Потерянный бог.
Шрифт:
Да она скорее прыгнула бы в Бездну, чем оказалась в этой крошечной каморке вместе с ним! Должно быть, Тартис понял это по ее взгляду, потому что попытался затолкать внутрь силой. Иласэ начала пинаться и кричать, безразличная к опасности привлечь дождевых бестий, хорошо поцарапала ему лицо и один раз удачно двинула в челюсть. Однако Тартис сумел-таки заломить ее руку за спину и заставил протиснуться внутрь. Там уже оттолкнул от себя, оставшись между девушкой и входом:
– Хватит вопит, я ничего тебе не сделаю!
–
Иласэ, забившись в самый дальний угол дупла, замерла в ужасе, ожидая, что он будет делать дальше.
Тартис рассеянно потрогал царапины на лице, нахмурившись, посмотрел на кровь на пальцах, перевел взгляд на девушку, бросился к ней, схватил за плечи и грубо затряс:
– О чем ты только думала! Я вернулся назад, а тебя нет! Я решил, что тебя утащили хищники!!!
– Оставь меня в покое!
– всхлипнула Иласэ, и была очень удивлена, когда Тартис так и сделал, пробормотав что-то неразборчивое; и вновь сел напротив, загораживая своим телом выход.
Какое-то время они сидели в тяжелом молчании.
– Что теперь?
– спросила Иласэ, ненавидя себя за дрожь в голосе.
– Я не сделаю тебе ничего плохого, - повторил Тартис холодно.
Девушка, к ее собственному удивлению, истерически захихикала:
– Неужели? А должен бы. На твоем месте я убила бы меня, пока есть такая возможность.
– Знаю, - пробурчал Тартис.
– Ну так давай!
– вскрикнула она, не понимая, зачем задирает его.
Темный ничего не ответил, только сильно сцепил зубы, так что на скулах напряглись желваки.
– Я оставила тебя умирать!
– голос Иласэ поднимался все выше, пока она выплевывала наполненные ненавистью слова, - я хотела, чтобы ты подох! Я хотела станцевать на твоем гниющем трупе!
Девушка задохнулась, ожидая его реакции, неминуемой мести, которая будет намного хуже, чем все, что она успела придумать.
Тартис посмотрел на нее:
– Я знаю, - проговорил он почти мягко.
– Тогда почему ты не убьешь меня?!!
– крикнула Иласэ, задыхаясь, - не изобьешь, не изнасилуешь? Тебя ведь этому учили!!!
Тартис видимо дернулся, словно она его ударила:
– Заткнись!
Иласэ попыталась вздохнуть, но получился всхлип; и она уже не могла остановиться: зарыдала, закрыв лицо руками, всхлипывала в голос, раскачиваясь назад и вперед. Она не плакала из-за того, что он сделал, из-за других вещей - да, но не из-за этого. И сейчас скопившийся тугой ком отчаянья, боли, стыда и гнева вырывался в слезах. Иласэ ненавидела себя за эту слабость, за то, что вот так, по-глупому, расклеилась перед ним, но не могла остановиться.
– Замолчи!
– велел он холодно, потом другим тоном, с болью, словно из него вытягивали жилы, - не надо, не плач, пожалуйста.
Иласэ сглотнула и подняла голову, чтобы взглянуть на него: Тартис не смотрел в ее сторону. Его лицо было достаточно освещено, и Иласэ не увидела на нем ни надменной насмешки, ни презрения, только вину.
– Прости, - проговорил Тартис тихо.
Ее губы зло скривились: да как он смеет!
– Я не верю тебе!
– прошипела девушка. Или считает, что эти слова значат для нее больше, чем ком грязи под ногами?
– Я знаю, - ответил он.
– Я оставила тебя умирать!
Тартис коротко, резко рассмеялся:
– Тогда мы квиты.
Иласэ медленно покачала головой:
– Я не верю тебе, я не прощу тебя, и я убью тебя, если у меня будет такая возможность!
– Понятно, - пробормотал Тартис. Он, наконец, посмотрел ей прямо в глаза, колеблясь, потом проговорил:
– Клянусь кровью моего отца и моей матери, что никогда не сделаю тебе ничего плохого. И неважно, как сильно ты меня разозлишь, обещаю.
Его лицо казался таким искренним. Иласэ хотелось разбить его в кровь. Девушка открыла рот, чтобы объяснить, куда Тартис мог засунуть свое обещание, но временно отсутствовавшая логика вернулась и посоветовала не злить Темного без особой причины. Если он хотел верить в собственное обещание, либо собирался притвориться, чтобы по какой-то причине убедить ее, не стоит уничтожать свой и так малый шанс на выживание. А Иласэ очень хотела жить, тем больше, чем сложнее это становилось.
– Многое случилось, пока ты была без сознания, - сказал, наконец, Тартис, видя, что она молчит.
– Что именно?
– спросила Иласэ, притворяясь, что поверила его клятве.
– Я видел человека, - и Тартис рассказал про мальчика, спасшего их от дождевых бестий, и как позднее Тартис безуспешно пытался его найти.
Иласэ восприняла его слова скептически: Тартис либо врал, либо ему померещилось. Что мог делать ребенок, один, здесь, в этой девственной земле, где животные, судя по их непугливому поведению, никогда прежде не видели человека?
Тартис продолжал говорить, и Иласэ пыталась слушать, но никак не могла сконцентрироваться на смысле слов, вновь и вновь пытаясь разгадать загадку поведения Темного.
Тартис пытался ее изнасиловать, она пыталась его убить, а теперь они сидят рядом, словно ничего и не было. Глупо. Или Тартис думал, она поверит, что он таинственным образом простил ее?
Однако Темный ни слова ни сказал о том, что прощает, верно?
– Ты меня слушаешь?
– нетерпеливо перебил он ее мысли.
– Нет, - ответила Иласэ честно.
Тартис недовольно скривился:
– Мы уйдем отсюда, как только прекратится дождь. Можно было бы пойти прямо сейчас, но проклятые бестии наверняка загонят нас на дерево. Здесь хотя бы сухо.