Потерянный в бездне
Шрифт:
— Стас! — ору я и показываю на мост. Тот следит за моим жестом, выплевывает какое-то ругательство и снова спрятавшись за щитом прибавляет шагу.
Похоже всё.
Похоже мы приплыли. Выход из лагеря — только через мост… ну или через болото в овраге. Болото кишащее тлоками.
Одна надежда — типы там на мосту окажутся слабыми и рискнут отойти вместо того, чтобы ввязываться в бой.
Бежать сейчас вниз — глупо. Оба торговца там уже мертвы — подозреваю Ник постарался, а вот охранники на мосту —
Гостей — пятеро.
Это очень плохо.
Идут они быстро, не сворачивая и даже не пригибаясь — хотя то, что творится сейчас в лагере для гостей уже не секрет. И это означает только — они сильны.
Присаживаюсь за ближайший куст и снова бросаю взгляд назад. Петька уже мёртв. Мёртв навсегда и с этим уже ничего не поделать. Баронесса стоит там где и стояла. Спряталась бы что ли. И случайная стрела не дремлет, а уж тем более неслучайная. Беречь кого-то только потому что он другого пола здесь никто не будет.
Пока разглядываю тылы группа на мосту исчезает. Куда — непонятно. Может они все роги в инвизе, а может просто попрыгали вниз.
Время отходить. Как угодно, куда угодно, но отходить. Пятеро плюс двое охранников — это маленькая армия, а нас теперь лишь трое — и это если меня с моим ржавым ружьишком считать за целое.
Одни из охранников на мосту вскрикивает и его голова исчезает. Поскольку я, как старая черепаха, пока ни разу еще не выстрелил, значит это Ник.
Я, вдруг, вижу его… вижу на короткий миг пока он кастует инвиз. Исчезает.
Шестеро. Их шестеро.
Как назло — никого не зацепить. Оставшийся в живых охранник лишь изредка показывает своё лицо из-за баррикады и снова прячется. Не прицелишься!
Те типы что попрятались скорее всего пытаются понять сколько нас здесь, мародёров, поэтому не лезут в бой открыто.
Хуже всего Стасу. Он сейчас в как пуп мира — на самом видном месте. Из-за щита даже нос не высовывает — чтобы не получить стрелу в лоб. Дурацкая ситуация у него — и отходить глупо, и вперед на толпу спрятавшуюся возле моста в одиночку не попрёшь.
По хорошему вся надежда сейчас на Ника. Если он вырежет в инвизе хотя бы пару — можно будет выдохнуть ненадолго.
И шансы появятся.
Хоть небольшие, но появятся.
Типа с арбалетом под мостом замечаю почти нечаянно — его болотного цвета длинный плащ почти сливается с травой. Меня он в кусте явно не видит — иначе бы сел по другому.
Прицеливаюсь и стреляю.
В голову.
Если левел у него маленький и попаду — есть шанс хэдшотнуть. И получить бинго в виде левел-апа.
Пуля дырявит каску с натянутыми на неё стимпанковскими очками лётчика. Я вижу как разлетаются стёкла в этих дурацких очках и вижу как тип валится в траву. А потом поднимаю глаза к небу.
Не помолиться. Нет. Посмотреть — вдруг над головой появится медалька нового уровня.
Нет. Увы.
Самое обидное — и от кровопотери он не умрёт. Потому что в винтовке нет даже крохотного урона от кровопотери. И от яда.
Эх…
Тень за спиной Стаса я вижу раньше чем он, но крикнуть, предупредить не успеваю. Рога возникает из инвиза и вставляет нож в щель под забрало шлема нашего танка. Всё происходит так быстро, что я даже ружьё своё развернуть в их сторону не успеваю.
Стас выпускает из рук щит и начинает оседать.
Стреляю.
Пуля попадает роге в спину и отбрасывает вперёд. Он утыкается лицом в землю, но не сдаётся. Шарит рукой в сумке на поясе выискивая… выискивая колбу с лекарством!
Раз!
Два!
На три снова жму курок. Снова в спину. Он затихает, и я снова поднимаю глаза к небу.
Сначала ничего не вижу, потом что-то похожее на маленький золотистый смерч.
А еще я слышу негромкий одуряющий от своей красоты звон.
Медаль над головой!
Вот и третий уровень, сука, приятный как первый секс в тринадцать лет.
Жаль порадоваться за меня некому.
Петька — всё. Стас тоже.
Ника я не вижу.
Стрела пролетает совсем близко срезав листья с куста над моей головой и я ныряю глубже. Теперь когда Стаса нет — всё внимание на меня.
— Ник! — ору я. — Отходим!
Я должен это сказать, потому он сам, один, никогда не уйдёт. Не бросит. Будет биться до последнего. Была у нас, однажды, жёсткая стычка потому и знаю это точно
Пусть отзовётся. Хотя бы одним словом. Пусть просто крикнет «да» и я буду отходить.
Вскрик за спиной. Рита! Я вижу как она согнулась и только потом замечаю стрелу в её ноге чуть выше колена.
Чёрт. Вот еще кого-надо вытаскивать. Её сначала убьют, и только потом будут выяснять какое-отношения она имела к мародёрам вырезавшим Чёрный Крест.
Стреляю наугад — просто чтобы заставить их всех хотя бы на миг спрятаться и бегу.
Бегу вверх.
За стальной клеткой Хранилища есть деревянная стена. Там можно попробовать укрыться и отстреливаться.
Ник не ответил. Это плохо. Остаётся надеяться на то, что сидит в невидимости рядом с кем-то из врагов и не может «светиться».
Добегаю, хватаю Риту за руку, но она неожиданно выдёргивает её:
— Да пошёл ты!
Понятно. Я теперь для неё говнюк. Не меньше.
Попробую как-то с этим жить дальше.
— Пойдём! — снова хватаю я её. — Или тебе под стрелами стоять нравится? Мазохистка?
Тащу её, а она упирается, вырывается, да еще и пытается лягнуть меня ногой. Той самой, в которой торчит стрела.