Потерянные Наследники
Шрифт:
— Если тебя это утешит, ты не виновата в том, какую профессию избрали твои родители. Тень предков всегда падает на потомков, что же, теперь и не жить вовсе? Я знаю о тебе больше, чем вы оба можете себе представить. И ни один факт меня не разочаровал. У меня шикарное здоровье, но однажды и мое сердце откажет, и тогда Адриан станет главой моей компании и всех ее фондов, тут ты права. Первое время он будет едва соображать от усталости. Поэтому его женщина должна быть ему домом, пристанью, где он мог бы набраться сил, а не профурсеткой, которая нагуляла бы себе ребенка от нищего и вышла бы за моего внука замуж из-за денег.
— Твою мать… — вырвалось у меня. — Дед, кто тебе рассказал?!
— Адриан, я что же, похож
Я открыл было рот, все еще с трудом понимая услышанное. Момент был идеален, я должен был успеть позаботиться об Агате, но дед меня опередил:
— Не вздумай только злоупотребить моей щедростью! Ситуация с Агатой — это отдельная история, с ней мы разберемся без тебя.
А потом этот великий старый добродетель снова обратился к оцепеневшей от волнения Поле:
— Что скажешь?
— Уильям, ответьте, почему вы выбрали меня?
— Ну, последние 5 дней я имел удовольствие лицезреть такую физиономию своего внука, будто он лишился разом всех денег мира. А он просто думал, что ты его разлюбила.
Алина виновато улыбнулась и уткнулась в меня носом, чтобы мы с дедом не увидели, как заливалось краской ее лицо.
Эта девочка, моя маленькая ведьмочка, заслужила сказку. И я охотно подарю ей ее. И сделаю все, чтобы больше не быть в этой сказке чудовищем.
Всю дорогу до аэропорта я не выпускал Алину из своих рук. Я так боялся, что она снова исчезнет, чем здорово веселил Томаса, изредка поглядывавшего нас со своего сиденья. Я хотел намекнуть ему, что дед еще мог передумать насчет них с Агатой, но решил не рисковать, пока мы не покинем воздушное пространство России.
Когда мы подъехали к вип-входу, в голову тут же полезли воспоминания о моей погоне за Артуром. Сколько же случилось с того дня! Я потерял друга, но по уши влюбился, чуть не умер и снова стал Эркертом. Что изменилось у Артура? Ни-че-го. Только судебное постановление о запрете приближаться к нам с Агатой. Сдается мне, там, наверху, кто-то все таки сидел и контролировал происходящее среди смертных. Пропорциональное распределение боли и страдания на душу, например.
— Не верю, что это происходит со мной, — тихонько шепнула Алина, коснувшись пальчиками моей шеи, когда я склонился, чтобы поцеловать ее. Она гордо сжимала поводок Тайлера и уже светилась изнутри, хотя я еще ничего для нее не сделал. Дедушка одобряюще нам подмигнул и важно зашагал к дверям. Мы обернулись в сторону Петербурга на прощание, когда боковым зрением я выхватил бегущего в нашу сторону человека. Уго, Томас и телохранитель деда были уже наготове, перегородив своими внушительными фигурами любой подход к нам. Но Тайлер приветливо замахал хвостом, почуяв знакомый запах. К нам приближался Руслан. Оценив хмурые лица охраны, он перешел на шаг и примирительно задрал руки.
— Парни, я чист. Мне нужно поговорить с Адрианом. Меня послал Артур.
— Мне не о чем с ним говорить, — ответил я на вопросительный взгляд Томаса. Я развернулся, готовый уйти, но Руслан продолжал кричать мне в спину.
— Адриан, ты должен мне поверить! Кто-то хочет подобраться к вам!
— Удивительно! — Не сдержался я. — Кто
— Это не Артур! Он пытался сказать тебе об этом еще в больнице, но не сумел. У него есть алиби!
— Иди на хрен, Руслан. — Бросил я.
— Ладно! Ладно! Просто будьте осторожны! Кто-то может снова попытаться вас убить.
— Руслан, твои слова в суде могут быть расценены, как угроза, то есть отягчающее вину обстоятельство. Лучше следи за своим языком и хозяином. Вдруг и ему что-то угрожает. — Я подмигнул ему, обнял Алину и решительно зашагал в сторону входа.
Когда за нами сомкнулись стеклянные двери мы обернулись. Рядом с Русланом стоял Артур, и они оба смотрели нам вслед. И вдруг Алина остановилась, передала мне поводок Тайлера и быстро зашагала обратно. Мое сердце невольно сжалось, когда я увидел озарившееся радостью лицо Артура. Стоило Алине приблизиться, как он тут же нагнулся и заключил ее в объятия, оторвав от земли. Ещё несколько минут назад я упивался своей победой над старшим братом, а теперь он что-то быстро шептал на ухо моей девушке, держа в своих руках и даже не глядя в мою сторону. Я буквально чувствовал, как мышцы сковывал гнев, но мне на плечо легла рука Томаса.
— Стой на месте. Не провоцируй. Он ее не обидит.
— Что их связывает? — Процедил сквозь зубы я, будто надеялся, что телохранитель знает ответ. Я поймал на себе взгляд Артура через стеклянные двери. Он так смотрел на меня, что я похолодел, сообразив, что ему ничего не мешало бросить Алину в свою машину и умчаться в город прежде, чем я успею это предотвратить. Я видел, как он этого хотел. И как же трудно ему было расцепить свои руки вокруг талии моей девочки, но он это сделал. Алина возвращалась. Я изо всех сил пытался избавиться от раздражения, но это удалось лишь когда она встала на цыпочки и решительно притянула к себе мое лицо. Приблизив свои губы почти вплотную к моим, она прошептала, пристально глядя мне в глаза:
— Я люблю тебя, Адриан, но я должна была попрощаться.
— Что он сказал тебе?
— Ничего особенного, попросил беречь себя.
О, если бы я знал! Если бы я выслушал тогда Руслана, если бы вложил хоть какой-то смысл в предупреждение Артура, беда бы нас миновала.
Но я не сделал этого.
И все случилось. Из-за меня?
Глава 30. Пасхальные костры
Агата
Апрельское сожжение пасхальных костров на Эльбе старая традиция, охватывающая практически все побережье реки. В Бланкенезе, как нам всегда казалось, это пламенное прощание с зимой разворачивалось с наибольшим масштабом. Костры на нашем побережье достигали 7 метров, слагаясь из старых рождественских елок, а гуляния продолжались до самого утра. Ночь, когда негласным правилом отменялись все диеты и разногласия между соседями. Все побережье встречало весну. Дожидаясь, когда пламя охватит установленное на верхушке каждого костра чучело, можно было объедаться немецкими сосисками, сардельками и рыбой, запивать пивом или домашним вином.
Мы с Адрианом каждый март томились в ожидании этого празднества. Нам всегда казалось, что вместе с треском, снопами искр, рассыпающимися на фоне черного неба и страстными языками пламени, охватывающими костер с нашей высохшей елкой, сгорали все наши беды, обиды и неудачи. Что они, когда от костров останется лишь серый пепел, развеются над Эльбой и превратятся в ничто. Этого никогда не происходило, а мы никогда не теряли надежду.
Прошло 5 лет, а я все с тем же нетерпением ждала того самого апрельского вечера, чтобы закутаться в специально купленное пончо и пойти танцевать под звездным небом, в котором роятся огненные светлячки, и воображать себя, как в детстве, одним из повелителей мух.