Потерянное прошлое
Шрифт:
— Мы больше не будем с этим мириться. А затем по телефону, столь же мистическому, как окрестности планеты Нептун, и подчас столь же недоступному, она позвонила в Государственный департамент Соединенных Штатов Америки и заявила, что хочет поговорить с президентом по делу, не терпящему отлагательства.
— А кто говорит?
— Говорит Беатриса Аларкинская. Мы — новое независимое государство, и мы можем двинуться в любом направлении. Нас уже посетила русская делегация, готовая продать нам любое оружие, какое нам только понадобится.
Президент был на проводе меньше чем через полчаса.
— Мы безусловно желаем передать наилучшие пожелания американского народа вашему новому независимому государству. Однако мы поддерживаем добрые отношения с Багамскими островами и с Великобританией, и я полагаю, что для того, чтобы получить официальное признание, вам необходимо сначала представить доказательства собственной легитимности.
Так говорил президент Соединенных Штатов из своего нового кабинета, глядя на сводку, полученную из Госдепартамента. Источники в разведке сообщали о перевороте, произошедшем на маленьком острове на Багамах.
По новым правилам, президент ни к чему не прикасался. К нему не поступали никакие бумаги, и все материалы он читал с экрана компьютера. Президент был в хорошей физической форме для своих семидесяти с чем-то лет, ум его был остер. Он не хотел втягивать Америку в какие-то там революции, особенно если они были направлены против дружественных государств. С другой стороны, он хотел быть всегда готовым к диалогу.
Название Аларкин о чем-то ему напомнило. Но двое его помощников, чьи передвижения теперь ограничивались лишь частью кабинета, покачали головами, когда он спросил их, о чем говорит им название Аларкин.
— Ни о чем, сэр, — ответили оба помощника. В этот момент отворилась дверь, и в кабинет вошел человек в костюме-тройке, с лицом, напоминающим лимон.
— Со мной все прекрасно, — сказал ему президент.
Смит вышел и закрыл за собой дверь.
Помощники президента уже неоднократно видели, как человек в сером входил в кабинет президента и почти сразу же покидал его. Один из помощников думал, что это новый лечащий врач президента, но другому сообщили, что это — новый президентский секретарь. Ходили по Белому Дому и слухи о каком-то азиате, который исчезал сразу, стоило только, кому-то на него посмотреть. И что еще более странно — президент больше ни под каким видом не желал входить в Овальный кабинет.
Президент прикрыл телефонную трубку ладонью.
— Аларкин. Где-то я слышал это название.
— Может быть, это какое-то местное божество?
— По голосу, она белая. И говорит как чистокровная американка, — возразил президент. Оба помощника пожали плечами.
— Они совершили революцию и теперь желают отделиться от Багамских островов, — сказал один из помощников.
— Верно, — подтвердил президент и, отняв ладонь от трубки, сказал в телефон:
— Можем ли мы помочь вам как-то решить ваши проблемы с правительством Багамских островов?
— Мы хотим одного: свободы вероисповедания, — заявила королева Аларкина.
— Мы тоже этого хотим и готовы этому всемерно содействовать, — ответил президент.
Он включил селектор, чтобы и помощники могли слышать разговор. Президент пожал плечами. Помощники тоже пожали плечами.
— Багамы никогда не славились как страна, преследующая кого-либо за религиозные убеждения, — сказал президент в трубку и дал сигнал помощникам, что он хочет, чтобы весь разговор был записан на пленку.
— Багамы — нет, а вы — да, — заявила женщина, называющая себя королевой Аларкинской.
— Я прошу вас придерживаться фактов, мадам. Америка с самого дня своего основания обещала и гарантировала всем свободу вероисповедания. И мы гордимся этим.
— Свобода вероисповедания лишь для некоторых. Для крупных, сильных, богатых конфессий. А как насчет мелких, униженных и бедных?
— Вы говорите о маленьких церквях для чернокожих американцев? Они имеют полную свободу, ваше величество.
— Я говорю о тех церквях, которые осмеливаются сказать правду. О тех, которые идут на риск и проповедуют новые и непривычные идеи.
— Факты заключаются в том, ваше величество, что в Америке вы найдете большее разнообразие церквей, чем в любой стране мира.
— Да, а как насчет “Братства Сильных”?
— Мадам, люди, которые руководят “Братством Сильных”, обвиняются не в том, что проповедуют новое религиозное учение. Возможно, вы этого не знаете, но они посадили аллигатора в бассейн журналисту, который пытался вскрыть их махинации. Почтовая служба имеет все доказательства того, что они использовали почту для своих мошенничеств, и кроме того, у нас есть все основания полагать, что они организовали убийство — и я это называю убийством с полными на то основаниями — полковника Военно-Воздушных Сил, сенатора и всего экипажа самолета. Эти ни в чем не повинные люди погибли, когда руководители “Братства Сильных” пытались убить меня.
— Не было никакой необходимости в их смерти, — сказала королева Аларкинская.
— Мне бы хотелось верить в это, — заметил президент.
— Если бы вы отозвали обвинение против руководителей Братства, никто бы не умер.
— Я не собираюсь вмешиваться в дела судебных органов, и уж конечно, не ради двух фигляров и убийц!
Президент в негодовании возвысил голос. Он вспомнил полковника Дейла Армбрустера, вспомнил, как тот, каждый раз после приземления спрашивал президента, как он перенес полет, вспомнил, что у полковника осталась семья.
— Я бы хотел, чтобы вы знали, — продолжал президент, — мы ни при каких условиях не собираемся плясать под дудку террористов.
— Я веду речь о вашей жизни. Я не могу гарантировать вашу безопасность до тех пор, пока тысячи преданных членов “Братства Сильных” видят, как их руководители подвергаются преследованиям.
— Это угроза? — спросил президент.
— Это дружеское предупреждение, чтобы вы были беспристрастны в деле Доломо. Почему вы выказываете дружеское расположение католикам, протестантам и иудеям, и не питаете добрых чувств к последователям “Братства Сильных”, прекрасным людям. Они все — прекрасные люди.