Потерянный бог.

Линова Карина

Аракос подтолкнул девушку в спину, заставив опуститься на землю вплотную к Раслану. Кто-то из волков держал ее руки за спиной, что было мудро с их стороны: в противном случае Иласэ попыталась бы выцарапать волчьему королю глаза.

Раслан наклонился к ней почти вплотную, как это делали другие волки, вдыхая запах, и Иласэ отвернулась, ее глаза горели от непролитых слез и ненависти к ним всем. Руки Раслана скользнули по ее бокам, по груди.

–  Не прикасайся ко мне!
– прошипела девушка, тихо, но зло. Брови Раслана поднялись, он притянул Иласэ еще ближе к себе, так

что ее груди, едва прикрытые остатками рубашки, касались его торса.

–  Прекрати!
– это наполовину прозвучало как рыдание.

Дзиннннь

Все волки замерли, услышав этот металлический звук. Тартис стоял все там же, у деревьев, только теперь со странным остервенением вытаскивал и вновь бросал кинжал в ножны.

Раслан хмыкнул, и, взяв Иласэ за подбородок кончиками пальцев, развернул лицом к себе. Взгляд, которым она его одарила, собрал в себе всю ненависть, боль и унижение, которые ей пришлось пережить этой ночью. Лицо оборотня смягчилось. Он поцеловал девушку в лоб, потом отодвинулся и велел:

–  Отпустите ее.

Аракос уставился на своего короля в шоке. Тартис развернулся.

–  Что?!!
– воскликнули оба хором.

Раслан посмотрел на черноглазого, приподняв бровь, ответил:

–  Малышке не нравится наше внимание. Я бы предпочел, чтобы она сама выбрала остаться с нами. Позволим ей уйти с щенком; он не протянет долго, а когда погибнет, мы заберем ее.

Некоторые из волков согласно зарычали:

–  Да, пусть она выберет!

–  Пусть наша сестра выберет!

Волки, державшие руки Иласэ за спиной, освободили ее, и она вскочила на ноги, попятилась, запихивая порванную рубашку на груди.

–  Ну же, сестренка?
– мягко спросил черноглазый, - останешься с нами или пойдешь с мальчиком? Наш король дал тебе право решать.

–  Мне не нужен никто из вас!
– выкрикнула Иласэ.

–  Не будь дурой, оставайся с ними!
– прорычал Тартис.

Иласэ резко развернулась в его сторону:

–  А ты… Вообще не смей со мной говорить!
– она вскинула голову, - если мне дано право выбирать, я выберу остаться сама по себе! И никто из вас, никто - не приближайтесь ко мне!

–  Что ж, - разочарованно проговорил Раслан, - пусть будет так. Но помни: мы придем за тобой, когда мальчишка умрет.

Иласэ развернулась и бросилась в лес. За спиной услышала, как Раслан намеренно небрежным тоном произнес, обращаясь к Тартису:

–  Бог выпьет твою душу, Ллэнь… или как ты себя теперь называешь?
– и, после короткой паузы, прошипел, как напутствие-напоминание:

–  Ютань эодай мервокс.

Даже на расстоянии, и не направленные на нее, слова ощущались, как рассыпавшаяся по голому телу ледяная крошка.

Иласэ не стала ждать, что ответит на сказанное Тартис, и поспешила прочь.

Было холодно, так что по телу бежали мурашки, и темно, но Иласэ не обращала ни на что внимания: она просто хотела убраться подальше отсюда. Девушка запиналась о корни и поваленные стволы, плохо различая их в темноте, и брела дальше.

Иласэ понадобилось несколько минут, чтобы понять: Тартис идет следом. Девушка остановилась и ждала, не поворачиваясь к нему лицом.

–  Вот, - проговорил он негромко, и Иласэ почувствовала, как лег на плечи плащ, так по-глупому оставленный у погасшего лагерного костра. Несколько секунда Иласэ простояла так, судорожно сжимая его края, потом медленно продела руки в рукава, застегнула. Развернулась и со всей силы ударила Тартиса по лицу.

Он зашипел от боли и, с некоторым опозданием, Иласэ вспомнила про его раны. Эта мысль доставила ей лишь яростное удовлетворение.

–  Ты… - ее голос дрогнул, - ты… Я даже не знаю, как тебя назвать!

Тартис промолчал.

–  Ну что, наслаждался своей местью? О, я уверена, ты был разочарован, когда они не убили меня! Но тебе, наверное, понравилось наблюдать, как эти звери меня лапали?!!
– голос Иласэ сорвался, и она с трудом удержалась, чтобы не заплакать.
– Считаешь, я это заслужила, да? Понравилось зрелище?

Тартис отнял руку от щеки, куда Иласэ его ударила, и спокойно встретил ее взгляд:

–  Да, ты это заслужила. Но я оставил тебя им не ради мести.

–  О нет, ты использовал мою жизнь, как выкуп за собственную свободу! Если бы оборотни тебя не обнаружили, ты бы просто ушел прочь!

–  Ты права. Я бы просто ушел прочь, - ответил Темный лишенным эмоций тоном.

Иласэ судорожно вздохнула, борясь со слезами.

Тартис продолжил, четко произнося каждое слово:

–  Я бы ушел, потому что у меня не было выбора. Что бы я мог сделать: прыгнуть вниз и разорвать всю стаю голыми руками?
– его голос начал наполняться гневом.
– Используй я кинжал - смог бы убить двоих или троих. А потом оружие выпило бы меня досуха, и остальные волки разорвали бы на части. Обернись я зверем, чтобы сражаться - и стая убила бы меня еще быстрее.

Иласэ молчала, не зная, что сказать.

–  Я ничего бы не смог сделать, кроме как выбросить свою жизнь на ветер, - продолжил Тартис с ядом в голосе, - Но ведь тебе было нужно именно это, верно? Ты бы хотела, чтобы я рисковал жизнью ради тебя и умер, пытаясь спасти! И что с того, что любая попытка оказалась бы бесполезна?!! Быть может, о, быть может, ты бы сумела ускользнуть, пока звери пожирали мой труп!

Иласэ затрясла головой:

–  Ты должен был попытаться сделать хоть что-нибудь, а не уходить прочь!

–  Ну да, прямо как ты сделала для меня!
– зло выплюнул Тартис, потом скривился, - слушай, речь сейчас о другом. Я бы погиб, а тебе бы это никак не помогло. И что в этом хорошего?!! А так хоть один из нас имел шанс вернуться домой. Глупые героические поступки могут сработать в твоем выдуманном мирке, но в реальности все эти герои погибают. Напомнить тебе статистику по последней войне? Когда на одного погибшего Темного приходилось трое Светлых? Знаешь, почему?

–  Ты просто трус!

–  А ты лицемерка! Будь на холме не я, а твой проклятый Кэйрос, ты бы умоляла его бежать! О, ты бы с радостью пожертвовала собой, чтобы спасти его! Но там стоял я, и тебе было плевать, что со мной будет! Я для тебя только инструмент, и ты злишься, что не смогла использовать меня, как хотела.