Потерянная Россия
Шрифт:
И опять здесь о сталинской бюрократии Виктор Серж пишет золотые слова: «Этот режим, очевидно, могут защищать либо люди, делающие это по приказу, либо люди, доведшие страну до нынешнего состояния и знающие, что, потеряв власть, они неизбежно будут стерты с лица земли. Тяжесть ответственности за совершенное делает бюрократию беспощадной и непреклонной. Она защищается. Вся ее политика с момента овладения властью направлена на самосохранение и продиктована паническим страхом. Сталинская бюрократия больше не ведет политики рабочего класса, а свою собственную. Таково основное объяснение всему совершившемуся».
Совершенно верно. Виктор Серж повторяет всем нам давно известную формулу: в СССР нет диктатуры пролетариата, а есть диктатура над пролетариатом. Но при чем же тут, собственно говоря, сталинская бюрократия?
Вернемся
Нет, оказывается, существовала ; существовала, по признанию того же Виктора Сержа. Оказывается, уже перед Кронштадтским восстанием в партии росла оппозиция «недовольных централизованным самовластием партийной верхушки». Именно на этой почве восстали кронштадтские матросы. И «опасность» потерять власть делала тогдашний Центральный Комитет, как и теперешнее Политбюро, неспособным ни на какие уступки.
Так было в 1921 году, при еще здоровом Ленине. Наступает 1923 год. «Больной, с поврежденным мозгом, Ленин тратцхсвои последние силы, отыскивая средства борьбы с наихудшим и ближайшим злом: с бюрократическим загрязнением партии. Уже чиновники встали на место партии; рабочий, рядовой член партии, потерял право голоса. Уже чувствовался приход всемогущей бюрократии. Некоторые, как, например, Борис Суварин, уже объявляли, что диктатура пролетариата замещена диктатурой секретариата». И вот перед самой смертью Ленин, как напоминает Виктор Серж, «выносит Советскому государству суровый приговор: это старый буржуазно — царистский механизм, едва — едва покрытый легким лаком советизма».
Изменилось ли бы что-нибудь в бюрократическом существе однопартийной диктатуры, если бы сейчас на месте Сталина с его поддужными сидел Троцкий со своим окружением? Конечно, ничего. Знаменитым, неопубликованным официально «завещанием» Ленина внутрипартийная оппозиция весьма успешно пользуется как орудием борьбы против Сталина. Курьезно, что сталинцы не замечают, что в этом завещании вовсе не Сталин, а именно Троцкий объявлялся Лениным наиболее склонным к бюрократизму сановником. «Троцкий, — писал Ленин в своем политическом завещании, — конечно, наиболее способный из членов Центрального Комитета, но он слишком самоуверен и свыше меры увлекается чисто административной стороной всякого дела».
Эта прирожденная склонность быть самовластным администратором в полной мере укладывалась у Троцкого в ленинскую конструкцию антидемократической революции, где деятельное революционное меньшинство должно господствовать над пассивной народной рабочей массой, направляя ее в нужном для диктатуры направлении.
От Ленина к Сталину через Троцкого идет совершенно прямая линия. И тут всем Викторам Сержам, всем поклонникам досталинского идеализированного Октября ничего не поделать. Ходил легенда, что перед смертью Ленин понял, что завел, отрицая oбщую свободу, всю революцию в тупик. Может быть, и понял, но об этом ничего громко не сказал. А все оставленное им писы менное наследство времен войны и революции не дает возможности его наследникам вырваться из бюрократического тупика из реакции в революции, из контрреволюционных форм тоталитарного фашистского государства. Нужно усиленно посоветоват! Виктору Сержу, Андре Жиду и им подобным разоблачителям ста линизма перечитать и поглубже вчитаться в переписку Ленин; с Центральным Комитетом большевистской партии осень» 1917 года, когда Ильич скрывался в Финляндии. Там, в этих письмах, Ленин без демократической маскии откровенно поучает слишком «наивных» Каменевых [243] и Бухариных, что свобода, демократия, Учредительное собрание, сами «свободные» Советы — все это лишь демагогическое средство к захвату власти партией для установления партийной диктатуры над всей страной. Ни о какой советской демократии Ленин никогда не думал, ибо, как поучает он, Советы — хорошее средство для захвата власти, но никуда не годны для управления страной.
243
Каменев Лев
Нельзя со сталинизмом бороться ни политически, ни морально, опираясь, как на идеал, на троцко — ленинизм или ленино — троцкизм.
Первородный грех ленинизма — сталинизма еще в 1918 году установила перед лицом самого Ленина левейшая, но и честнейшая Роза Люксембург [244] : свобода только для себя не может быть; свобода существует для всех, или все ее теряют. Вне свободы для всех не может быть никакого государственного строя, обеспечивающего интересы материальные, политические и моральные народных, трудовых масс.
244
Люксембург Роза (1871–1919) — лидер и теоретик польской социал-демократии, одна из основателей «Союза Спартака» и компартии Германии.
И не может быть никакая здоровая народная государственная система построена на лжи, на обмане и на насилии.А именно эти три средства борьбы и господства включены самим Лениным в железный инвентарь Октябрьской революции.
Все, что так трагически мучает Виктора Сержа в сталинской действительности, уходит глубокими корнями в самую сущность ленинизма, в его принципиальный аморализм, в основную заповедь ленинской политической морали:
Цель оправдывает средства.
«Неправда, стократ неправда, что цель оправдывает средства. Из кривды не рождается правда. Нельзя преобразовать человечество, заковывая его в кандалы, пуская в ход громкоговорители, распространяющие ложь, организуя хорошо поставленные агентства пропаганды, где хорошо оплаченные интеллигенты занимаются оболваниванием толпы. Каждая цель требует соответствующих ей средств. Социальная революция, если даже в минуту опасности должна защищаться старым оружием, доставшимся ей в наследство от буржуазного общества, имеет свои собственные методы строительства. Она не может развиваться, не улучшая материальных и моральных условий жизни масс. Больше довольства, больше свободы, меньше лжи, больше человеческого достоинства и уважения к человеческой личности. Социализм, который действует другими средствами, капитулирует перед некоей внутренней контрреволюцией, уничтожает к себе доверие и идет к самоубийству».
Это суровое осуждение всей сталинской морально — политической системы Виктор Серж и ему подобные искренние энтузиасты социальной революции должны распространить и на весь ленинизм, и на свой собственный троцкизм.
Совершенно верно, что «придет день, когда трудящиеся советских республик оглянутся на сталинский кошмар с чувством удивления, смешанного с некоторым отвращением… Неужели можно воображать, что бюрократия бесконечно будет держать в смирительной рубашке молодой народ, 170 миллионов душ, народ, у которого в прошлом годы героической борьбы за свободу и потребность завоевать себе человеческое существование?». Совершенно верно также, что «мы не имеем права ни молчать, ни закрывать глаза. Моральная интервенция становится для нас обязательной».
Все это давно, в самый разгар ленинско — троцкистского террора и разгрома революционной демократии, было сказано; и долгие годы к моральному вмешательству во имя международной солидарности всех трудящихся призывали европейских социалистов и демократов такие люди, как Карл Каутский и Павел Аксельрод [245] . Они вместе с нами указывали, что судьбы русской революции неразрывно связаны с судьбами европейской демократии. Теперь и Виктор Серж на примере того, как по приказу из Москвы немецкие коммунисты содействовали приходу к власти Гитлера, доказывает, что российская реакция в революции взрастила всю нынешнюю европейскую фашистскую контрреволюцию.
245
Каутский Карл (1854–1938) — один из лидеров и теоретиков германской социал-демократии и 2-го Интернационала. Аксельрод Павел (Пинхус) Борисович (псевд. Ортодокс; 1850–1928) — один из лидеров меньшевиков и 2-го Интернационала. Считал Октябрьский переворот «военным заговором большевиков».