Посвящается всем влюблённым
Шрифт:
– Не беспокойтесь, я сама сообщу им, – как можно убедительнее, отвечаю я.
– Хорошо! Тогда вам необходимо сейчас выйти на воздух и немного расслабиться, – улыбнувшись, она прощается и уходит. Посидев ещё немного, я плетусь к лифту, спускаюсь вниз и, выйдя на улицу, начинаю глубоко вдыхать в себя холодный мартовский воздух. На лицо падают мелкие капельки дождя. «Боже! Как же хорошо подышать свежим воздухом!» Придя в себя, я решаю не пользоваться транспортом, а вернуться в студию тем же путём, что и пришла. Вспомнив о Бетти, звоню и, стараясь быть радостной, поздравляю
– Ну, как они? – спрашивают меня Томас и Зои, когда я захожу в свой класс.
– Врачи говорят состояние стабильное, средней тяжести. Самое главное, что они живы, – уставшим голосом отвечаю я.
– Да! Самое главное, что они живы и что они в безопасности, – с облегчением от положительной новости соглашаются они. Мы вновь возвращаемся к работе.
Кое-как, дождавшись вечера, я прощаюсь с Зои и Томасом, и еду домой. Из головы никак не выходит вся эта история с ребятами и запиской. Вечером за ужином обсудив все дела за день, я рассказываю всё Маргарет.
– Эйприл написала мне записку, – я вынимаю, из кармана листок бумаги и подаю Марго. Она читает и недоумённо смотрит на меня.
– Ну! И что ты намерена с этим делать? – она отдает назад листок.
– Не знаю. Это больше похоже на бред, чем на правду. Наверно, Эйприл вкололи лошадиную дозу снотворного и у неё начались глюки. Мам, она никогда и ничего от меня, не скрывала и не скрывает. Если честно, я серьёзно к этому не отнеслась. Но всё-таки что-то в этой истории не даёт мне покоя, я даже не знаю, что мне теперь делать?
– Хелен, я думаю, что всё это правда. Если бы она говорила это в бреду, тогда да, это было бы действие лекарств. Но она ведь была в сознании? – она смотрит на меня вопросительно.
– Да она писала записку в сознании. Что ты предлагаешь?
– Позвонить, конечно! – Марго удивлённо смотрит на меня, как будто-то ответ и так очевиден.
– Нет, мама! Ну, это не серьёзно! Эйприл просто перепутала сон с реальностью, – возражаю я.
– Никакой это не сон. Тебе что, так сложно позвонить? Послушай, дорогая! Если ты позвонишь, тогда мы точно будем знать, бред это или правда, – мама говорит очень убедительно.
– Хорошо. Я позвоню. Но что я скажу? – я ещё брыкаюсь, но уже практически сдалась.
– Скажешь, кто ты, откуда знакома с Эйприл. Расскажешь, всё, что с ней произошло и про записку, – она волнуется это видно.
– Хорошо позвоню, – говорю я, не в силах больше сопротивляться. Вынимаю из сумки телефон и набираю номер. Никто не отвечает.
– Ну, вот видишь, никто не отвечает, – показываю на телефон, в надежде, что она больше настаивать не будет.
– Позвони ещё, – не унимается она. Я стону от усталости и от её упорства, но снова набираю номер. И так раз десять. Но вот наконец-то меня услышали…
– Алло! – говорит приятный мужской голос.
– Алло! Добрый
– А вы, откуда знаете Эйприл? – после некоторой паузы, очень вежливо спрашивает мужчина на конце провода.
«Ни, здравствуйте, не сказал, не назвал своего имени. Да! Приветливостью дяденька не страдает» – думаю. Но, проявляя вежливость, отвечаю:
– Мы работаем вместе в студии.
«Так значит всё-таки контракт это не фантазии, а реальность. Это становится любопытно. Ладно, послушаем, что это за контракт…»
– А! Значит, вы можете танцевать стрип-данс? – у него такой ласковый и одновременно вкрадчивый голос, у меня даже мелькнула мысль, что я попала в «секс по телефону».
– Ну да, могу, конечно, – я не понимаю намёков.
– Тогда, завтра жду вас по адресу: XXXXXXХ, где я всё вам объясню, и мы обсудим контракт. Жду вас завтра в 10.00. Всего доброго! – он вешает трубку, даже не дав мне опомниться.
– Ну, что он тебе сказал? – с интересом и некоторым волнением спрашивает Марго.
– Спросил, откуда я знаю Эйприл и умею ли я танцевать стрип-данс. Сказал что, ждёт меня завтра в 10.00 по адресу: XXXXXXХ, – я сижу растерянная и хлопаю на неё глазами. Идея эта мне совсем не по душе, но поскольку у Эйприл действительно контракт с этим человеком и дело может быть достаточно серьёзным, то я теперь просто обязана съездить и всё выяснить. Я уже всё для себя решила.
– Ой-ой-ой! – качает головой Маргарет. – Что-то мне уже не нравится вся эта затея, тем более спросил про стрип-данс? Зря я настояла на том, чтобы ты позвонила. Ты была права. Надо было забыть про записку и не влезать в это дело. Хелен, прости меня за мою настойчивость, – она качает головой, жалея, что настояла и теперь напугана.
– Мама! Зная теперь, что это правда, я просто обязана съездить и выяснить всё до конца. Не волнуйся за меня. Я взрослая девочка, в случае чего постоять смогу за себя. Я должна ей помочь. Понимаешь? Иначе просто не прощу себе трусости, – я говорю очень убедительно, чтобы Маргарет теперь не начала отговаривать меня. – Мама! Ты должна меня понять!
– Я понимаю тебя, Хелен! Но я боюсь за тебя. Вдруг, случится какая-то беда? Я не переживу этого. Ты тоже должна понять меня, – у Маргарет выступили слёзы.
– Мамочка, всё будет хорошо, успокойся! Завтра я всё выясню. Если меня что-то насторожит или не устроит, я обещаю, что в это дело дальше не полезу, – я стараюсь быть убедительной. – А, теперь давай отдыхать, я очень устала, просто валюсь с ног.
– Хорошо! Доброй ночи, солнышко! Я ещё немного почитаю и тоже пойду спать, – немного расслабившись, отвечает Маргарет.
Стоя в душе, я ещё раз прокручиваю всю сегодняшнюю информацию. И никак не могу понять, почему Эйприл ничего мне не говорила раньше. Таинственный, секретный контракт…. Выйдя из душа, переодеваюсь в любимую пижаму и, плюхнувшись в кровать, звоню Зои.