Потерянная ночь
Шрифт:
— М-м-м. Когда мы с Джилли мыли посуду, я взяла чашку. И моя интуиция и дар зашевелились, и я почувствовала небольшой пси-осадок на чашке. Я испытала легкий пси-шок и уронила чашку.
— Ты и такое можешь почувствовать? — удивленно спросил он.
— Я не смогла его считать, но, как и многие сильные таланты, могу уловить следы, особенно если она принадлежит другим мощным талантом. Во всяком случае, в течение нескольких секунд, я могу поклясться, что вспомнила ауру, которую не смогла толком разглядеть и чем больше я старалась, тем быстрее она исчезала.
— Еще
— Я так думаю, — сказала она. — Теперь я начинаю беспокоиться, что образы из моих снов замещают мои настоящие воспоминания. Ложные воспоминания хуже, чем отсутствие воспоминаний.
— Это может быть важно, Рэйчел. Как ты думаешь, кто-то из присутствовавших на дегустации чая причастен к тому, что с тобой произошло?
По ее телу прошла небольшая дрожь. Она крепко сцепила руки вместе. — Я думала об этой возможности, но не понимаю, как это возможно. По состоянию на прошлую субботу все участники семинара прибыли на остров впервые. Я знаю, что никогда раньше не видела никого из них.
— А что насчет Юбэнкса и Гранта?
Она бросила на него взгляд искоса. — Я не забыла про твою теорию о том, что за все, что происходит внутри Заповедника, несет ответственность местный житель. Юбэнкс находится на острове уже несколько месяцев. Я слышала, что Натан Грант присоединился к ретриту несколько недель назад. Сегодня днём я бегло взглянула на их ауры. Я никогда раньше не видела ни того, ни другого.
— Если только ты не забыла? — мягко предложил он.
Она вздохнула. — Если только я не забыла.
— Я не понимаю, ты, должна была встречаться с Юбэнксом раньше.
— Да, кратко. — Ее глаза расширились. — А, Я поняла к чему ты клонишь. Я встречалась с ним, но сегодня у меня впервые появился повод изучить его ауру. Что касается Натана Гранта, я общалась с ним по телефону, и только сегодня я впервые встретила его лично и, следовательно, впервые у меня была возможность увидеть его ауру.
— А ты не просматриваешь ауру человека автоматически, когда видишь его или ее?
— Я могу воспринимать некую паранормальную энергию вокруг каждого, но я не могу прочитать эту энергию, если не сфокусируюсь через кристалл. Честно говоря, большую часть времени я предпочитаю не смотреть на ауры людей.
— Почему?
— Ну, во-первых, это как ступить в личное пространство, — сказала Рэйчел. — Гораздо хуже, чем прочитать чей-то дневник или узнать самую сокровенную тайну человека.
— Звучит не очень.
— Очень, — сказала Рэйчел. — Более того, это угнетает, потому что я вижу слабости и недостатки, которые, как я знаю, люди могли бы преодолеть, если бы они приложили усилия.
— Но ты понимаешь, что они, вероятно, не предпримут никаких усилий, чтобы измениться.
— И я также знаю, что они проведут остаток своей жизни, обвиняя в своих проблемах других, — заключила она. — Но это еще не самое худшее. Самая неприятная вещь в глубоком чтении ауры — это обнаружить, как много людей на самом деле являются низкоуровневыми, разнообразными пси-патами — людьми, которые будут лгать, обманывать или воровать без угрызений совести, просто чтобы получить то, что они хотят. А есть настоящие монстры.
— Я понял картину.
— Поверь мне: если бы я читала ауру каждого встреченного на улице, то, скорее всего, оказалась бы в парапсихологическом отделении.
— Но сегодня ты прочитала ауру Юбэнкса, — сказал он. — Что ты увидела?
— Именно то, что и ожидаешь от человека, ведущего мотивационные семинары. Он прохиндей, который верит в то, что у него действительно есть Послание, которое должны услышать другие.
— А, что, насчет Натана Гранта, инструктора /наставника / учителя?
Рэйчел нахмурилась. — Его аура была мутной. Я не смогла ее понять. Иногда такое случается. Чтобы прочитать его ауру, мне нужен физический контакт.
— Сколько мутных аур ты видела?
Она изящно пожала плечами. — Это не такая уж редкость.
— Но ты не видела в его ауре ничего, что говорило бы о том, что он причастен к тому, что происходит в Заповеднике?
Она села обратно в кресло. — Это так не работает, Гарри. Я не детектор лжи. У каждого есть темная сторона, и большинство людей способны совершить опасные или противозаконные поступки, если цель того стоит.
— Я добавлю Юбэнкса и Гранта в список лиц, представляющих интерес. — Он указал на папки, разложенные на столе. — Тем временем я просмотрел записи, которые Слэйд достал для меня. Я думаю, что это те, которые могут представлять интерес. Я бы хотел обсудить их с тобой.
— Хорошо, но я тебе еще раз говорю: ты зря теряешь время. Я понятия не имею, что происходит в Заповеднике, не говоря уже о том, кто в этом виноват / к этому причастен.
— Ты ясно дала это понять.
Он сел напротив нее и немного открыл свои чувства, чтобы насладиться экзотической, таинственной энергией, которую она принесла с собой в маленькую сторожку.
Она осмотрела комнату. — Здесь уже очень давно никто не жил.
— Это место является собственностью Фонда. Раньше здесь, жил привратник/ смотритель, но сейчас мы редко им пользуемся.
Рэйчел выглядела удивленной. — Ради всего святого, зачем Фонду понадобился смотритель? В заборе нет настоящих ворот, не так ли?
— На самом деле смотритель выполнял функцию охранника.
— Чтобы защитить сокровище?
— Раньше никто в Фонде не беспокоился о том, что кто-то сможет найти эти чертовы камни. Проблема заключалась в том, что люди продолжали искать легендарное сокровище, которого никогда не существовало.
Она улыбнулась. — Пиратская приманка.
— В первые годы после того, как легенда о моем прадеде начала распространяться по островам Янтарного моря, в Заповеднике исчезло немалое количество охотников за сокровищами, и их больше никогда не видели. Чтобы препятствовать охоте за сокровищами, Фонд экспериментально оставил на острове что-то вроде вооруженной охраны. Это тоже не помогло.
— Охотники за сокровищами, как правило, одержимы.
— Да, — ответил он. — Но, в конце концов, специалисты Фонда придумали способ усилить забор. Было решено, что в охране больше нет необходимости.