Посторонним В.
Шрифт:
01.30
А жену В. я потеряла где-то среди морозильных прилавков и консервных штабелей, все это некрасиво, но в подглядывании за ней я нахожу тоже драйв и адреналин, дура я, дура я, дура я проклятая. Вот сидят четыре дуры. А я дура пятая…
И вообще, с этим адреналином напрочь забыла купить хоть что-то из еды, хорошо, вечером заходила честная Аля, смотались с ней в «Любимый», принесли в четырех руках четыре пакета, потом отдышались и пошли на Набережную пиво пить, было тепло.
Подруга моя Аля в необходимых подробностях поведала мне о последнем разговоре с отцом одноклассника ее сына, потенциальном хахале и женихе. Я внимательно слушала, изредка вставляя реплики: «А ты?», «А он?» и «И что дальше?»
Помню, учились мы на втором, что ли, курсе или на первом? неважно, и в Алькиной жизни произошло Судьбоносное Событие: ее мальчик Вячик уходил в армию. Само по себе выражение: «ждать парня из армии» навевает на меня тупую тоску, такой бесперспективностью и унынием мало какая иная фраза может похвалиться, вот разве что «дело не в тебе, дело во мне».
Так вот, Вячик бороздил просторы сборного пункта в Сызрани, все уже, честная Аля сдержанно, как и подобает дочери профессора, рыдала в институтском коридоре, шумно сморкаясь в эпюру по Начертательной Геометри, ага, все-таки первый курс, и уже был изготовлен Календарь. Внимание: специальный календарь, рассчитанный на двухгодичное Вячиково отсутствие, в котором честная Аля намеревалась ежедневно зачеркивать по цифре. Подруга всегда любила наглядность, типичный визуал, в школе она вела графики зависимости настроения от разных факторов: погода, присутствие родителей дома, исправная работа телефона и прочая, прочая.
Календарь прослужил Але ровно десять дней, ровно десять циферок Аля аккуратно перечеркнула синий ручкой Big, а когда настало время зачеркивать одиннадцатую, Алю полюбил старшекурсник Антон в модных джинсах «Пирамида».
Вообще, реально, теперь только и делаю, что вижу тебя во снах. Сегодня – совершенно ужасный, проснулась в испуге, отправилась на кухню забывать и запивать соком. Будто бы ты в каком-то пузыре, большом, как бы из полиэтилена, прозрачном и плотном. И ты там живешь, проживаешь, обитаешь, а я хожу мимо и смотрю. Потом начинаешь пропихиваться как бы через пузырь, а не получается никак. А я хожу мимо и смотрю. Потом с силой проталкиваешь наружу руку и что-то в ней мне протягиваешь: на, возьми! А мне от этого невозможно, невероятно, дичайше страшно, я говорю: нет, нет, нет, не возьму. И просыпаюсь. Надо было взять, ругаю себя, дуру.
15 апреля
23.15
Сегодняшний день обещали самым теплым на неделе, не знаю, не знаю, когда мы вышли с утра с ребенком Павлом на улицу, желания сбросить пальто и последовать далее в трусах и майке не возникло. Зато улица совершенно замечательно пахла дымом, не думаю, чтобы это красиво и со значением сжигали что-то романтичное типа сухих листьев, подозреваю, что горела соседняя помойка, с которой я как-то притащила домой нарядный розовый картонный пакет с надписью ЭСКАДА, теперь храню там летние детские вещи.
Тем не менее я глубоко задышала, удивительно, тут-то и поверишь в теорию эволюции Чарльза Дарвина, потому что человеку не нужно такое обоняние, и чего это человеку заморачиваться на запахах, и чего это ему терять буквально себя, уноситься на волне разного рода ароматов, оставляя собственное надоевшее тело?
Чувствуешь запах дыма, как сегодня утром, и ты уже не мать детей или кто ты там есть, а девочка, ученица пятого класса, в коричневой форме с плиссированной юбкой, воротником-стоечкой, кружевными манжетами и в черном шерстяном фартуке, идешь на субботник по уборке пришкольной территории, и на тебе поверх колготок напялены белые гэдээровские носочки с оборочкой, писк моды. И ты счастлива, так как в тебя ярко влюблены одноклассник Королев и одноклассник Велижанов, а еще ты дополнительно нравишься шестикласснику Мартынову, он подходит к тебе на переменах. И ты знаешь, что одноклассник Велижанов стукнет тебя учебником по голове, а ты погонишься за ним с треугольником и стукнешь тоже, а одноклассник Королев пойдет тебя провожать до дома и до подъезда и ворчливо спросит: «О чем ты с этим дураком Мартыновым все время разговариваешь, не понимаю?» – какие старые, старые песни, однако…
Или недели две назад, убираясь в маминой квартире на антресолях, совершенно неожиданно встретила пустой флакончик обтекаемой формы от польских духов «Быть может», пустой, но я быстро открутила золотистый колпачок, и понюхала флакончик, и флакончик услужливо запах. Да.
Вот девочка Вера собирается на первое в жизни настоящее свидание с молодым мальчиком О., через полгода они займутся бедноватым на события подростковым сексом, а сейчас она тайно пользуется материными духами. Польские духи «Быть может», прекрасный запах, жаль, выветривается быстро, а вот и не быстро, сто тысяч лет прошло, а он все тут. Первое свидание, и катастрофическое отсутствие одежды, помимо школьной формы с плиссированной юбочкой ничего нету, и надевается мамина черная финская кофта и собственная синяя ужасающая юбка, фу-фу-фу, но молодого мальчика О. это нисколько не смущает, ему нравится девочка Вера, свежая, как сыроежка, и пахнущая польскими духами. «Быть может». На первом свидании они еще не держатся за руки, а вот на втором уже – да, и что вообще может быть лучше и волнительнее этого, спрашивает себя девочка Вера в синей юбке и с горящими щеками, есть некоторые вещи, немного, но есть, поймет она чуть позже.
Чего уж тут говорить – пошли мы с ребенком Лизой сдавать необходимые для выздоравливающих от ангины анализы – в лаборатории пахло больницей, такой специфический и всем известный запах, то ли спирта, то ли чего, я даже покачнулась на месте. Реально схватилась за стеночку, неверной ручоночкой, как будто это помешало мне ведьмой вылететь в трубу, пронестись над грязными улицами, нафиг расколотив стеклопакет, ворваться в В. – скую Ординаторскую, обнаружить его лохматую голову, зависнуть перед ним в воздухе и, покачиваясь, подставиться под его взгляд. Как близко, оказывается, он был.
00.10
Вечером заходила в гости кузина, долго разговаривала со мной о разных средствах по уходу за мешками под глазами, морщинами и подобных шампунях от перхоти. Чувствовалось, что она подготовилась к разговору, так как оперировала понятиями «наносомы проретинола А», «естественное межклеточное расстояние», «синтез колагена» и «два типа старения». На разговор подтянулся Олаф, не расстающийся с мобильным телефоном, в котором Работница-Крестьянка неутомимо отчитывалась о проделанной работе: доделываю английский, написала она с ошибками. Я злобно заметила Олафу, что в конкретном Работницыном случае полной анэнцефалии [20] трудно говорить об изучении иностранных языков, сначала бы русский подучить, как минимум. Олаф отзывался в смысле, что они с Работницей хорошие друзья, и почему бы ей, как другу, не поделиться первыми успехами в освоении английского, а я поинтересовалась, что именно она освоила? За пять занятий? Май нейм из Васья? Олаф остался недоволен, кухню покинул, а мы с кузиной продолжили увлекательный разговор о типах старения, да.
20
Врожденное отсутствие мозга.
В ходе беседы кузина пожаловалась, что родной муж Диман надоел ей, «как собаке пятая нога», и мы немного поспорили с ней об этимологии устойчивого идиоматического выражения «как собаке пятая нога», кузина обиделась и вскричала:
– Нет, я к ней как к ближайшей родственнице, а она к словам цепляется!
– Ничего, ничего, – утешила я кузину, – встретишь еще хорошего человека…
Далее кузина открыла мне тайну, что вот уже две недели посещает занятия группы «Похудей сытно».
– И что вы там делаете? – заинтересовалась я. – Непрерывно жрете?