Поступь Смерти

Anarhyst737

— И… Что теперь? Бросим это дело и найдем вам другую деваху? — В голосе клыкастого дикаря это никак не отразилось, но мысленно Мор'Джин ликовал. Не от срыва ритуала, само-собой — просто бывший ученик шамана имел не слишком хорошие отношения с фанатичной служительницей Алого Ордена и видел в Вайтмейн огромный клубок проблем для себя лично. — Если что, у меня есть пара хороших знакомых на рабских рынках Зул-Амана, которые смогут в кратчайшие сроки доставить эльфиек, что не уступят формами этой мегере. Причем совершенно нетронутых!

В ответ рослый уроженец Хай-Рока только презрительно

фыркнул.

— Ты думаешь, я настолько жалок, что уступлю безмозглой первостихии? Не разочаровывай меня, Мор'Джин. — Притянув к себе посох телекинетическими чарами, Грегор махнул им в сторону лесного тролля и тот вылетел на кресле из лаборатории, после чего некромант бросил взгляд на прикрытое простыней тело и вышел следом за своим клыкастым последователем. — "Похоже, что тебе придется подождать еще немного…"

Шмякнувшись об покрытую рунами поверхность, бывший ученик шамана осмотрелся по сторонам с помощью магического зрения и убедившись, что он находится за пределами обители своего хозяина, с облегченным выдохом стянул с глаз темную повязку.

— Хозяин, ты мне как-то говорил, что первостихии — это такая вещь, бороться с которой ни смертные, ни даже боги — просто не способны. Как же ты тогда планируешь вытащить душу своей жрицы?

— Найду того, кто сможет воскресить Вайтмейн вместо меня. — Тихо лязгнув своими доспехами, ответил седой бретонец. — А после тем или иным способом заставлю его это сделать. Правда, чтобы вернуть к жизни человека с настолько огромной предрасположенностью к Свету потребуется жрец воистину огромного могущества — а такого нет даже в Алом Ордене. Но я что-нибудь придумаю. — Звякая своей массивной броней, Грегор направился в сторону спуска на нижнюю палубу. — Идем, надо побыстрее разобраться с тем рогатым трофеем, что ты приволок.

— Что, так понравились формы этой краснокожей бестии? — Понимающе покивал Мор'Джин, на лицо которого вылезла настолько похабная ухмылка, что она лучше всяких слов показывала, о чем сейчас думал бывший ученик шамана.

— Возьми свое желание под контроль и начни думать головой. — Отрицательно покачал головой седой уроженец Хай-Рока. — Неподконтрольный демон даже в состоянии плена может представлять серьезную угрозу. И я стремлюсь лишь побыстрее избавиться от потенциальной угрозы…

***

Уткнувшись рогатой головой в собственные колени, Миоун сидела на полу комнаты, целиком и полностью выполненной из металла.

Очнувшись внутри подавляющей магии камеры, краснокожая эредарка довольно быстро сообразила, где она находится и еще быстрее поняла, что выбраться отсюда у неё не получится при всем желании: захвативший чародейку враг оказался настоящим параноиком и поместил чернокнижницу Пылающего Легиона в казематы, которые были впору кому-то из Повелителей Ужаса, но никак не колдунье средней(По меркам остальных уроженцев Аргуса) руки.

Камера Миоун была изолирована от внешнего мира в таком количестве спектров, что при первом взгляде на магическую защиту своей темницы эредарка минут десять пыталась понять, что это вообще такое. Схема построения защитных чар и подавляющих заклятий выглядела для чернокнижницы совершенно незнакомой и создавший её чародей явно не был коренным жителем Азерота — работу магов этого мира рогатая колдунья видела не раз, а потому она могла с уверенностью заявить, что её тюрьма создавалась кем-то другим.

И отпечаток силы, что остался на стенах темницы, совершенно не внушал Миоун никакого доверия — от рун, что светились тусклым светом на холодном металле, буквально за версту несло разлагающим запахом смерти, терпким ароматом золы с пепелища и мучительной агонией смертных душ.

Для верной прислужницы Пылающего Легиона подобные ароматы были не в новинку, но судя по количеству вложенной в руны магии, создателем темницы эредарки был кто-то могущественный. А судя по тому, что чернокнижница в принципе находилась в заточении — этот "кто-то" был сильно недоволен краснокожей колдуньей.

И это вырисовывало в её голове вполне простую и понятную картину: что-то в плане господина Тихондрия пошло не так и теперь провал задания собирались повесить на Миоун. Нахождение крайнего было, в общем-то, обычным делом в воинстве Павшего Титана и совсем незавидная судьба ждала тех неудачников, на кого вышестоящие демоны решили спихнуть свои просчеты…

" — Вместо того, чтобы подмазываться к Повелителю Ужаса, надо было проситься в гарем к какому-нибудь высокоранговому колдуну." — Уныло вздохнула рогатая чародейка, разглядывая свои копыта. — "Да, даже с той маленькой толикой свободы, что была у меня при Тихондрии — пришлось бы распрощаться, да и драли бы меня по нескольку раз на дню. Но зато я бы наконец-то распрощалась с невинностью и мне не пришлось бы постоянно рисковать своей шкурой ради амбиций одного натрезима."

До прихода Саргераса Миоун была своего рода заучкой, на которую эредары не обращали никакого внимания и потому в то время познать радости постельных ласк рогатой колдунье не довелось. Ну а после прихода Падшего Титана все мысли краснокожей чернокнижницы занимал вопрос собственного выживания и делить с кем-то ложе колдунья попросту боялась — после обретения силы демонической Скверны эредары стали до ужаса агрессивными и доверия как партнеры они точно не внушали…

Внезапно за дверью камеры послышались тяжелые шаги и следом за этим раздался металлический лязг отодвигаемого засова.

Решив, что встречать того, от кого зависела её дальнейшая жизнь, уткнувшись лбом в колени будет сильным перебором, рогатая чернокнижница сложила копыта под себя и приняла более подобающую её положению позу, которая должна была сигнализировать о том, что эредарка признает власть пленителя, но не считает себя виноватой в провале плана Тихондрия.

В конце-концов, если её и в самом деле схватил кто-то из демонов Пылающего Легиона, то у Миоун был небольшой шанс избежать кары — так как натрезимов остальные демоны не слишком жаловали, краснокожая колдунья могла завоевать их расположение, обвинив во всем своего бывшего господина. По-сути, этот эмиссар воинства Саргераса и в самом деле был виновен в получившемся результате (Каким бы он ни был). Но главным для чернокнижницы было обвинить Тихондрия перед другими демонами, дабы показать им, что она настроена против своего текущего господина и готова при первой же возможности сменить себе покровителя.