Поступь империи. Первые шаги.
Шрифт:
Самое удивительное, что для всей этой седоусой братии командир нашелся совершенно случайно.
В один из июльских дней, после очередного осмотра отстраивающихся зданий корпуса «Русских витязей», я вместе с Кузьмой и Артуром, с сопровождением из полудюжины гвардейцев, ехали по улицам города и увидели странную картину: пара молодых ребят лет семнадцати, в одном из подворий занимались с деревянными мечами, сильно напоминающими сабли. Вот только весили они явно больше, да к тому же судя по их виду, они были сделаны из сырой березы, так что парней можно было пожалеть. Да ко всему прочему
Это действо меня очень сильно заинтересовало, да и времени было вдоволь, не долго думая, потянул поводья в нужную сторону и через минуту оказался в небольшом подворье. Весь двор достигал метров сорока в диаметре, но если учесть стоящий колодец, маленькую сараюшку с квохчущими рядом курами и поленницу со складом-холодильником, то вся площадка для тренировки едва ли была больше дюжины метров. Около колодца стоял седой мужчина, отличавшийся выправкой даже в этой нехитрой обстановке, в руке он держал небольшой кнут. Призванием, которого было подгонять самолюбие юнцов, нежели действительно причинять им боль.
– Эй, служивый!– крикнул я ветерану.
– Да, ваше благородие?– резко повернулся на месте седой мужчина.
– Ты, этих юнцов воинской науке обучаешь?– на всякий случай спросил я его, мало ли, подменяет, может настоящего наставника.
– Я, ваше благородие,– ответил ветеран, кланяясь со всевозможным уважением.
– И как? Делают успехи эти молодцы?– поинтересовался я у него.
– Делают ваше благородие, правда чтоб науку воинскую постичь и жизнь бывает мало…,– с некой гордостью ответил ветеран, глядя на согнувшихся в поклоне юнаков.
– А почему вполне здоровый ветеран не служит государю-батюшке, а обучает молодых вьюношей?– поинтересовался Кузьма.
В ответ ветеран поднял правую руку, где вместо ладони был деревянный набалдашник, с неким аналогом вилки.
Однако меня все же удивил сей факт, все же ветеранов стараются держать поближе к армии, поэтому частенько на перевалочные пункты – станции отправляют таких вот калек обучать молодежь.
– А почему тебя на станцию не определили? Опыт нужно молодым солдатам передавать,– спросил я его.
– Набор на них уже закончен был, да и мне самому как-то не сподручно сидеть там, все же молодых обучать надо здоровья много, а уж если они и не хотят этого, то и стараться старому калеке нечего,– просто ответил ветеран.
– Похвально, вот только я что-то не вижу у тебя солдат, радости от этого,– заметил я ему.– Не просто так же ты взялся обучать отроков?
– Они сами напросились, ваше благородие. Вот Прохор, к примеру, один словно перст, а Федор друг его закадычный, привязались ко мне словно банные листы и не отставали пока не начал им опыт свой передавать.
Два парня, стоящие чуть в стороне от ветерана опустили глаза.
– Отрадно видеть мне такой похвальное желанье,– честно сказал я им.– А зовут тебя как служивый?
– Михеем кличут ваше благородие.
– Что ж Михей, коли ты, этих отроков обучать взялся, то быть может, сможешь и больше народу обучить науке воинской?– напрямую спросил я ветерана.
– Здоровье уже не то у меня много народу обучать,
– О деньгах не беспокойся, а на счет здоровья я тебе вот что скажу, настоящему солдату, а именно такого я вижу перед собой, для укрепления духа и тела не нужна мягкая перина. Ему нужен свежий воздух и приказ! Разве не так Михей?
– Так, ваше благородие!– морщины на челе ветерана разгладились, на губах появилась улыбка.
– К тому же дам я тебе людишек в помощь…
– Коли так, то и думать здесь нечего,– почесал подбородок ветеран.– Вот только с отроками, я не очень ласков, все же наука воинская эта не любящая жена, а суровая теща, помогающая в жизни, но не приносящая счастья в обучении. Ведь именно юнцов предстоит учить?
– Правильно думаешь, именно их,– согласился я с ним.– А что суров, так это и нужно. Отроки, должны понимать, что не в день Ивана Купалы вокруг костров прыгают!
– Это конечно правильно, ваше благородие, но вот людишки нужны такие, чтоб я в них уверен был, а то бывает так, что отдашь приказ и сам же следишь за каждым шагом его выполнения…
– Всех кандидатов ты отберешь сам, правда, с моего дозволения,– тут же сказал я ему.
– Но как же так, ваше благородие? Сколько ветеранов надо? Куда их на постой опредлеять, елси я уже например могу десяток собрать таковых?– охнул Михей.
– Как только появится хотя бы один такой, то ты сразу же придешь во дворец наместника, там все тебе объяснят. Понял?– спросил я его.
– Так точно, ваше благородие!– ответил он.
– Коли так, то до встречи. Жду твоего визита,– напоследок бросил я, разворачивая коня к воротам подворья.
Вернулся я в расположение корпуса ближе к вечеру, проведя весь день с витязями, сменяющими друг друга на полигоне в течение пяти часов. Так что думать, о чем-либо, кроме плотного ужина и сна мне было не досуг.
Вот только проснувшись рано утром, я не стал откладывать дела в долгий ящик и сразу же пошел в казармы к витязям, лично посмотреть на занятия будущих воинов России. К тому времени как я встал, занятия кадетов уже шли полным ходом, подъем юношей был равно в шесть часов утра, да и распорядок дня больше напоминал, распорядок дня армейских подразделений в моем времени. Правда отличия были разительные, но принцип был такой же, загружай человека на максимум его возможностей, и тогда у него в голове не будет ненужных мыслей. А уж с юнцами тем более надо держать ухо востро, у них кровь играет, хочется приключений, сам знаю, проходили, на личном опыте так сказать.
Стараясь не мешать занятиям, я аккуратно протиснулся на задние ряды слушательной залы, напоминающие аудитории для лекций в моем родном университете, правда, не такие большие как в нем, но все же.
Как приятно, оказывается, иногда вспомнить «молодость». Мне даже взгрустнулось по тем временам, когда я сам сидел в аудитории и вместо внимательного прослушивания лекций читал какую-нибудь книжку.
Эхх, как же здорово было!
Хотя сейчас у меня есть то дело, которое, забирая большую часть сил. Но и приносит истинное удовольствие от проделанной работы, жаль только, что не всегда…