануть агонизирующее сознание,обреченное своей собственной некомпетентностью и судьбой на гибель.

Рост власти над природой и средой. Определив, что критерий роста цивилизации не в ее прогрессивном кумулятивном завоевании человеческого окружения, попробуем рассмотреть вопрос о том, является ли завоевание физического окружения, то есть природной среды, достаточным критерием роста цивилизации. Очевидный признак прогресса в этой области-.совершенствование техники. Легко можно допустить, что существует определенное соответствие между технической вооруженностью общества и успехами в деле покорения Природы. Однако удается ли обнаружить элементы соответствия между совершенствованием техники и социальными достижениями общества?

Концепция современных западных социологов,с легкостью усвоенная обыденным западным умом, такое соответствие признает как само собой разумеющееся. Более того, предполагаемая последовательность ступеней совершенствования материальной техники берется в качестве показателя соответствующей последовательности в прогрессивном развитии цивилизации. В этой умозрительной схеме развитие человечества представляется чередой "эпоха", различающихся своим технологическим характером: палеолит, неолит, медно-каменный век, медный век, бронзовый век. железный век с кульминацией его в машинном веке, в котором имеет привилегию жить наш нынешний Homo Occidentalis. Несмотря на широкую популярность этой классификации, она явно нуждается в критическом осмыслении. Теория эта выглядит малоубедительной даже при беглом взгляде, без серьезной эмпирической проверки ее. И прежде всего она сомнительна именно в силу своей чрезмерной популярности. Технологическая классифика ция принимается широкими слоями с готовностью и некритично, без достаточного ее осмысления, поскольку она апеллирует к общественным эмоциям, которые и без того взвинчены недавними техническими достижениями. Изобретая эту схему, наши социологи обращались к обыденному сознанию, но и в своем научном анализе они оказались заложниками своей эпохи и своего окруже

224 ния , утратив невольно исторический взгляд на предмет. Этот феномен мы уже рассматривали в самых общих чертах ранее, поэтому не будем повторяться и пойдем дальше.

Другим поводом для критического отношения к технологической классификации социального прогресса может служить то, что существует реальная опасность для историка стать рабом случайного материала. С научной точки зрения может оказаться чистой случайностью то обстоятельство, что материальные орудия, созданные человеком, обладают большей способностью выживания, чем творения человеческой души - общественные институты, чувства, идеи. Действительно, если этот ментальный аппарат задействован, он играет куда более важную роль для человека, чем материальная сфера его жизни. Однако в силу того, что памятники материальной культуры сохраняются, а ментальный аппарат исчезает, а значит, археологам остается реконструировать второе через первое,существует даже тенденция изображать Ноmо Sарiепs как Ноmо Fаbег раr ехеlleпсе. "Произнесенное слово не останется на земле, как возвращается метательный снаряд, пущенный рукой атлета, или судно, чтобы стать памятью о былых человеческих

достижениях. Слово исчезает в воздухе, и филологу остается иметь дело не с оригиналами, а в лучшем случае с отзвуком эха. Поэтому реконструировать то, что делали люди,или то, что они создавали, и в еще большей мере то, о чем они думали, к чему стремились, удается в какой-то степени только при помощи археологии, науки, выросшей из геологии"*.

Еще одним основанием для критики технологической классификации прогресса является то, что эта классификация - яркий пример ошибки в понимании Роста, рассматриваемого как единое прямолинейное двйжение по восходящей, и Цивилизации как единого и единичного процесса. Мы касались этого феномена ранее, поэтому сейчас отметим только, что, даже согласившись признать технологическую классификацию истинной, мы все равно столкнулись бы с невозможностью создать единую схему, внутри которой все исторические факты были бы приведены в строгий порядок. Кроме того,такая схема не может охватить весь обозримый мир.

Даже в настоящее время, когда экспансия Запада и сопутствующая ей вестернизация мира зашли очень далеко,можно увидеть живых представителей каждой ступени развития техники - от современной машинной, которая придала западному обществу невиданную мобильность, и кончая техникой каменного века, которой до сих пор пользуются эскимосы и австралийские аборигены.

Фактически не существует и никогда не существовало таких реалий, как эпоха Палеолита или Машинный век, ибо все, что мы знаем о технике, начиная с первой дубинки до железной отливки, ------------

* Mires J.L.The Cambridge Ancient History,vol.Cambridge, 1924, рр. 1-2.

225 изобреталось множество раз самыми различными обществами, в разные времена и в разных местах. Но даже если допустить, что древняя техника предвосхитила появление машин, будучи изобретена в каком-то одном пространственно-временном отрезке, нам все равно не удается построить диаграмму единого движения по прямой линии.

Изобретение не проводит четкой линии между двумя эпохами мировой истории. Скорее оно порождает движение волны мимесиса, и эта психическая волна движется наподобие других волн в других средах. Она распространяется в различных направлениях из точки своего возникновения; ей требуется время для перемещения в пространстве, и, перемещаясь, она принимает разную длину, что зависит от местных условий и препятствий на ее пути. Чем дальше распространяется волна, тем более она утрачивает первоначальную форму и изначально заданный ритм. Действительно,многие технические и технологические достижения приходили в различные части мира в различном порядке, а некогорых обществ определенные волны технического прогресса вообще никогда не достигали. Например, египетское общество так и не вышло за рамки бронзового века, а общество майя - каменного. И ни одно из известных обществ, кроме западного, не прошло путь из железного века в машинный. Однако едва ли правомерно измерять рост цивилизаций по этим параметрам и ставить тем самым нашу на самый высокий, а цивилизацию майя на самый низкий уровень.

Даже если предположить, что развитие техники является критерием роста, следует все-таки определить, что понимается под словом "развитие" в данном контексте. Следует ли думать о развитии в утилитарном смысле как о достижении определенных материальных результатов или же развитие предполагает духовное обогащение? Передача человеческой речи по телефону или телеграфу не столь чудесна, как возникновение человеческого языка (без которого техника передачи звуков не имела бы никакого смысла). Паровой двигатель или огнестрельное оружие не столь смелые находки, как получение и использование огня нашими далекими предками. Изобретение огнестрельного оружия требовало меньших интеллектуальных усилий, чем изобретение первых метательных орудий. Первые лук и стрела - больший триумф человеческой мысли, чем "Большая Берта" (6). С этой точки зрения колесо примитивной воловьей упряжки более удивительно, чем локомотив или автомобиль,каноэ поразительнее лайнера, а кремневое оружие - парового молота. И значительно труднее далась человеку доместикация животных и растений, чем господство над неодушевленной природой. Неодушевленная природа подчиняется периодическим законам и Человек, осознав это, должен просто следовать им, применяя к своим собственным нуждам. Бесконечно труднее иметь дело с многообразием и сложностью Жизни. Крестьянин и кочевник, овладевшие искусством управления ра

226 стительным и животным царствами, могут сардонически улыбнуться в адрес самодовольного промьшленника, который похваляется покорением Вселенной и не прикимет напомнить, что единственная область, действительно заслуживающая изучения, - это сам Человек. "Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всякую веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви,- то я ничто" (1 Кор. 13, 2).

Все усилия промышленника направлены на преобразование Природы,тогда как Человеком и отношениями между людьми он пренебрегает. Влияние Человека на силы Добра и Зла возросло невероятно с освоением новых источников энергии, но это, увы, не прибавило Человеку мудрости или добродетели, не убедило его в том, что в царстве людей милосердие - более ценно, чем часовой механизм.