Потерянный голос надежды
Шрифт:
– Это потому, что ты любительница переживать из-за пустяков, - шутливо пояснил Рома.
– Ничего подобного! – взорвалась Света, метая глазами искры недовольства.
– Да ладно тебе, - примирительным тоном сказал Рома, - я не хотел тебя обидеть.
– А я и не обиделась, – фыркнула Света.
Яркий свет Ромкиного фонарика ударил ей в лицо, и девушка недовольно зажмурилась.
– Не надо, - попросила она, закрываясь от света ладошкой.
– Как скажешь, - услышала она в ответ и тут же оказалась в кромешной тьме – парень выключил фонарик.
Внезапная тишина и темнота обострила все чувства. Сердце Светы громко билось от неясного волнения. Рома ощутил неуёмное возбуждение, и его дыхание участилось. Из-за присутствия Светы мысли спутались, пальцы задрожали. В груди сладостно защемило, а невыносимо жаркий огонь, полыхнувший в груди, разлился по всему телу, обжигая парня изнутри.
Дальше всё произошло настолько быстро, что Рома и сам не понял, что это было. Он повалил Свету и начал судорожно покрывать её лицо поцелуями. Девушка ответила на его прикосновения нежными поцелуями, которые ещё больше разожгли желание Ромы.
Горячими от возбуждения ладонями он сжал голову девушки, и его губы коснулись её губ, сливаясь с ними в страстном танце. Нежные губы возлюбленной податливо открылись, позволяя языку Ромы проникнуть внутрь. Света застонала.
Казалось, что нет ничего прекраснее момента, в котором двое влюблённых растворились без остатка в своих чувствах. Они наслаждались друг другом, теряя разум. Рома оторвался от губ Светы и прошептал ей на ушко:
– Ты чудо… Никого на свете нет лучше тебя…
Света хотела сказать, насколько она счастлива, но Рома снова закрыл её рот поцелуем. Света прикрыла глаза, изнывая от сладостной истомы. Губы Ромки были умелыми и нескромными, и ей это нравилось. Испытываемое блаженство было ни с чем не сравнимо. Света никогда не испытывала в жизни ничего более приятно. Казалось, она жила на свете только лишь для того, чтобы пережить этот момент безумного счастья.
Почувствовав, как закружилась голова, Света застонала. Рома вдруг потерял над собой контроль. Он навалился на Свету и как сумасшедший стал целовать её лицо и шею. Рывком расстегнул «молнию» на куртке девушки и оттянул вниз воротник свитера. Света вскрикнула от неожиданности и задёргалась в руках Ромки. Но он уже не чувствовал этого, стаскивая с неё куртку. Громко сопя, он продолжал завоёвывать сантиметр за сантиметром прекрасного юного тела.
Нервно дёрнув молнию на Светиных джинсах, он стянул их. Его руки нагло шарили в самых потаённых девичьих местах, и от чрезмерного возбуждения его мужскому естеству стало тесно в джинсах.
– Рома, не надо! Остановись! Прошу тебя, не делай этого! – услышал он голос Светы, доносившийся откуда-то далеко. – Рома, прошу тебя!
Он ощутил удар по плечу. В голове будто что-то щёлкнуло. И тут он понял, что куртка Светы валяется на земле, а его руки залезли под её свитер, и сжимают девичью грудь. Джинсы Светы наполовину сняты, трусики сдвинуты.
Осознав происходящее, Рома испуганно отпрянул от Светы, и невыносимый колокольный звон наполнил его голову. Парень сжал виски ладонями, пытаясь унять этот звук, но сквозь него он отчётливо услышал жалобные всхлипывания Светы.
Звон моментально прекратился, уступив место тишине и здравому смыслу. Ромка кинулся к Свете и вновь прижал её к себе. Девушка дрожала.
– Светик, прости меня, пожалуйста, - несвязно бормотал он, ругая себя за несдержанность. – Я не знаю, что на меня нашло. Я настолько сильно люблю тебя, что просто потерял голову. Извини, если можешь. Этого больше не повторится, поверь мне!
Он несколько раз поцеловал её в щечку, потом чмокнул в лоб. Пока Света надевала джинсы, он пошарил рукой по камням в поисках куртки. Она одиноко лежала комочком, скинутая нетерпеливыми руками Ромки. Ругнувшись себе под нос, проклиная своё сумасбродство, он поднял куртку и накинул на хрупкие плечи девушки. Она всунула руки в рукава, а он заботливо застегнул «молнию».
Света всё ещё дрожала, и Рома крепко прижал её к себе, уткнувшись подбородком в её макушку. Так они сидели до тех пор, пока Света не перестала дрожать.
Объятия Ромы немного успокоили её. Света в отчаянии закрыла глаза, ругая себя за то, что позволила парню зайти так далеко. Ещё пару минут назад она очень испугалась неудержимого порыва Ромы. Теперь она понимала, что нельзя было оставаться вдвоём в темноте, да ещё разрешать ему целовать себя. К тому же её ответные поцелуи распалили Рому, и его поведение было вполне оправданным. В том, что произошло, Света винила только себя: если бы она во время остановила его, то ничего бы не было.
– Я испугалась, - призналась она.
– Прости, - ещё раз сказал он, не зная как вымолить прощение.
– Я не сержусь, - сказала Света и чтобы как-то сгладить неловкую ситуацию, сказала: – Я тоже люблю тебя.
Она понимала, что происшедшее по большей своей части – её вина. Если бы она охотно не ответила на поцелуй Ромы, если бы не позволила ему вести себя столь безумно, то ситуация не вышла бы из-под контроля. Во всём виновата она сама. Парень может потерять голову, девушка же – никогда! Ведь заботиться о целомудрии – обязанность девушки, а не парня.
Глава 12
Перемены
Нарастающий шорох дал знать, что Герка ползёт обратно. Свет фонарика, мелькающий в проёме, становился всё ярче. И вот, наконец, появился Барсов, перепачканный грязью. Запыхавшись, он вывалился из лаза и встал на ноги. Ударился головой о низкий свод тоннеля, и, ругнувшись, пригнулся. Стоять, согнувшись, было неудобно, но безопаснее для головы.
– Вы где? – спросил он в темноту.
– Тут, - ответил Рома, и свет Геркиного фонарика тут же нащупал его лицо.
Рома встал и помог подняться Свете.
– А чего это вы в темноте сидите? – удивился Герка.
Ромка как можно небрежнее ответил:
– Экономим заряд батареек.
Довод оказался убедительным и Барсов одобрительно качнул головой.
– Ну что там дальше в тоннеле? – с нетерпением набросилась на него с вопросами Света.
– После узкого лаза идёт обычная пещера, причём не видно ей ни конца, ни края. Так что даже не знаю – ведет ли она наружу, или же нет. Чтобы это понять, надо было идти дальше.