Потерянные Наследники
Шрифт:
Алина больше не появлялась в больнице. И хотя мне оставалось провести там всего два дня, они показались мне длиннее, чем прошедшие два с половиной месяца вместе взятые. Она стойко выдерживала мою осаду из звонков и сообщений, игнорируя их с завидным упрямством. Поцеловав меня, она должна была вернуться! Куда она исчезла? Я не понимал, что случилось, хотя Макс заверял, что она исправно ходила на работу в представительство.
К слову, этот парень довольно просто свыкся с ролью младшего брата. Теперь Артур был и его занозой в заднице, но Макс и виду не подавал, что его это хоть сколько-нибудь беспокоит. Ведь перед Артуром у него было несравнимое преимущество:
Я был полностью готов отправляться на поиски Алины. Подстриженный, гладковыбритый, одетый не в больничную пижаму и с нормальной едой в желудке. Да, я все еще смахивал на скелет со сдувшимися мышцами и осунувшейся рожей, но я хотя бы был дома. И мне нужно было торопиться. В Гамбург мы готовились лететь уже через пять дней, чтобы застать традиционное сожжение Пасхальных костров в Бланкенезе.
Тайлер чихнул и уселся на попу, толкнув в меня носом резиновый мячик. Должен сказать, за квартирой Свят присматривал гораздо лучше, чем за рационом нашей собаки. Он умудрился раскормить Тайлера до таких размеров, что тот запросто сошел бы за беременного, будь такое возможно. Агата будет в ужасе. Но частный самолет дедушки безо всяких трудностей готов был принять на борт эту тушку, так что недолго ему осталось жрать по 4 раза в сутки спагетти, чеддер, булку и фарш.
Макс с той самой запиской застал меня в дверях. Я вытащил ее из конверта, моментально узнав детский почерк Алины, но вспыхнувшую было радость моментально погасило разочарование.
«Адриан!
Я очень счастлива, что закончились твои мучительные дни в больнице. Искренне надеюсь, что ты больше никогда в ней не окажешься. Прости меня, что пропала. Но я не могу быть с тобой. Пожалуйста, не делай глупостей и оставь меня в покое. Я знаю, скоро ты уезжаешь. Прошу тебя, не бери обиду на меня с собой. Нет смысла скрывать, что я никого не любила сильнее, чем тебя. Но это прошло.
Мне очень жаль.
Прощай.
Алина»
— Ну? И что это за хрень? — прохрипел я, тыкая запиской Максу в лицо едва сдерживаясь от гнева.
— Друс, тебя только выписали, давай не будем усугублять?
— Скажи-ка мне. А как часто наш с тобой общий братец появляется в вашем кабинете?
— До обеда или после? — Нерешительно поинтересовался Макс.
— Вот же сукин сын! — Заорал я. — Он не заслужил ее! Он мог бы уже размещать резюме на бирже труда и менять фамилию, но мы спасли его! Пожалели, а он так ничего и не понял! Взял и забрал мою девушку!
— Адриан, а ты не думал, что Алина сама выбрала его?
Я опешил. Перечитал записку. Предпочла не меня?
— Если ты действительно любишь ее, пожелай ей счастья и уезжай. Ты ведь не сможешь забрать ее с собой.
Голос Макса доносился до меня будто из-под толщи льда. Нет, это я был подо льдом, который слой за слоем обратно сковывал мне сердце и легкие.
Я снял пальто и прислонился затылком к стене.
— Черт, как же я хочу домой…
— Братишка, ты это переживешь. По крайней мере в этот раз обошлось без измен. Ой…
В отличие от Агаты у меня была возможность устроить прощальную вечеринку. Но мне она была уже не нужна. Все это понимали, но посчитали своим долгом завалиться в нашу квартиру и напиться в ней последний
Мы стали братьями давным-давно. И мы еще обязательно натворим что-нибудь вместе.
Я обернулся на Томаса. Он, как и я, рвался в Гамбург со страшной силой. Но, если я поскорее мечтал оставить в прошлом и Петербург, и свое, признаю, разбитое сердце, для него еще ничего не было кончено, и он мог найти способ отстоять Агату.
Машина Уго плавно скользила по вечернему проспекту. Я старался не смотреть в окно, чтобы взгляд не зацепился за кофейню, где работала Алина. Тайлер нервно жевал старый галстук дедушки, сидевшего тут же, на заднем сиденье. Его сморщенная от старости и власти рука спокойно почесывала шелковистое ухо собаки. А я то думал, мне придется на коленях умолять позволить забрать Тайлера с собой. Вся наша с Агатой банда должна была прилететь к нам на летние каникулы в Испанию на дедушкину виллу, так что временно хозяином квартиры был назначен Свят, а моего бмв — едва не умершая от счастья Эллина. Единственный, кто оставался в Петербурге столь же неприкаянным, каким чувствовал себя я, был волчок. Он так и останется ждать неизвестности на своем парковочном месте, пока я не исцелюсь достаточно, чтобы его кому-нибудь подарить или продать. Пока воспоминания о Алине не выветрятся из его салона и из моей головы.
У меня зазвонил телефон, и я удивленно уставился на имя абонента. Звонил Михаил Васильевич, дедушка и Северной оранжереи, которому я оставил свой номер на случай необходимости.
— Доброе утро, — взволнованно ответил я. — Михаил Васильевич, с вами все в порядке?
— Да, Андрюша, здравствуй! — Прозвучал его хриплый старческий голос. — Все у нас хорошо! Но мы тут прознали, что уезжаешь ты скоро. Может быть, времечко найдется, заедешь к нам проститься? Мы даже ведь не отблагодарили тебя за помощь. По гроб жизни благодарны будем за нашу оранжерею.
Старик закашлялся, мое сердце сжалось в тиски. Крепко зажмурившись, я ответил, что постараюсь.
— Кто звонил? — Поинтересовался дед, но я только покачал головой в ответ и откинулся на сиденье. Горло так сцепила боль, что я даже не мог говорить. Эта чертова оранжерея меня бы добила. Я был просто не готов приехать туда один. Без нее.
Томас развернулся ко мне с переднего сиденья.
— Адриан, — позвал он, — думаю, это твой последний шанс.
Дедушка нахмурился и глянул на часы.
— Хорошо быть владельцем самолета. Вылетаешь, когда захочешь. Мне нужен счастливый наследник, а не это сопливое месиво. Адриан, если дело в женщине, я готов сдвинуть наш вылет на два часа. Решать тебе.
Вылетим в семь, успеем как раз к сожжению костров на Эльбе. Вылетим в девять, застанем только догорающие дрова. Агата все равно не ждала нас так рано. Она простит.
— Едем, — выжал из себя я.
Зайти в оранжерею в третий раз было так же волнительно, как и в предыдущие два. Зайти туда без Алины было чудовищно неправильно. Волна спокойствия больше не накрыла меня, я не почувствовал приятного томления в сердце и больше не ощущал себя, как дома. Дед заинтересованно оглядывался по сторонам. Тайлер послушно сидел у его ног, взволнованно ловя кожаным носом незнакомые запахи.