Постовой
Шрифт:
— Здравствуйте, я Лена — девушка протянула мне тонкую кисть.
Я осторожно пожал хрупкие пальчики, с удивлением взглянув на Диму. Судя по его довольной роже, он нашел в цветнике достойный бутончик.
— Громов, Ломов, вы, когда в гаражах порядок наведете, меня каждый день склоняют на всех совещаниях — пристальный взгляд командира роты не позволял обойтись формальным ответом.
— Командир, мы каждый вечер, после двенадцати, все гаражи обходим. Тихо там, никого нет.
— И что собираетесь делать?
— Сергей Геннадьевич, а может в пятницу рейданем до утра?
Ротный глубокомысленно уткнулся в календарь:
— Договорились, до пяти останетесь, а в субботу на митинг не пойдете, выспитесь. От меня что-то надо?
— Сергей Геннадьевич, нам бы автопатруль в поддержку. Вы же знаете, ночная милиция вроде бы есть, но как нужны, то у них или сработка сигнализации, либо хозоргана везут. С дежуркой тоже не вариант, не докричишься.
— Хорошо, я подумаю.
И вот опять ночь, городская шумная тишина. Мы двигаемся по затемненной стороне внутригаражных проездов, осторожно опуская ногу на полную ступню, чтобы нечаянно не хрустнул под подошвой щедро рассыпанный по дороге, кусочек шлака. Рация выключена, чтобы ночную тишину, как всегда, в самый неподходящий момент, не разорвал крик дежурного: «Внимание, всем постам….». Где-то там, в бесконечном лабиринте складов, между речным портом и хлебокомбинатом, заныкался в засаде автопатруль нашего командира отделения — старшины Окунева, надеясь выцепить очередного расхитителя, пока еще социалистической собственности, волокущего в свои личные закрома мешок с хлебом или мукой, уж не знаю, что там еще народ увлеченно тащит с хлебозавода. Стимул творчески подходить к задержанию преступников есть, и очень весомый. С недавних пор премия в сорок рублей за каждое задержание, стала выплачиваться в течении недели. Но на наш отчаянный призыв старшина обещал прилететь незамедлительно.
Дима толкнул меня в бок и приложил палец к губам. Мы замерли. Где-то рядом, среди мрачных, окрашенных в черный цвет, железных «гробов» слышалась чье-то бормотание и звяканье. Мы разошлись в разные стороны и двинулись на звук. Чтобы обойти место звука с двух сторон, пришлось ползти в узком проеме между гаражами, надеясь не наступить ботинком в чьи ни будь каловые массы. Наконец я выбрался из гребаной кроличьей норы, в которую же сам себя загнал, умудрившись не зацепиться за острые металлические уголки ни сбруей, ни одеждой. На фоне черной туши гаража, светилась маленькая дырочка, очевидно, дефект сварки. Я оглянулся на крадущегося напарника, который уже радостно тянул пистолет из кобуры. Пришлось делать страшные глаза и махать пальцем. Получить пулю в затылок от своего же товарища — легко, как нефиг делать, а вот по ворам стрелять нельзя, послабление в этом деле депутаты примут только года через три.
Дима обиженно надулся, но кобуру застегнул. Я прислушался, но кроме невнятного бормотания, ничего разобрать не смог. Осторожно потянув на себя дверь, но она стояла как мертвая, заботливо запертая изнутри. Пришлось осторожно поскрестись ногтем по шершавой, в натеках кузбасслака, поверхности.
— Михалыч, ты что-ли — тревожным шепотом спросили изнутри.
Мой ноготь снова зашевелился, рождая слышимый только мне и моему невидимому собеседнику звук.
— Сейчас, подожди — что-то лязгнуло, и калитка ворот стала приоткрываться. В этот момент и надо действовать, не давая людям изнутри, явно ждущим не нас, а неведомого Михалыча, успеть запереться перед нашим носом. Караулить их несколько часов или выкуривать — удовольствие ниже среднего. Поэтому я потянул железную створку на себя, одновременно невежливо отталкивая оторопевшего мужика вглубь сооружения.
В спину меня, продолжая злобно сопеть, подпирал напарник.
Бля, бля, ну что за невезуха. Вместо долгожданных жуликов, дербанящих хозяйство честного автолюбителя, при свете фонарика откладывающих самые дефицитные запчасти, мы застали на горячем трех мужиков, наверняка тех самых автолюбителей, разложивших на застеленном капоте «ушастого» «Запорожца» нехитрую закусь, и бутылочку без этикетки, с явным самогоном.
— Здрасьте, граждане. Распиваем? — трагическим шепотом прошелестел я, сделав знак напарнику осторожно притворить калитку.
— А, что, я в своем гараже, имею право — навстречу мне покачнулся один из моих «контрагентов».
— Извините — я подвинул его в сторону и показал вглубь гаража: — ну что, будем изымать?
Мой палец уперся в два огромных стеклянных сосуда, над которым в знаке «хайль» тянулись вверх две резиновые перчатки. Неведомая темная субстанция в сосудах периодически рождала пузырьки газа, процесс брожения шел вовсю.
— На чем брагу ставите, уважаемый?
— На рисе и варенье — хозяин гаража загрустил, понимая, что в свете антиалкогольных указов его права закончились.
— Вы, мужчины, кто будете?
— Да мы соседи, с этой же улицы, зашли посидеть немного, да задержались.
— Кто такой Михалыч?
— Это тоже сосед, со своим «москвичом» вечером ковырялся, обещался зайти. У него гараж через…восемь гаражей слева от меня.
— Нет там никого, все пусто. Так, что с вами будем делать?
— Ребят, может договоримся?
— Может быть…
— Только у меня три рубля всего — хозяин гаража посмотрел на молчащих собутыльников: — мужики, у вас деньги есть, я потом отдам!
— Дядя, ты че, дурак? Мне твои деньги не нужны. Давай для начала свои документы и документы на машину покажи.
— Сейчас, сейчас — хозяин засуетился, ощупывая себя в поисках бумаг: — вот у меня права, техпаспорт и вот книжка на гараж.
Фото на правах соответствовали оригиналу, который также являлся и хозяином «ушастого».
— Теперь слушайте внимательно — я вернул хозяину документы: — у нас здесь мероприятие проходит. Поэтому, до рассвета вы все здесь сидите тихо, никуда не выходите, и не орете. Как до этого тихонько сидели, так и сидите. Всем все понятно?
Мужики радостно закивали.
— Все, мы пошли, закройтесь за нами.
— Извините — хозяин осторожно тронул меня за плечо: — а что за мероприятие?
— Ловим тех, кто гаражи вскрывает.
— Вот наконец то, давно пора — мужик возбудился, пришлось показать ему кулак и палец. После чего он снизил градус своего энтузиазма:
— Да мы и не собирались никуда идти, у нас на улице уже двоих ограбили. Поздно пошли домой, получили по морде и без денег остались.
— А, кто грабил, во сколько и где?