Потерянная невинность
Шрифт:
— Какого черта ты здесь делаешь, Митч! Зачем ты приехал? И как… объясни, бога ради… как ты оказался у меня дома в два часа ночи?
Это прозвучало как крик души. Это и былокриком души, как и взгляд, которым он ей ответил.
Эбби отложила пистолет и вскочила на ноги.
— Как ты мог? — беспомощно воскликнула она. — Почему ты уехал?
И разразилась громкими безудержными рыданиями.
Митч за долю секунды преодолел разделявшее их расстояние и протянул к ней руки.
Прежде чем поцеловать Эбби, он вытер с ее щек слезы, пригладил ее растрепанные
— Прости. Ты и представить себе не можешь, как я сожалею обо всем, что произошло.
Он повторил это бессчетное количество раз.
— Осторожно! — вдруг шепнула Эбби и отстранилась.
Она бережно обхватила пальцами крохотное тельце у себя на плече и извлекла его из-под волос. Митч широко раскрыл глаза, но даже в темноте Эбби заметила в этих глазах улыбку. Эбби обхватила Грейси второй рукой. Теперь попугайчик находился в надежном коконе ее пальцев и никого не мог укусить. Она подняла глаза на Митча и позволила ему снова себя обнять, уже вместе с птицей в руках. Он склонился и наконец-то ее поцеловал.
«Я совершаю ошибку», — говорил себе Митч, целуя Эбби со страстью, в которую он вкладывал всю свою тоску и все горе. До этого момента он даже не подозревал, что все еще испытывает эти чувства. «Смерч в любую секунду может стереть с лица земли и тебя, и твой дом, — говорила себе Эбби. — Любимые люди могут исчезнуть из твоей жизни. Никто не знает, что может случиться уже в следующую секунду. Если ты не воспользуешься этим моментом, он может уже никогда не повториться».
— Подожди! — снова отстранилась она, но только для того, чтобы посадить Грейси в клетку. — Я уже не девственница, — прошептала она, увлекая его за собой в дом.
— Я тоже не девственник, — ответил Митч, послушно идя за ней.
Семнадцать лет назад они были бы осторожны, нежны и ласковы.
Семнадцать лет спустя они очень спешили. Они очень боялись, что между ними снова что-нибудь встанет. Этого не должно было случиться. Когда они добрались до кровати, их подхватила буря эмоций и чувств. Они яростно толкались и дергали друг друга за одежду, как будто злились на жизнь, на судьбу, на себя. Они занимались любовью, как будто сражались, как будто выясняли, кто же все-таки виноват во всем, что с ними случилось, кто должен за все это заплатить, может ли хоть что-то компенсировать им их потерю и могут ли зарубцеваться все еще кровоточащие душевные раны.
Он через голову стянул с нее футболку. Она нащупала пряжку его ремня. Он рванул пуговицу и молнию на ее шортах, тут же скользнувших вниз. Она расстегнула его ремень, пуговицу на поясе джинсов и потянула вниз замок молнии. Затем просунула руки ему под рубашку и прижала ладони к его груди.
Резким движением он перевернул ее на спину.
Она впилась пальцами ему в затылок и заставила его опустить лицо к ее лицу и поцеловать ее.
Он ладонями раздвинул ее ноги. Он опустил руки под ее трусики и ниже, на бедра, между ног.
Он вошел в нее, и она приняла его в себя.
Они были агрессивны и неистовы. Эбби чувствовала, что в ее груди нарастает небывалое давление, которое наконец прорвалось криком, рвущимся как будто из самой глубины души. Из ее глаз хлынули слезы. Они продолжали заниматься любовью, а слезы продолжали
Митч откатился на спину и уставился в потолок.
Эбби слегка отодвинулась от него и отвернулась лицом к стене.
Спустя несколько минут она спросила:
— Почему ты уехал?
Он не ответил.
«Это было ужасной ошибкой», — думали оба.
— Я принимаю противозачаточные средства, — произнесла Эбби после того, как молчание затянулось.
«Я бы не возражал, если бы ты их не принимала», — чуть не вырвалось у Митча. Эта мысль повергла его в шок.
Он не произнес это вслух. Вместо этого он повернулся и снова попытался ее обнять.
Эбби не позволила ему этого. Прижав ладони к его обнаженной груди, она села в постели.
— Ты должен уйти.
— Что?
— Рано утром сюда придут рабочие. Они будут помогать мне расчищать руины и строить новую теплицу.
— Ты не хочешь, чтобы они узнали, что я здесь был?
— Да, не хочу, — твердо ответила Эбби, пристально глядя ему в лицо. — Никто и никогда не должен об этом узнать. — Она сглотнула, борясь с разрывающей сердце болью. Она заставила себя вспомнить все страдания, которые он ей причинил, и ее голос окреп. Он по-прежнему не желает ничего объяснять! — Митч, это случилось всего один раз. Вот и все. Мы просто сделали то, что собирались сделать много лет назад. Это совершенно ничего не означает. Больше ничего не будет.
Ему показалось, что она ударила его ножом.
— Ты права, — кивнул он.
Эти слова дались ему так трудно, что прозвучали слишком резко.
— Я знаю. — Эбби так отчаянно пыталась взять себя в руки, что от нее повеяло холодом. — Сделаем вид, что мы с тобой даже не общались.
— Хорошо. — Он поднялся и начал собирать одежду. — Отлично.
— Замечательно, — подтвердила она, глядя на его обнаженную спину и борясь с подступающими слезами.
«Больше ты со мной так не поступишь, — думала она. — Я тебе этого не позволю».
У двери Митч обернулся, чтобы посмотреть на сидящую в постели Эбби. Он чувствовал себя так, словно его ударила молния, ослепив его и погрузив окружающий мир во тьму. Он с болью в сердце вспомнил свой последний взгляд на окно ее комнаты в ночь, изменившую всю его жизнь. Сейчас, как и тогда, свет покинул его жизнь, вспыхнув на считаные мгновения и снова погаснув. Он знал, что не сможет любить ее, не причинив ей страшной боли, поэтому ему не оставалось ничего другого, кроме как попытаться не любить ее вообще. К тому же было ясно, что за эти годы она успела его разлюбить. Позволив ему любить себя, занявшись с ним сексом, она всего лишь удовлетворила потребность, возникшую много лет назад и все это время не дававшую ей покоя.