Потерянная жизнь
Шрифт:
Наконец мы приходим в тот тупик, где мы с Даганом под кирпичами похоронили Пифа.
– Он тут. Мы похоронили его по-человечески. Я вас оставлю. Если что – зовите, оставлю там дверь открытой.
Даган быстро ретируется обратно, оставив нам один фонарь на двоих.
Какое-то время Уолтер стоит неподвижно, все еще не веря, что потерял своего сына. Он смотрит на груду кирпичей, а мне даже сказать ему нечего. Пытаюсь вспомнить, каково это – утешать людей, но на ум ничего не идет.
– Прости
– Замолчи! – он резко прерывает меня. – Я все понимаю, просто… Просто не верю. Я думал, что уже нашел его. А тут… Почему? За что?
Уолтер садится на пол около могилы сына, сложив ноги перед собой. И неотрывно смотрит вперед, туда, где под кирпичами лежит тело его сына.
– Я была с ним в последние минуты…
– Спасибо, а теперь уходи.
– Может, мне стоит остаться? Уолтер, я…
– Я СКАЗАЛ, УХОДИ! – кричит он, срывая голос.
– ОСТАВЬ МЕНЯ ОДНОГО! ПОШЛА ВОН ОТСЮДА!
А затем начинает безудержно рыдать.
– ЧЕГО СТОИШЬ?! ПРОВАЛИВАЙ!
Я резко разворачиваюсь и ухожу прочь, вытирая слезы по дороге. Сзади раздается нечеловеческий крик боли и отчаяния, от которого внутри не просто все разрывается на мелкие куски, а разлетается в мелкую пыль. Мне хочется помочь Уолтеру, но что я могу сделать?
Сына его уже не воскресить, не вернуть с того света. Ему придется с этим смириться и жить дальше.
Все зря. Он шел сюда абсолютно зря. Он работал на Тайлера только ради информации о своем сыне, которого уже не было в живых. Последние несколько месяцев его жизни только что потеряли всякий смысл.
Гретта сидит на полу, поджав под себя колени, и смотрит на свои руки. Она не обращает на меня внимания, а мне все равно, что она обо мне думает. Это ее дело.
Подхожу к Дагану, который кивает в направлении открытой двери.
– Как он?
– Сам слышишь.
Ребята сидят вокруг, испуганно вслушиваясь в рыдания взрослого мужика. Никто ничего не говорит, да и что тут скажешь? Крики Уолтера разносятся по темным туннелям. От них кровь стынет в жилах.
– Ты раньше не видела фотографию?
– Нет, он мне не показывал, - отвечаю Дагану. Не знаю, что бы я делала, знай заранее, что его поход обречен.
– Я не знал даже, что его настоящее имя Филипп.
– Я тоже. Слушай, у меня к тебе еще одно дело. Может, сейчас и не самое время спрашивать об этом, но другого случая может и не представиться.
– Давай выкладывай, и будем спать ложиться, а то уже глубокая ночь, а мои ребята сильно устали сегодня.
– Мой друг, которого я искала в прошлый раз…
– Алекс, вроде?
– Да, он, - это каждый раз сложно произносить вслух. – Он заразился. И мне нужно лекарство.
– А я тут причем? Я его тебе не сварю, Потеряшка.
– Я знаю, но ты можешь помочь мне его добыть? Я не прошу идти со мной. Просто расскажи, где мне его искать и чего опасаться.
– Ясное дело, где. В Центре по ликвидации. Я думаю, его там и держат. Не зря же забором обнесли.
– Как мне туда попасть?
– А вот это уже вопрос намного интереснее. Завтра я попробую что-то узнать через свои каналы. Вдруг, кто-то обладает информацией.
– А это не опасно для тебя? Представь, ты ходишь и спрашиваешь, как достать лекарство. Никто ничего не заподозрит?
Даган отмахивается.
– Сейчас такая истерия творится вокруг этого лекарства, что никто и не посчитает это странным.
– В прошлый раз я попала туда как заключенная. Так себе опыт. Теперь мне нужно попытаться попасть туда максимально незаметно.
– Ты его любишь, да? –внезапно спрашивает Даган, уставившись мне в глаза, чтобы не вздумала соврать.
Еле заметно киваю.
– Я жить без него не могу…
– Хреновый расклад, подруга.
– Меня, кстати, Ребекка зовут.
– Мне больше Потеряшка нравится, - горько усмехается Даган. –Так роднее, что ли.
Возвращается Уолтер. Лучше даже не пытаться оценить, как он выглядит: изможденный, с красными опухшими глазами и абсолютно безжизненным лицом. Гретта подскакивает к нему, но он одним движением руки отодвигает ее в сторону. Затем садится на свободное раскладное кресло, закрывает глаза и складывает на груди руки, на костяшках которых я вижу свежую кровь. Из уголков глаз беззвучно текут слезы, и он даже не пытается их скрыть.
– Всем спать. Вы двое, - он указывает на меня и Гретту. – На одном матраце спите. Все по койкам! Устал я за сегодня.
Ребятня послушно разбредается по своим спальным местам, тихо перешептываясь и поглядывая на неподвижного Уолтера. Я ложусь на матрац, снова используя рюкзак в качестве подушки, и отворачиваюсь к стене. Сзади пристраивается Гретта и еле слышно спрашивает:
– Как он?
– Сама все прекрасно видишь. Мне нечего больше добавить.
– Прекратить разговоры! – говорит Даган. – Все, спите!
Он выключает свет, и комната погружается в спасительную темноту. Время от времени слышу, как шмыгает носом Уолтер или вздыхают ребята.
Пытаюсь сконцентрироваться на своей главной задаче. Чем могла, я помогла Уолтеру. Я обещала ему помочь с поисками сына, я сдержала слово, как бы все это сейчас не выглядело.
А это значит одно. Больше меня с ними ничего, по сути, не связывает.
15
Алекс
Ночью мы выдвинулись в сторону Вестмайера. Еще один марш-бросок до цели.