Поступь Хели
Шрифт:
Когда все собрались за столом, стараясь не разбудить Тобиаса, Локи взглянула Моркант в глаза. Старуха выразительно покосилась на очки истины и начала быстро-быстро чертить в воздухе руны пальцами. Иногда рун не хватало, и она, чуть открыв Утгард, выдыхала ртом морозные картинки для лучшего объяснения. Брон, прихлебывая чай из грязноватой кружки, лениво переводил:
– Она говорит, что вы можете остаться до тех пор, пока ваш друг не вылечится. За умеренную плату, разумеется.
– Нет, мы не можем себе этого позволить, – отрезала Локи. Ки нервно втянул ноздрями воздух.
Моркант пропустила ее слова мимо ушей и продолжила.
– Она не про обычные деньги.
– Что вы хотите? – спросила напрямую Локи.
«Учение», «Битва», «Истина» – промелькало в воздухе.
– Просит сразиться с ней. Говорит, что хочет размять кости.
– Мы можем позвонить?
– Телефон уже давно не работает, – поспешно буркнул Брон.
Видя, что Локи колеблется, Моркант предложила подождать до утра. Они молча выпили предложенный чай с мятой и поели сладких сухарей. Молчание на кухне было нервным и неловким. К тому же Брон то и дело вворачивал, что Локи угрожала ему духовником. Им разрешили разместиться в пыльной комнате рядом с Тобиасом. Когда свет погас и стихли голоса наверху, Ки дернул Локи за рукав на срочное совещание.
– У меня мурашки от этого места, ас! Оно какое-то неправильное. Не могу понять, что не так, но хочу побыстрее отсюда свалить. – Ки не так-то легко было напугать, а выглядел он именно что испуганным. – У них нет защитных рун.
– И что?
– Ас, ты не понимаешь? У турсов нет защитных рун!
– Предлагаю с рассветом взять хельхейм на ручки, стащить ключи, которые лежат в коробке на кухне, и украсть пикап, – встряла Даану. – Как ты вообще натолкнулась на эту ферму?
– Я увидела, как Брон вылезает из воды.
По лицу сварты, освещенному лунным сиянием, пробежала гамма эмоций, но она справилась с собой и вкрадчиво переспросила:
– Брон. Вылез из воды, да?
– У меня не было особого выбора, – неохотно оправдывалась Локи. – Но теперь Тобиасу станет легче.
– И он решит подать сигнал своим дружкам из «Ока».
– Нет, он не нарушит слово.
– С чего ты взяла?
– Ни с чего, просто верю, что гейсы для него что-то значат. Я ведь поверила тебе, Даану.
Сварта поджала губы и промолчала.
– Так что подождем, когда Тобиас очнется, – продолжила Локи.
– А наши друзья-преследователи? Уж они-то лучше знают, где тут ферма, – не удержалась Даану.
– Придется рискнуть. Выбора нет. Но будьте начеку. Кстати, Ки. Это не та ферма, о которой говорил Райдер?
– Она находится дальше, чем он указал, – пожал плечами турс. – Может, он ошибся?
– Это место не похоже на то, где любят принимать гостей. Тем более таких, как этот Райдер, – фыркнула Даану.
– Райдер довольно странный мужик. Он… себе на уме. Хочет казаться простым и понятным, но это не так.
– Дождемся утра, – подытожила Локи, отчаянно зевая.
Она не поняла, когда заснула. Вязкий, душный сон накрыл, как осенний туман. Она долго пробиралась сквозь метель, выбивалась из сил, падала, поднималась. Из-за снега она не видела, куда идет, но четко знала, что совсем рядом горит костер, где она сможет обогреться и отдохнуть. Увязнув в снегу, она бестолково барахталась, в отчаянии понимая, что если не выберется, то умрет здесь. Костер был так близко… Снег растаял. Огонь пылал как тот, что традиционно зажигают в праздник середины лета – до самых небес. Жар дохнул в лицо. Пламя стало нестерпимо ярким, таким, что Локи прикрыла глаза. И тогда ослепительная фигура словно вышла из пламени, и протянула к ней руки, и ласковым шепотом приказала проснуться.
Следующие
– Ты должна проснуться, – гнула свое огненная фигура. – Они хотят задержать вас. Проснись.
– Но как? – Во сне рот не открывался, слова просто возникали. – Я не могу, я в ловушке.
– Отражения, – отвечала фигура.
Локи очнулась в день после разговора о ясконе, добрела до ванной, плеснула водой в лицо, взглянула на себя в зеркало и поняла: чего-то не хватает. В ее лице что-то было неправильным, что-то не принадлежащим ей. Рыжая… почему она рыжая? Ее волосы всегда были цвета яркого золота, а глаза – как серое грозовое небо. Это отражение было неправильным, она должна взглянуть на себя настоящую. Схватившись за голову, она шумно всхлипнула, выскочила босиком из дома, не встретив препятствий, и долго-долго, до боли в боку бежала. Запнувшись, Локи растянулись в высокой траве, отдышалась и поползла на запах гнилого тростника и воды. Не раздеваясь, она зашла в воду и почти сразу провалилась до колена, выдернула ногу из мягкой почвы, сделала шаг, и еще шаг. Когда вода достала до подмышек, Локи поняла, что она не одна здесь. В зарослях стояла и Даану. Черные волосы облепили лицо, оно бледно светилось. Они нашли лодку-плоскодонку и криво, как получалось, догребли до середины, до небольшого лесистого острова. Девушки молча отложили весла, посмотрели друг на друга, а затем взглянули вниз, в черную бездну, в которой отражались звезды.
Вода забурлила, пошла пузырями, что-то темное промелькнуло внизу и мгновенно исчезло. Огромный угорь, гибкий, серебристо-серого цвета Утгарда, обвил хвостом ненадежную лодку и игриво качнул так, что она хлебнула воды. Локи взмахнула руками и рухнула в темную глубину. Но напоследок увидела отражение самой себя посреди мириада звезд. Дышать было нечем, вода отнимала силы. А затем холодная сияющая рука зачерпнула Локи и вытащила на поверхность. Она закашлялась и дышала, дышала, дышала…
Женщина-дух осторожно положила ее на берег, в траву, рядом с еле живой Даану и снова стала угрем.
– Постой! Кто ты?
«Отпустите меня!» – тихий, но четко слышимый шепот.
– Но тебя никто не держит!
«Я хочу уйти. Хочу заснуть и снов не видеть. Их слезы мучают меня и не дают заснуть».
– Я не понимаю…
Но угорь не ответил. Напоследок хлестнул хвостом – и исчез, оставив после себя иней на траве. Ватная тишина взорвалась какофонией ночных звуков.
– Х-хозяйка озера дала нам оружие, – Даану хрипло раскашлялась, протягивая ржавый скрамасакс.
Локи рассмотрела кинжал и вернула сварте. С девушек ручьями стекала озерная вода, прохладный ветер забрал остатки тепла, и Локи застучала зубами.