Потерять и обрести
Шрифт:
— Это была моя ошибка, и теперь я вынуждена расплачиваться за нее. С прошлым покончено, Роан.
От разочарования у Роана сдавило горло. Ему хотелось вытрясти из Шарлотты признание. Он с трудом сдержался.
— Почему ты не расскажешь мне всю историю? Неужели у меня нет права знать? Ты боялась, как отреагируют твои родители — твоя мать? В браке с Мартином ты искала безопасности и защиты?
Шарлотта с трудом сглотнула:
— Разве это важно теперь?
— Ладно. Мне надоели разговоры.
Легко подхватив
Роан опустился рядом с ней, взял за обнаженное плечо и повернул к себе лицом:
— Если один уклоняется, другой преследует. — Он пристально посмотрел в ее зеленые глаза. — Я не ищу идеальную жену, Шарлотта. У меня были женщины. Но мне так и не удалось забыть тебя. Красивые женщины появлялись и уходили. Все из-за тебя. Я обнаружил, что не хочу искать женщину, с которой смогу счастливо жить. Я хочу жену, без которой не смогу прожить. И это ты, Шарлотта. Я знаю, что ты никогда не любила Мартина.
Ее длинные волосы отливали золотом на фоне золотисто-шоколадно-черных шелковых подушек, украшающих кровать.
— Я так хочу тебя понять.
— Займись со мной любовью, Роан. — Она прижала руку к томящейся груди. — Ты хочешь меня.
— Как и ты меня.
Он ловко расстегнул молнию длинного платья Шарлотты, затем развернул ее к себе лицом.
— Только одно. — Выражение его лица было суровым. — Никогда, никогда не лги мне снова.
Ее безупречная кожа порозовела.
— Я никогда не лгала.
Он отмахнулся от ее слов:
— Обещай. Скажи: «Я никогда не солгу тебе снова, Роан».
— Тогда ты тоже должен мне это пообещать.
Ни Роан, ни Шарлотта не произнесли ни слова.
Вместо этого он неторопливо опустил лиф ее платья, открывая взору прелестную грудь.
— Роды не испортили твою фигуру, — тихо сказал он, разглядывая ее. — У тебя все та же идеальная грудь, коралловые соски. Смотри, как они набухают под моими пальцами. У тебя такая тонкая талия… — Он принялся опускать ее платье ниже. — У тебя упругий живот, как прежде.
Снова и снова он поглаживал круговыми движениями ее живот, затем его длинные пальцы опустились к треугольнику светлых волос между ее ног.
— Помнишь наши безумства прошлого? — Он смотрел на нее. — Твое тело было моим телом. Мое тело было твоим. Два тела. Одно сердце. Одна душа.
Она подрагивала от его прикосновений. Роан с жадностью припал к ее губам, скользнув языком в ее рот.
В течение недели после памятного вечера Барбара Рейнер решила, что самое время нанести дочери визит. Весьма вероятно, что Вивиан окажется в коттедже. Этот идиот все время прячет голову в песок. Подумать только, он продал семейное поместье Марсдонов Роану Костелло!
Между Сиднеем и Серебряной долиной всего несколько сотен миль, но Барбара не поедет туда, сама усевшись за руль. Она потребовала «бентли» с шофером у своего мужа Курта. Курт осмелился слабо возражать — очевидно, ему был нужен автомобиль. Но Барбара выгнула бровь и сказала, чтобы он вызвал себе такси.
Шарлотта не могла вспомнить, когда в последний раз Кристофер не ходил в школу. Но он, как и другие дети и взрослые в долине, подхватил грипп. Заболевание не было серьезным, но она тем не менее решила на весь день оставить мальчика дома.
Кристофер оказался первым, кто заметил на подъездной дороге «бентли». Это было послеобеденное время. Он сбежал по лестнице, взволнованно крича матери:
— Мамочка, по-моему, в «бентли» приехала бабушка!
Вивиан Марсдон прошагал в вестибюль:
— Черт побери, только не это!
— Тебе придется платить, дедушка!
— Ну, сдаюсь. — Вивиан сильно нахмурился и обратился к ошеломленной дочери: — Чего, по-твоему, она хочет?
— Может быть, она приехала с добрыми намерениями? — Кристофер расхохотался над собственной шуткой.
— Иди наверх, дорогой. Сиди в комнате и будь умницей, — сказала Шарлотта.
— Можно мне остаться? — Инстинкт подсказывал мальчику, что его мать и дедушка готовятся к скандалу. Возможно, им понадобится его помощь.
Вивиан Марсдон подтвердил догадку внука:
— Здесь что-то не так. Почему она не позвонила? Надеюсь, она не притащила с собой этого у… своего мужа.
— Еще пятьдесят центов, дедушка, — напомнил ему Кристофер, так как Вивиан начинал ругаться по-настоящему.
— Ладно-ладно, я заплачу. Твоя мать права. Иди наверх, Крисси. Пожалуйста, не выходи до тех пор, пока я за тобой не приду.
Кристофер взял мать за руку:
— Тебе не будет легче, если я останусь? Бабушка меня не волнует. У нее ко мне нет никаких чувств.
Вивиан Марсдон был потрясен:
— Дорогой мой мальчик, твоя бабушка любит тебя. Она просто не знает, как продемонстрировать свою любовь.
Кристофер по-доброму посмотрел на деда:
— Все нормально, дедушка. Я тоже по ней не скучаю.
— Если бы я не бросил курить, сейчас закурил бы сигару.
— Разве сигары курят не по случаю праздника? — спросил Кристофер.
— Они также являются отличным способом успокоить мужские нервы.
Шарлотта улыбнулась сыну:
— Делай как я сказала, дорогой. Возвращайся наверх. Мы с дедушкой все уладим.
Кристофер покорно отвернулся.
— Откуда ты знаешь, что вам удастся? — помедлив, спросил он. — Бабушка — настоящая заноза в з…
— Кристофер, хватит. — Вивиан Марсдон предупреждающе поднял руку. — Я просил тебя не употреблять этого грубого выражения.
— Извини, дедушка. Кстати, она на заднем сиденье. Ее привез шофер. На нем униформа и фуражка.